На это принц дежурно улыбнулся, но глаза у него были холодными. Видимо всё таки не теряет надежды всучить мне какой-нибудь домен. Впрочем я его всё равно «перепишу» на братство по причине полной ненадобности. Ну а заодно продолжу играть при южанах роль диковатого рубаки немножко не от мира сего, который ради принца готов грызть глотки его врагов. Так меньше вариантов угодить в какую-нибудь интригу даже имея буфер между собой и интриганами в виде Хэгана, Рэвиса и Эфрима. Ей лесу, на поле боя как-то всё проще, чем на полированном дворцовом паркете.

Определённо магия даёт волшебнику много возможностей. Начиная от элементарного варианта прожить подольше обычных людей, старея куда медленнее их, если конечно не убьют. Маги практически не болеют, а так же на них слабее действуют яды. Меня так вообще мало что проймёт, как впрочем и Зэдала с братьями-охотниками, но при этом никто не склонен недооценивать алхимиков, у которых может найтись особо забористая отрава. Волшебники весьма сильны, живучи и нас мало волнуют условия внешней среды, можем хоть в набедренных повязках спать в сугробах, не опасаясь отморозить самое дорогое. Если конечно ступень Лестницы в Небеса достаточно высока. Но сейчас одним из своих главных преимуществ я считал именно мобильность, как бы странно это не звучало в плане того, что наша армия вообще-то ведёт осаду.

Слухи о моём первом налёте на двигающиеся к нам войска просочились быстро. Как впрочем и о том, что на следующий день принц лично пришёл ко мне вручить награду за образцовое выполнение боевой задачи. Причём у многих господ аристократов не было точной информации о том, чего ж именно я сотворил, кроме обезглавливания одного из магов врага десятой ступени. Рэвис с Хэганом и Эфримом в этом плане держали ушки на макушке и чего только мне не рассказали. Была даже версия, что я зверски изнасиловал княжну Мэдэну на трупах её любовника и сыновей в первую же ночь, когда отправился действовать-злодействовать. А теперь летаю повторять свои неблаговидные действия, издеваясь над несчастной дамой, потому как я злобное двуногое животное. И по совместительству брат принца, бастард почившего короля. А может и не бастард, просто меня враги короны в детстве украли и бросили на съедение демоническим зверям, которых я в итоге схарчил сам. Правда кроме историй уровня Чака Норриса, у которого ночью в комнате всегда светло, так как темнота его боится, хватало и менее приятных слухов. Грязью меня тоже поливали и даже называли пособником мятежников, который в открытую мотается к ним с докладами, пудря неопытному принцу мозги.

Но как бы там ни было, а все смекнули, что я у Зэдала в большом фаворе. А потому к нашему форту потянулись делегаты, которых с трудом удавалось отваживать, не обижая. К моему великому счастью, в нашей относительно дружной компании всё таки был высокородный наместник северной марки, чьим подчинённым я формально числился, а Хэган всем заявлял, что я отдыхаю после очередного рейда или и вовсе нахожусь в руках у целителей. Отмазка была железная, а я продолжал радоваться своей мобильности, которая позволяла быстро сваливать, избегая контактов с аристократами. Ну и прилетал действительно пожрать да поспать, сидя в комнате от греха подальше. Ведь если никто не может с тобой поговорить, то никто не может вплести тебя в свою интригу, спровоцировав на какие-то слова или действия.

Рейды же на движущиеся к нам армии шли своим чередом, хоть и не без трудностей. Никогда не стоит считать врага идиотом, не способным учится на своих ошибках. Мятежники не попадались дважды на один и тот же трюк, а ещё быстро наладили связь между собой после того как я навестил войска князя Хэшвы. Создание грозовых туч столкнулось с противодействием магов воды, собирать их удавалось только вдали от лагерей, пригонять и крайне недолго вести бомбардировку молниями. Разбегался же народ от них теперь недалеко и очень осторожно, а так же не паникуя. Ловить зазевавшихся противников сначала стало сложно, а потом и вовсе почти невозможно. Маги земли навострились организовывать, внезапно, землянки, где вместе со своими товарищами укрывались от бомбардировок.

После этого у меня в ход пошли нападения днём. Укрепления и фортификации — это хорошо, но войска противника всё таки должны были двигаться вперёд, чтобы добраться до Яваны, а землянки с собой не потаскаешь, если только не рыть чудовищно протяжённый подземный тоннель. К тому же магов десятых и девятых ступеней у врага немного, точнее исчезающе мало, везде они стоять и бдеть не могут. В связи с этим колоны врага познакомились с тем, что я со скрипом называл снайперскими засадами. На земле во время партизанских действий пара человек, стрелок и наблюдатель, вполне могли остановить колону противника, начав меткую стрельбу. Ин не обязательно было убивать для этого много народа, просто стрельба вынудила бы врага высадиться из транспортных средств, развернуться в боевые порядки и начать искать засранца, убивающего водителей и повреждающего технику. Крупнокалиберная пуля по понятным причинам не идёт на пользу двигателю ни одной машины. Здесь условия были немного другие, но удар молнией из леса на пределе моей дальности атаки тоже было не проигнорировать, приходилось отправлять за мной крупный и сильный отряд, потому что слабый я мог перебить. А ещё войско врага начало двигаться осторожно, с множеством дозоров, а затем загодя организовывать лагерь с укреплениями в ожидании ночной грозы.

Когда бойцы княжеств Кэхэ и Хэшвэ объединились, легче им не стало, к столице пришлось тащится с черепашьей скоростью. Хотя они конечно раз за разом пытались искать способы противодействия, то устраивая засады, то пробуя разные конфигурации боевого охранения, то изобретая что-то ещё. Но однако против врага, что не стремится к битве, а просто то бьёт из засады, то прилетает по воздуху и наносит несколько ударов, чтобы затем свалить и уйти порталом, работало всё это плохо. Они усложнили мне дело, но однако я был тем самым камушком в ботинке, с которым категорически не получается бегать. Пока не вытащишь, можно только осторожно идти, чтобы не травмировать ногу и не лишишься возможности бежать в принципе. Так же враг начал потихоньку страдать от голода, потому как фуражиры тоже вынуждены были ходить крайне сильными, но от того немногочисленными группами. Однако и тут вновь враг вновь сталкивался с шуткой про противника-бегуна, который если слабее, то убежит, а если сильнее, то обязательно догонит. Со слов Зэдала, мятежники меня люто ненавидели, а их руководство уже не один десяток раз вылюбило и высушило своих ветровиков, которые всё никак не могли меня догнать и изловить, запинав толпой. Против полёта и порталов у них увы ничего толкового не получалось, хотя в последнее время я почувствовал, что ходить изнанкой мира рядом с чужими войсками стало сложнее. Магия перемещений была прерогативой самых сильных, самых искусных магов и похоже, что тут они так же искали способы противодействия.

Сейчас же я то ли ужинал, то ли завтракал, так как за окном-бойницей уже стемнело и настала новая ночь, после того как удалось отоспаться днём. Две свечи горели на столе в простых подсвечниках без украшений, давая не слишком много света для обычного человека, но более чем достаточно для меня. Едва я прикончил рисовую кашу с мясом, которую язык не поворачивался назвать пловом, как открылась дверь и в мою комнату зашёл Зэдал в сопровождении Хэгана и четырёх телохранителей.

— Доброй ночи, мой принц — кивнул я ему, встав.

— И тебе — отозвался он — Готов?

— Всегда готов — ответил я словами пионеров — Тебя только заждался.

— Выскользнуть из цитадели незаметно было не так уж и просто — слегка скривился он — Я не просто так говорил, что мятежники тебя ненавидят. Но не только у нас есть соглядатаи в лагере врага.

— Кто бы сомневался — пожал я плечами — Для своих-то что придумал?

— Пьянку — усмехнулся тот, кивнув на Хэгана, который поставил объёмистый мешок на пол — По пути мы утащили вина из дядиных запасов.