— То есть, там могут встречаться атомиты? — нахмурившись спросил Снегирь. — Но это не объясняет, что это была за штуковина, как ее емко назвала Заноза.
— Ты не понял, — покачал головой Грубер. — Атомиты, и иже с ними, появляются тогда, когда возникает высокий радиационный фон вследствие вынужденной остановки реакторов при перезагрузке. А здесь же реактор был взорван, причем задолго да переноса. Тот детский садик, который нас приютил, он уже тогда стал таким, а эти штуковины, уже тогда начали формироваться, хотя я думал, что все это просто выдумки — художественный образ, придуманный писателями с целью привлечения внимания к своим произведениям. Снегирь, следи за моей мыслью — разные мутанты там уже были, ты вообще можешь представить, что может с ними произойти здесь? — Снегирь заметно вздрогнул. — Вот-вот, и я представил, — усмехнулся Грубер. — Если уж аномалия умудрилась мутировать вот до этого…
— Аномалия? Что это вообще такое? — Снегирь потер переносицу.
— Это что-то, что отличается от всего остального? Я не знаю, как лучше это объяснить, — развел руками Грубер. — Что-то отличное, чужеродное. То, в зоне действия которого даже все законы физики идут в одном интересном направлении. Но это вы и так видели. Что еще?
— А как вообще эти аномалии можно уничтожить? — вопросы Снегиря как всегда поражали своей практичностью.
— Никак. В том-то и весь прикол, что никак. Их несколько разновидностей, но та, на которую мы нарвались, не похожа ни на что, даже близко не похожа, — Грубер протер глаза. Сегодняшнее приключение всем им далось нелегко. — В общем, чаще всего эти штуки статичны, но бывают и исключение, типа сегодняшней. Свойства тоже у всех разнятся. Их можно просто обойти, если заметил и они сидят на месте и не стремятся с него уходить. Их можно обмануть, например, бросить тряпку, пропитанную кровью, можно даже своей собственной. Но иногда невозможно сделать ничего, кроме того, что мы сегодня сделали и хорошо, что мы нарвались на лотерейщика. Это было очень хорошо.
Он замолчал, и на некоторое время воцарилась тишина. Никому не хотелось говорить. Леха, для которого эти дни стали откровением, сидел, глядя в одну точку, практически не мигая. Снегирь разряжал и снова заряжал магазины к своему любимому ружью, а Заноза и Грубер делали вид, что дремлют, но на самом деле всего лишь сидели с закрытыми глазами и слушали тишину. Насколько же эта тишина отличалась от тишины, которая возникла при приближении аномалии…
Из основного помещения ангара раздался грохот, заставивший Грубера распахнуть глаза и скатиться из кресла на пол. Оглянувшись, он увидел, что его примеру последовали остальные. Грохот раздался снова, словно кто-то пытался сдвинуть тяжелый шкаф, но тот не захотел сдвигаться и упал. Очередной грохот и противный высокий скрип, от которого у сидящих в конторке людей все волосы на теле встали дыбом и отчаянно заболели зубы. А потом послышались громкие отборные маты. Грубер переглянулся со Снегирем. Измененные матом не ругались, они только урчать могли.
Грубер осторожно подполз к окну, из которого просматривался весь ангар. Осторожно отодвинув звенья жалюзи, он заглянул в образовавшуюся щель, и осмотрел помещение.
Трое амбалов пытались сдвинуть с места относительно целый вертолет. Получалось у них плохо, вертолет двигаться не хотел, буквально приклеился к полу под воздействием пламени. Один из них опустил руки и смачно харкнул на пол.
— Да на хер надо! Кончаем, все одно не выйдет ни хера.
— Я тоже так думаю, — второй вытер лоб рукой, замарав его сажей. — Вот скажи, за каким грибом ей вертушка понадобилась?
— Летать охота, — первый снова сплюнул на пол.
— Да все одно чернота с небес на землю сбросит, — подал голос третий.
— Хорош тогда дурью маяться, — второй вытащил откуда-то тряпку и начал вытирать руки. — Скажем, что мы так старались, так старались… Ну вот, не получилось.
— Дело говоришь. Слушай, а ты не знаешь, на кой ляд она образину за собой таскает?
— Чтобы иметь под рукой аргумент. А вот за хрена ей мужик местный понадобился?
— А он на нее не реагирует, или реагирует слабо, вот и жмет в одном месте, да как так, как он смеет? — последнюю фразу амбал под номером три произнес противным фальцетом.
— Смотри, договоришься, — покачал головой второй. — Так, пошли, пока ее любимый дворец на перезагрузку не отправился, а то греха не оберемся.
Грубер осторожно убрал руку и встал к окну боком. Он по себе знал, что, когда откуда-то уходишь, то обязательно оглядываешься по сторонам. Это как рефлекс, не зависит от наших настоящих желаний. Зачем в таком случае давать повод что-то заподозрить? Лучше перестраховаться, даже если они сейчас просто уйдут.
Некоторое время снизу раздавалась какая-то возня, затем раздался жуткий скрип и громкий стук закрывшейся двери.
Снегирь все-таки не решился встать. Он подполз к Груберу и только когда был точно уверен, что его не будет видно из окна, поднялся и встал рядом с другом.
— Это мы удачно зашли, — прошептал он.
— Да уж, — Грубер решился и снова приоткрыл жалюзи, оглядывая помещение ангара. Никого не увидев, он повернулся к Снегирю. — Ну теперь мы по крайней мере знаем, что Митрич жив, и что они расположились в одном из дворцов того кластера, куда мы и направлялись.
— Но мы не знаем, в каком именно дворце, и что это все-таки за банда. — Нормальным голосом закончил Снегирь. — И переться туда в открытую — чистой воды самоубийство. А еще где-то там у этой гадины есть весьма весомый аргумент в виде элитника. И что будем делать?
Некоторое время все молча переваривали полученную информацию.
— А почему они сюда не пошли? — спросил Леха, который сейчас выглядел более сосредоточенным, чем за все время их знакомства.
— А что им здесь делать, если некогда задерживаться? — ответил Грубер и повел плечами, сгоняя напряжение. — Или ты, правда, думаешь, что банки с тушняком сюда хозяева этих хором приволокли? Нет, Леха, это заначка тех трех шкафов. От нимфы тоже можно устать, особенно, если тебя держат за лоха. Так что, не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что они сюда и мебель эту притащили, чтобы было удобно отдыхать от хозяйки.
— А я знаю, что делать, — внезапно подала голос Заноза. Она сидела на полу и задумчиво накручивала на палец прядь своих довольно коротких волос.
— И что же ты предлагаешь? — Грубер отошел от окна, и снова упал в кресло.
— Мы должны заманить элитника в тот кластер, ну, где мы аномалии лотерейщика скормили. Может быть, огромная туша элитника придется ей по вкусу? Уж его-то она долго будет переваривать. Мы даже, возможно, сможем немного осмотреться.
Глава 12
Спуститься в ангар рейдеры решились только спустя час, после того как подручные нимфы ушли, переругиваясь на ходу и размышляя о том, где бы еще поискать летательное средство, которое зачем-то понадобилось их боссу.
Пока Грубер обдумывал со всех сторон предложение, вынесенное Занозой, Снегирь в свою очередь думал о чем-то своем. Леха ни о чем не думал, он посапывал на диване, на котором задремал в ожидании, какое же решение примут старшие.
Грубер прошелся по комнате, что-то просчитывая про себя. Заноза напряженно следила за каждым его движением. Для себя она уже определила в нем лидера, хотя никогда не смогла бы дать точного ответа на вопрос «почему». Вроде бы Грубер не выказывал никаких жестких требований к тому, чтобы все подчинялись ему беспрекословно, но как-то так получалось, что постепенно роль лидера оставалась за ним, и его это положение если и напрягало, то он никак этого не показывал.
— Почему мы тебя слушаемся? — Грубер резко повернулся и внимательно посмотрел на нее. Заноза не хотела этого говорить, но слова уже вырвались, и теперь она ждала ответа. Снегирь отвлекся ненадолго от своих мыслей и с любопытством посмотрел на друга.
— Потому что я высокий и красивый, — Грубер криво усмехнулся.
— Я серьезно.