— Вот выберемся и проверим, — Ник обнимал ее прижимая к себе и зарывшись лицом в волосы. — Буду лучшим твоим учеником, обещаю… Давай проверим ещё ту сторону и вернёмся к костру. Мы уже долго здесь, нужно отдохнуть. Силы надо беречь, особенно тебе…

Она прижалась щекой к его пропахшей дымом разгрузке и на мгновение закрыла глаза.

— Я совсем потеряла счёт времени здесь… Сейчас мы, наверное, должны были ужинать с Хэлом… — запах дыма напомнил о вчерашнем чае, о натёртой солью и оставленной рыбке, которую она собиралась коптить… Шер отстранилась, отгоняя от себя видения.

— Да, пройдём туда до конца, — кивнула она.

Этот путь оказался короче — или им так показалось? Здесь было всё то же самое — тени невидимых надписей, стена в конце, острые копья сталактитов… Но никаких путей ни вверх, ни вниз.

— Вернёмся, — решил Ник. — Если вниз и лезть, то уже явно не теперь.

У ступенек он помог ей забраться наверх, поднялся следом и занялся костром, вручив Шер сухой паёк.

— Поешь. Я могу долго обходиться без еды, день-другой мне не повредит совершенно. Зато потом обещаю есть всё, что положишь на тарелку, даже если там будет целая банта!

Девушка улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Не выйдет. Если ты не будешь, я тоже не дотронусь, и он останется нам на… потом, — почти беззаботно произнесла Шер. — И не обещай так легкомысленно, а то придётся всю жизнь терпеть мою стряпню! — засмеялась она, поправляя их основательно поредевшее ложе из веток и сучьев. — А вот кого бы накормить, так это Радужку, — посетовала она, заглядывая под куртку. — Я- то что… Я подремать могу без еды.

— Здесь холодно, Шер, — серьёзно ответил штурман. — Я могу восполнить запасы энергии извне. Это не полная замена еде, но это хорошее подспорье. У тебя такой возможности нет. Я совсем не хочу, чтобы ты заболела, пока нас отыщут… Пожалуйста.

— Ник… Понимаешь, мы сегодня ели, — уже другим тоном сказала Шер. — Сколько мы должны ещё продержаться, кто знает… И сегодня у нас есть огонь. И я не заболею… Я знаю. Лучше сядь рядом… — попросила она.

Вздохнув, Ник отложил пакет в сторону и расстелил остатки веток так, чтобы на них можно было лежать, не соприкасаясь с голым камнем. Не самая лучшая постель…

— Давай лучше ляжем рядом, — предложил он. — Идём сюда, малыш… Хоть погрею.

Дважды повторять ему не пришлось.

— Роскошная постель, — её глаза заискрились. — Думаю, королева Набу, вместе с Хейпанской королевой- матерью, кусают локти от зависти на своих королевских кроватях. Ведь у них нет тебя… — укладываясь на аскетичное ложе из веток, произнесла она. И, прикорнув рядом, вздохнула.

— Ложись ко мне спиной, так теплее, — Ник подсунул руку ей под голову, спрятал в объятиях, потянулся к Силе. Та отозвалась неожиданно сильно, словно только и ждала этого, хлынула жидким пламенем в кровь, согревая, прогоняя холод вечного подземного мрака. От него тепло потекло к Шер.

— Это не температура, — предупредил штурман. — О чём ты вздыхаешь, солнышко?

Согревающий огонь прокатился по всем её жилочкам до самых мелких капилляров на кончиках пальцев, расправляя их и подгоняя кровь. Шер показалось, что она сама, как печка, излучает тепло. Ящерка сначала пискнула под курткой, а потом блаженно замерла, прижавшись невесомым тельцем.

— Это не температура, — прошептала Шер, — Это как "горячий укол" — такая внутривенная инфузия. Спасибо, мой хороший… Солнышко у нас — ты… Мне так хорошо… И я счастлива… — её голос становился всё тише. Она засыпала.

…Мраморный коридор всё тянулся и тянулся, сбивчивое пламя факела в её руке выхватывало из мрака всё ту же бесконечную стену. Казалось, по ней змеились чьи-то призрачные тени, и в тишине гулко отдавались эхом их с Ником шаги, или…Или это кто-то шёл за ними? Ника она не видела, просто знала, что он рядом.

Постепенно вокруг неё начинало разливаться призрачное сияние. Сначала — едва уловимые взглядом золотистые искры, почти за гранью восприятия. Потом они стали похожи на первые звезды в тёмном небе Ботавуи, и можно было уже различить, что они движутся. Спустя какое-то время их стало больше, и они начали сливаться в струйки, а те — в поток. Шер шла по коридору, окружённая золотым заревом, ослепительным — и в то же время совершенно прозрачным. Стены подземного прохода, воздух, которым она дышала, само её тело — всё постепенно становилось только потоками мельчайших искорок, пронизывающих все существующее…

Противиться этому не было никаких сил. Таять и распадаться на светящиеся золотистые струйки, становиться невесомо-лёгкой, подниматься искристой пеной всё выше и выше, танцуя между сталактитами с такими же лёгкими потоками, влекущими куда-то…

«Ты навек, ты навек… мы тебя никуда не отпустим…»

Но Ник…

— Ник! — хотела крикнуть она и, холодея от ужаса, поняла, что не может этого сделать. У неё больше не было губ…

Тем не менее, он ответил. Не голосом, не словами — своим присутствием. Это не было прикосновением, какие она помнила по яви, это не было объятием. Это было куда большим, чем всё, что она могла помнить о них двоих. Взаимопроникновение, слияние, для которого не оставалось никаких границ — без потери самости, без потери осознания себя, как личности.

"Я с тобой, малыш. Чего ты испугалась?"

"Это ты?" — удивилась она, скорее по привычке стремясь коснуться ладонью. Но и руки у неё не было тоже… Только ощущение знакомого, такого родного и близкого тепла его души, которое было и… Её?!

''Это мы… — догадалась она, открываясь навстречу золотым искрам струящегося в пространстве потока. — Я перестала чувствовать себя чем-то целым и отдельным…''

Светящийся поток тёплых огоньков мерцал, кружился, распадаясь на струйки золотистого прозрачного тумана, и соединялся вновь в невесомое облачко.

"Теперь ты видишь…"

Поле зрения раздалось скачком, словно с глаз сняли плотную повязку. Сквозь золотое марево Шер видела толщу холма, пронизанного ходами и пещерами, она могла оказаться в любом из подземных коридоров и гротов, оставаясь на том же месте, где была, могла увидеть древние изваяния и коснуться их, если бы пожелала…

"Это ты так видишь, Ник?!" — повис ее ошеломлённый вопрос. Это было потрясение, которое испытывает слепой от рождения, вдруг неожиданно получив дар зрения. Увидеть… Увидеть все сразу… И это было ещё не всё. Она чувствовала неподвластную обычному человеку уверенность в том, что она может невероятное… Видеть надписи на мраморных плитах, все, целиком, как видел их древний народ, и ей для этого не надо спускаться вниз самой! Она может коснуться лика изваяния в гроте и ощутить его шероховатость и холод, она может…

Она может!

Шер хотела всего — и почувствовать, и коснуться, увидеть каждый ход, каждый сталактит, каждый монолит… Даже ту тёмную бездонную пропасть, в которую старалась не бросать взгляда… Что там, на её дне? Если у неё есть дно… Она потерялась в вихре захлестнувших её стремлений… Прочесть письмена на мраморе монолита. Ей так хотелось этого, когда Ник увидел тени древних знаков…

"Я это могу? Это твоя Сила, Ник, да?"

"Мы это можем…"

Откуда-то она знала, что и для Ника подобное — в новинку, что такого восприятия он раньше мог достигнуть лишь в полёте, когда вёл корабль среди звёзд, вслепую, без расчётов координат, полагаясь на единственное, что не могло подвести, не могло ошибиться — на Силу… И никогда — просто так, в обыденной жизни…

Что-то ещё сквозило из самой глубины их общей сейчас сути, что-то, равное по степени прозрения, но уловить его было невозможно.

Ник потянулся вперёд и вниз, в ту тьму, в которую они не рискнули спуститься, увлекая её с собой. Сейчас тьма не была тьмой — лишь чуть менее ярким сиянием. В золотом зареве белые ступени, уходящие вниз, выглядели совсем не страшными. Шер увидела, что они не прямые — они имеют изгиб, амфитеатром уходя в глубину огромной пещеры. В самом низу расплавленным золотом застыла вода, заполняющая бездну, над ней выгнулся тонкий узкий мостик, упираясь в стену, на которой были высечены…