Клей нашёлся там, куда она его засунула после поклейки потолка тряпками в каюте Шай. В одном из многочисленных карманчиков её брюк.

— Пошла искать Вэйми, — сообщила она, делая несколько шагов и оборачиваясь. — И не прощаюсь, Рик.

Какое-то время тишину нарушали только её стремительно удаляющиеся шаги.

В двери арконки Рик стучаться не стал. Причин было множество, но в первую очередь потому, что те не признавали частной собственности и не обладали личностным пространством. Несмотря на ботинки, вошёл он почти беззвучно и вначале осмотрел обстановку.

Старпом бессовестно дрых, свернувшись калачиком у головы алиенки. При появлении капитана один глаз кушибанина приоткрылся, ухо вопросительно приподнялось, но встать Бус не потрудился.

Рик выразительно указал на дверь: беспокоить спящую ему не хотелось, а поговорить с кушибаном было необходимо. Он тихо вышел.

Вскоре дверь открылась, алиен появился в коридоре, беззвучно ступая мягкими лапами, сел и аккуратно обернул хвост вокруг лап.

— Какие новости? — поинтересовался он.

— Я познакомился с вот таким вот фалиеном, — Рик поднял большой палец вверх, — и он пригласил меня на одно мероприятие. Отсюда вопрос. Сколько времени потребуется, чтобы овладеть той техникой, с которой ты знаком.

— Какой именно? — уточнил кушибанин.

— Той, которая нивелирует эмоции, — ответ был дан незамедлительно

— Не очень много, — Бус уложил уши на спину. — Но навык даётся только тренировками. Проще будет, если основы я тебе дам, а потом на какое-то время блокирую твои собственные эмоции. Не очень надолго. Устроит?

— Как сильно… — он искал нужные фразы, но найти сразу не смог, поэтому спросил напрямую. — Это меня изменит?

— Как сильно дроид отличается от живого разумного? — вопросом на вопрос ответил кушибанин. — Все твои действия будут логичны и целесообразны. Но такие понятия, как долг, честь, благодарность… можешь о них забыть. На какое-то время.

Он обдумывал всё это некоторое время, а после уверенно кивнул, подтверждая своё согласие.

— Где лучше провести занятие?

— Там, где не будут мешать, — кушибанин поднялся на лапы и двинулся к каюте капитана. — Закроешься, это ненадолго.

Капитан последовал вслед за мохнатым, всё ещё обдумывая то, насколько опасной может быть потеря всего того, что делает его человеком.

Бус начал с того, что запрыгнул на стол и уселся там, свесив длинные уши. Светлые глаза были внимательными и чем-то напоминали сейчас взгляд штурмана, когда тот управлял кораблём.

— Сядь, — посоветовал он. — Будет проще…

Подождав, пока Рик разместится поудобнее, кушибанин начал объяснения.

— То, как учился я, тебе не подойдёт. Для тебя лучше будет… уподобиться компьютеру. Соотнести себя с ним. Вычислительное устройство принимает информацию, обрабатывает данные с существенной нехваткой системных ресурсов. Всё, что мешает обработке — отсекается. Переживания, оценочное суждение. Остаётся только оптимальный вариант — вариант наивысшей целесообразности и эффективности. У компьютера нет привязанностей, нет удовольствий, нет принципов. Тебе нужно привести своё сознание к такому состоянию. Я могу показать тебе, как выглядит разум, не имеющий ничего, кроме голой логики. Путь к этому состоянию тебе придётся искать самому. Готов?

Рик был не согласен с кушибаном по многим моментам. Но вступать в полемику сейчас было неуместно, поэтому он кивнул: всё же логика машин была ему понятна. Учитывая, сколько времени он провёл с техникой, иногда их логика была ближе и понятнее парню, чем человеческая.

Прикосновение кушибанина к разуму было таким же мягким, как его лапы. Едва ощутимым. Но достаточным, чтобы можно было воспринять его эмоции. Бусу не нравилось то, что должно было произойти, но он мирился с необходимостью выбора меньшего зла.

А потом его шерсть начала светлеть. Одновременно Рик смог ощутить, как исчезают всякие оттенки эмоций алиена — не резким скачком, но плавно и стремительно, как откатывается волна, обнажая… Голый разум. Оставляющий ощущение нестерпимого света и холода, как лампа в операционной. Перед Риком сидело на столе существо, которое никак к нему не относилось, не имело о нем никакого мнения, не оценивало. Ледяная точка разума, бесконечно далёкого от всего, что могло роднить его с живыми существами.

Рик начал постепенно следовать за Бусом, и это оказалось… Привычно. В своё время его учили откидывать посторонние мысли, чтобы сосредоточиться на насущном. Гаррисон считал, что техник должен сосредотачиваться на работе полностью и в своё время привил это Римону. Но зайти настолько далеко… Об этом он даже помыслить не мог, но положился на более подкованного в этом деле кушибанина.

Когда Рик перешёл какой-то определённый предел, он… изменился. Очищенное от эмоций сознание отметило этот факт, но никак его не оценило. Это не было хорошо или плохо — такие понятия утратили смысл. Это было… рационально. Одновременно он мог почувствовать, как возрастает потенциал сознания: высвобожденные резервы разума теперь могли быть использованы для работы с поступающей информацией. На какое-то мгновение он мог почувствовать себя почти всемогущим — такими огромными были сейчас его возможности…

Несколько секунд состояния полубога — и…

В этот миг Бус его отпустил.

По мере того, как уходили эмоции приходило понимание, насколько он на них полагается. Почти всё, что он делал, диктовалось не логикой, не расчётом, а совокупностью того, что делало его личностью. Пёстрой, интересной личностью, склонной к самым разнообразным крайностям.

Большинство поступков, которые он совершил, без этой призмы воспринимались абсолютно по-другому. Иначе смотрелась сейчас и та ситуация, в которой он находился. Ползти в одиночку было него лично опасно, неправильно. Но… Изменять решения после того, как он их озвучил Джару, было бы ударом по его репутации, а для фалиенов она была если не всем, то многим. А значит, нужно продолжить играть роль, следя за каждым своим словом и взвешивая любую фразу, готовую сорваться с языка.

Будь у него сейчас эмоции, он бы улыбнулся, но разум диктовал своё: улыбка требовала усилия, которое сейчас не требовалось, было лишним. Вместо этого он начал просчитывать свою модель поведения.

Полагаться на Николауса в этой ситуации было… Опасно. Не настолько, чтобы полностью это отмести, но и полностью опираться на это было нельзя.

А разум шёл дальше, подсвечивая ошибочные поступки человека, и неожиданно далеко идти не пришлось. Сама идея полного отказа от эмоций было неверной. Фалиен почувствовал бы это, что покинуло бы дров в костёр подозрений представителя ЧС…

В этот момент он лишился того света, который помогал ему оставаться беспристрастным, рассудительным, логичным. Возвращению к сознанию, затуманенному эмоциями, скованному моралью, узами дружбы, семьи, долга, воспротивились всё его существо, тут же создавая свой собственный источник. Но опыта не хватало на то, что кушибанин проделывал почти без затрат.

Холодный, как лезвие клинков Алой гвардии, разум тут же отмёл вариант с безрассудной тратой сил, а в следующий момент вернулась та эмоция, которую он всегда заталкивал так глубоко, как мог, и которая стала основанием, на котором стояло всё остальное…

Страх.

Страх вновь всё потерять. Потерять так, что назад уже не вернуть. Никогда.

На этом фундаменте он вырастил интересную личность, зачастую бесстрашную, беспечную, жизнерадостную, но она скрывала в себе огромную бездну, которая образовалась взрывом одного термодетонатора тогда, много жизней назад.

И только сейчас он понял, что не готов, не хочет отдавать всё то, что делало его человеком. Всё возвращалось на круги своя, с неизвестным доселе привкусом, привкусом холодной логики, которую он познал настолько, что простому человеку этого было никогда не понять.

Едва снова став тем, кем был, Рик сделал кислую мину, посмотрев на кушибанина.