— Может, там просто возвращать было нечего? — предположила Лариус.

— Не скажи, я слышал, что все были матерыми пилотами, — покачал головой парень, — а без головы в этом деле делать нечего.

— Так мы идём или занимаемся философией? — уточнил Лес. — Если второе, то сидя удобнее.

— Хотел бы я заняться философией, — вздохнул капитан и, поманив за собой Леса, направился в трюм.

По дороге Лес для разнообразия молчал и не пытался язвить. В трюме их встретила тишина.

— А мы не надорвёмся? — с интересом спросил Райно, глядя на два опрокинутых контейнера.

— Не переживай, носить исключительно по частям, — в это время Рик изучал тела нападавших на предмет сюрпризов и их физическое состояние. Налётчики спали вполне здоровым медикаментозным сном и просыпаться не собирались. Взявшись за один из контейнеров, он поманил к себе Леса: — Ну-ка помоги.

Райно озадаченно зыркнул сквозь волосы, но за край контейнера ухватился.

— Всё-таки контрабанда, кэп?

— Какая контрабанда, я тебя умоляю, — Рик начал отодвигать контейнер, — так, парочка динко на борту.

— Трое, — мгновенно уточнил Лес, едва щель между контейнерами стала с ладонь.

— Это не так важно, — Рик отодвинул контейнеры и принялся осматривать тела и их экипировку, — они безбилетники, а значит, чисто технически их на борту нет.

Все трое были людьми. Неброская одежда, не сковывающая движения, удобная обувь на мягкой подошве… Ни оружия, ни опознавательных знаков, ни документов при них не было.

— Ладно, они хотели оказаться внутри корабля, нельзя им отказывать, тащим их в лифт, — проводить допрос нужно было в тихой и спокойной обстановке, на верхней палубе была парочка мест, где это можно было сделать.

— Не вопрос… — Лес наклонился, цапнул поудобнее верхнее тело за лямки на плечах и поволок. Ботинки пленного постукивали о швы покрытия.

Через пару минут вся троица оказалась в лифте и была транспортирована на верхнюю палубу. По пути Рик забежал в мастерскую и стащил оттуда несколько гибких хомутов. На верхней палубе Лес был отправлен за стульями, капитан же потащил два тела в пустующий сейчас отдельный грузовой отсек, а третьего к спаскапсулам, куда Лес должен был принести стулья.

Райно приволок два лёгких стула из кают-компании для пассажиров, поставил сиденьями друг к другу на некотором удалении, с любопытством глянул сквозь чёлку.

— Этого хватит?

— Держи, — контр сунул пучок хомутов подручному, — возьми второй стул, найди третий и сходи привяжи оставшуюся парочку, они за большими створками лежат. И карауль их, пока я занимаюсь с этим.

Лес изобразил на подвижном лице сложную смесь понимания и сожаления.

— А зачем им стулья? Их и лёжа можно так, что не шевельнутся…

— Психологическое давление, — пояснил Рик, усаживая своего пленника и начиная прокладывать надёжную связь тела со стулом, — когда приходишь в себя, первое, что делаешь — пытаешься пошевелиться. Неприятно, когда руки и ноги связаны, но гораздо неприятнее, когда ты привязан к чему-то.

— Тогда я им ещё глаза завяжу, — Лес прихватил стул, хомуты и исчез.

Мысль была правильная, впрочем, сам капитан просто отключил свет, погрузив отсек во тьму. Для обученного одарённого наличие освещения не было обязательным фактором. Встав за спину пленника, он коснулся указательным пальцем основания шеи и начал приводить того в сознания, контролируя процесс.

Препараты Шер выбирала качественные — сон отпускал пленного не охотнее зыбучих песков. Человек оставался на грани пробуждения, но о полном сознании говорить не приходилось.

Рику и этого было достаточно. Более того, такое состояние было оптимальным. Погрузившись в Силу, он внушил сознанию неизвестного, что тот в безопасности, что рядом свои, и что он может довериться своим.

Рика ждала неожиданность. Для этого человека своих просто не было. Были те, с кем он работал, но расслабляться в их присутствии явно было бы крайне неосмотрительно… Доверия к находящемуся рядом капитану у него не возникло.

В голове у Рика крутился интересный вопрос из трёх слов, но отступать он не собирался, пойдя чуть дальше. Должно же в жизни этого человека быть хоть что-то, что достойно доверия, ведь за прожитую жизнь должен он был сойтись хоть с кем-то…

Ему пришлось иметь дело с человеком, который уже очень давно не знал слова "доверие". Наёмник, которому платили за работу, и платили вперёд, потому что плату он получал от тех, с кем ни о каком доверии те могло идти и речи. Дай слабину — и тебя обманут.

С таким было проще договориться. Обоюдно. Хотя… если он был человеком чести в том, что касается буквы контракта… То договориться не получится. Контр пошёл глубже. Юность, детство. Должен же был быть хоть кто-то, кто достоин доверия в его жизни.

Рику не повезло снова. Воспитанник приюта для брошенных детей, этот человек с детства не знал, что такое верить кому-то. Прав тот, у кого крепче кулаки, и кто ударил первым — это было его принципом всегда.

Сидящий перед ним мужчина был образчиком наёмника: никому не доверяющий, ни к кому не привязанный, действует по предоплате. Кто-то явно хорошо выложился, чтобы тот проник на борт его корабля. Были другие варианты, Рику понравился тот, в котором не нужно было ломать волю наёмника. Человек с такой долей недоверия вполне мог поверить, что работодатель его не просто кинул, а сдал. Особенно учитывая, как повязали наёмников. И сейчас у него было два варианта: либо сгинуть, либо выложить всё, что он знает о своём задании и нанимателе. Сосредоточившись, парень начал создавать в голове наёмника необходимую ситуацию.

За уверенность в предательстве нанимателя наёмник ухватился. От него пришло ощущение тревоги, которое тут же пропало. Нервничать этот человек не собирался. Он собирался действовать.

Бороться с действием снотворного ему было трудно, но наёмник медленно начал стряхивать дремоту.

Это было неприятно, но и только. Рик начал создавать для наёмника иллюзию, как делал это на Луне Контрабандистов. Что тот переборол сон и очнулся, что он так же связан, такое же неприметное помещение, но перед ним не чернота, а стол с человеком в форме имперского офицера и с неприметным лицом.

Наёмник тряхнул головой, сбрасывая остатки сна, уставился на видение.

— Вот же хатт… — вырвалось у него. Голос был хриплым.

Сидящий перед наёмником хмыкнул, взял со стола деку и, бросив взгляд на неё, вновь уставился на пленника.

— Итак, у нас есть два пути, быстрый и надёжный, — голос был сухим и совершенно без эмоций, такой проще всего поддерживать, таким разговаривают в дешёвых боевиках, — мистер..?

— Попить дайте, — попросил наёмник. — Язык прилипает… Трудно говорить.

— Вначале вы ответите на все интересующие нас вопросы, — иллюзия не шелохнулась. — Как вас зовут?

Наёмник чуть ощутимо пожал плечами — нет так нет. Придётся горло драть. Он бы скорее удивился, если бы ему действительно дали воды — имперская безопасность благотворительностью не занимается…

— Кит Хаслоу, — немного прокашлявшись, ответил он. — Тридцать четыре стандартных года. Место рождения неизвестно, воспитанник приюта на Серенно.

— Хорошо, — иллюзия не давала никаких поводов понять, что допрашивающий удовлетворён. — Теперь я хочу услышать, при каких обстоятельствах вы оказались на фрахтовике "Гейла"?

— Так и знал, что это гнилое дело… — пленный с трудом сглотнул. — Столько не платят за то, чтобы просто попасть на борт и открыть вход группе… Если бы знал, что это ваша посудина, ни за что бы не подписался. Мне с такой конторой отношения портить себе дороже.

— Кто заказчик? — вопрос был задан тут же и в лоб, хоть Рик и догадывался о том, что услышит в ответ.

— Один сарлакк с Кореллии, — отозвался наёмник. — Я не старший, всех подробностей не знаю. Сильно провинился перед своим смотрящим, как я слышал, и пошёл ва-банк. На курьер раскошелился, чтобы "Гейлу" здесь застали… Ну, на Бакране. И старший сказал, если не застанем — надо будет догонять.