— Держите их наготове, тут есть ещё один выход, но где он выходит на поверхность, неизвестно, смотрите по схеме, — бросил Рик, переключаясь на управление камерами наблюдения. Если он найдёт Буса и Лариус… Это будет хорошей новостью.

Он их нашёл. Шаманы были живы, но оптимизма их положение не внушало: они находились в четвёртом блоке нижнего уровня, у двери блока сильно нервничали два десятка боевиков.

Рик моментально провёл кратчайший путь до этого места. Двадцать человек охраны его нисколько не смущало. Главное, что оба боевика были живы, а значит, остальное дело техники.

Пока Кэп искал интересное в терминале, Кир, решив не тратить время на бесполезное сканирование местности глазами, ушами и прочими сенсорами, живенько пробежался по комнатам и, услышав заветное слово "Арсенал" в рации, тут же намылился к кучке собравшихся рядом наёмников, не расталкивая их локтями, но будто просачиваясь через них к уже не охраняемой никем сокровищнице. Он уже добыл здесь пару приличных стволов и кучу гранат. Может, найдёт ещё что-нибудь?

Увы, арсенал мог порадовать только ширпотребом охотничье-гангстерского профиля. Хотя гранаты и энергоячейки тоже имелись.

Притворно-громко вздохнув в рацию и посетовав на то, что гангстеры нынче мелкие пошли — ни гранатомета, ни дизраптора, ни пояса невидимости, ни даже стриптизёрши в торте в арсенале не водится — Кир живенько прихватизировал себе ещё парочку осколочных, парочку оглушающих и одну глоп-гранату, растворитель и пару энергоячеек про запас. Патронов много не бывает.

Сначала было больно. И обидно. "Твою псину, второй раз уже, и не дай Ашла я опять чего-то забыл, а?"

— Раз, два, три, проверка, — пробормотал кушибанин, не открывая глаз, — говорить вроде получается, совсем идиотом не стал. Мама мыла раму, на дворе трава, на траве — дрова, не руби дрова на траве двора. Маленький цифровой ревербератор с регулятором уровня волюме ревербирировал реверберировал, да не выреверберировал.

Решив, что речевой аппарат и способность говорить проверены достаточно основательно, кушибанин открыл один глаз, затем другой.

— Что за конура, — он сам не заметил, что по инерции продолжил озвучивать все свои мысли, — и что за мерзкий вкус, бээээ. Лар… Лари? Лариус, ты меня слышишь?

Последние слова он прокричал, неловко пытаясь сесть.

Тусклого освещения вполне хватило, чтобы увидеть: в "конуре", где от одной стенки до другой вполне можно доплюнуть, он совершенно один. Сесть не вышло — связанные конечности не давали подняться.

— Интересно, — продолжил рассуждать он вслух, — они умеют связывать кушибан?

И, сказав так, принялся расшатывать верёвки. Лапы достаточно легко складывались и могли выскользнуть. Выскальзывать, впрочем, Бус пока не намеревался, скорее просто проверяя возможность на будущее.

Связывать кушибан неизвестные похитители не умели — просто перехватили тонким шпагатом конечности в несколько петель и затянули на узел.

— Отлично, отлично. Теперь понять бы, где я, хм… — Бус заозирался, пытаясь высмотреть, как в комнату предполагалось попасть и, как следствие, как из неё выбираться.

В узкое и недлинное помещение вела единственная дверь в одной из стен.

Она открылась и на пороге появилась ботанка.

— А, уже проснулся? — хрипловато спросила она. — Пить хочешь?

— Мяу, — честно признался кушибан, — мяяяяу!

— В казино ты вполне изъяснялся членораздельно, — усмехнулась та. — Так что можешь продолжать на общем.

— Мя, — повторил было кушибанин, запнулся и попытался сесть, — ну твою дивизию. А если я просто очень умный говорящий зверь? Может, меня научили повторять фразы на общем, как ковакианскую обезьяну?

— Вот мы и посмотрим, какой ты умный, — усмехнулась ботанка. — Дружок, ты в курсе, сколько платят за таких, как ты?

— За кушибан? — Бус нахмурился. — Лет десять назад за меня предлагали жалких пять тысяч. Правда, покупатель и не предполагал, что я разумен, а хотел завести себе милую диковинную зверушку.

— За комок шерсти и пяти тысяч многовато, — ответила ботанка, прислонившись к стене. — А вот за то, что ты умеешь, дружок, заплатят намного больше. Если, конечно, ты не захочешь себя выкупить.

— Мадам, — кушибанин изобразил улыбку, тоже прислонившись к стене, — ну что я такого умею? Я даже шутку про "копать — не копать" не могу к себе применить. Вас интересуют картёжники, или что?

Говоря так, он неторопливо топтался на месте, прислонясь к стене, чтобы не упасть, и пытаясь немного расшевелить верёвки.

— Меня всё интересует, — улыбнулась ботанка. — Карты, рулетка… Любой способ получить доход, который ты и твоя подружка сможете обеспечить.

— Мы простые картёжники, ну право же. Ну, повезло немного, с кем не бывает, — Бус снова сел, посерьёзнев. — Где моя напарница, я могу ее увидеть?

— Вот на таких везучих есть спрос, — усмехнулась ботанка. — За тебя могут дать сто кусков, малыш, за твою подружку вдвое больше. Увидеть её? Конечно, можешь. Как только заработаешь столько же, сколько сделал вчера.

Шестым чувством ли, Силой, или может сам себе надумал, но кушибанин ощущал, что первоначальный вариант "шмыгнуть под ногами ботанки и бежать куда глаза глядят" проигрышный для него и, возможно, опасен для Лариус. Этого допустить Бус не мог и, расслабившись, заглянул в глаза собеседнице, пытаясь потянуться к ней так же, как до этого тянулся к Лариус. Только вместо попытки донести, что он здоров, он пытался внушить, что ему можно доверять. В конце концов, ну каких проблем можно ждать от маленького комка шерсти, пользуясь её же словами? Что, горло кому-то перегрызу? Ну сама подумай, родная.

Попытка прикосновения наткнулась на заунывный мотив, крутящийся в голове ботанки.

"Если бы всё было так просто", — разочарованно подумал Бус.

— Ни кредита. Ни одной датарии даже, пока меня не развяжут, и я не увижу свою подругу. Увижу, что с ней всё в порядке, жива-здорова — тогда и поговорим, — безапеляционно заявил Бус и, балансируя на задних лапах, вытянул передние, приглашая развязать путы.

— Здесь не ты диктуешь условия, малыш, — усмехнулась его собеседница. — Будешь упрямиться — придётся сделать твоей подружке… Что-нибудь. Как насчёт бурной ночи с парой любителей горячих игр? Хотя знаешь, ей ведь даже может понравиться…

— Откуда мне знать, что она вообще жива? — стереотипно заметил он.

Ботанка поднесла к губам комлинк.

— Малыш хочет убедиться, что его подружка жива, — промурлыкала она. — Попроси её подать голос.

Сквозь дверь долетел крик боли. Вне всякого сомнения, кричала наёмница.

— Нет! — прокричал Бус, стремительно чернея. Он почти ощущал боль Лариус. — Не надо, пожалуйста, не надо!

Занимая покорную позу у ног ботанки, он проговорил с еле сдерживаемым гневом:

— Не делайте ей больно. Я буду для вас работать.

— Вот видишь, можешь быть умным, когда хочешь, — усмехнулась та. — Триста кусков за вас обоих, малыш — этого мало для того, чтобы мы не захотели получить все и сразу. Тебе придётся заработать больше для того, чтобы мы согласились отпустить вас и забыть, что вы есть. Насколько больше — будет зависеть от того, насколько умным ты будешь.

Кушибанин нахмурился, пытаясь собрать мысли в кучку.

"Думай, думай быстро, — они могут доить тебя вечность, если ты не придумаешь".

— Я сделаю, что смогу, — запинаясь, ответил он, — всё, что в моих силах. Докажу вам, что я могу выигрывать. Мне понадобится немного времени, чтобы себя подготовить, эти вещи нельзя делать в состоянии сильного стресса. Сразу три сотни я могу не вытянуть. Десять-двадцать. Пятдесят. Нужно настроиться на место. Если смогу немного побыть с ней — будет больше.

Посмотрев в глаза ботанке, он добавил:

— Она помогает мне успокоиться и настроиться получше. Только, прошу, не надо боли. Так гораздо сложнее, так не получится.

— Время? Сколько угодно, — ещё одна усмешка. — Но тебе придётся сначала заработать право с ней видеться. А будет ли ей больно, и если будет — то насколько, зависит от тебя, малыш.