– С каким удовольствием я свернул бы тебе шею, ведьмино отродье, – прошипел старший брат и усилил хватку. – С детства мечтаю об этом. Мать в царстве Творца искренне обрадуется твоей смерти.

Я тихонько вскрикнула, всей душой надеясь, что Ингар услышит. И он услышал.

Миг, и из пустоты вырос огромный бурый медведь, заполнивший собой едва ли не четверть кабинета. Его рев отразился от стен и отозвался в груди низким устрашающим гулом. Черные провалы глаз казались воистину чудовищными, будто хранили в своих глубинах полчища демонов преисподней.

Айдан разжал хватку и в отчаянии выхватил кинжал, покоившийся в ножнах, но тот оказался бессилен против бесплотного морока. Реф наступал на него, оглушительно рыча. Я, открыв рот, наблюдала за ужасом, отразившимся на лице брата.

Внезапно мою талию обвила чья-то рука и дернула назад. Ноги запутались в шелковой юбке и длинном камзоле, но Ингар держал крепко. Нас укрыло клубящееся серое марево, приглушившее и без того мрачные краски кабинета. Неужели миреец скрыл в тени нас обоих?

Лицо Ингара наконец утратило равнодушное выражение. Он был сосредоточен и готов к броску. Не то что я, растерянная и пышущая бессильной яростью, которая не принесла никакого проку.

– Реф разберется с вашим братом. Бежим отсюда, пока на его рев не сбежалось все поместье, – прошептал миреец мне на ухо и мягко направил к двери. – Только не отпускайте мою руку, иначе потеряете защиту теней.

Я безропотно последовала за своим спасителем, все еще не в силах отвести взгляд от вжавшегося в угол Айдана, над которым заходился ревом бесплотный медведь. До чего же невероятное зрелище! Отрада для моего сердца!

– Даже не зная истории вашей вражды, я понял, что брат выводил вас на применение огня, – буркнул Ингар, стоило нам оказаться в коридоре. – Хорошо, что я сумел проскользнуть в кабинет вместе с ним.

В полутьме мы брели к лестнице, все еще укрытые маревом теней. Наверху слышались взволнованные голоса прислуги, а в окне виднелись приближающиеся силуэты солдат.

Я старалась скрыть дрожь, но получалось откровенно плохо. Рука ходила ходуном, зажатая в пальцах мирейца, а зубы предательски стучали друг о друга. Даже ожоги не беспокоили так сильно, как пережитый ужас.

– Теперь ты понимаешь, почему я попросила защиты? Мне нельзя использовать огонь против Айдана. Братец с покойной мамашей много лет внушали отцу, что я – чудовище, которое однажды ради власти перебьет их всех. Стоит мне обжечь Айдана, и я навлеку на себя ярость воеводы. Если он отберет у меня Вароссу, останется только бежать из Нарама.

– Больше Айдан Кахир не сунется к вам так неосторожно. Он наверняка решил, что медведь из теней – ваш слуга. Да и внезапное исчезновение получилось весьма зрелищным, – на последних словах в голосе Ингара проступило откровенное хвастовство, отчего я нашла в себе силы слабо улыбнуться.

– Айдан станет осторожней, но не отступится. Он твердо уверен, что я убила его мать, – пробормотала я, бездумно проводив взглядом промчавшихся мимо солдат.

Малика умерла чуть меньше года назад – в свой день рождения. Ее нашли в собственной постели в луже крови и рвоты с ошметками плоти. Синюшное тело жены воеводы покрывали гноящиеся струпья, выпавшие волосы смоляным ковром усыпали пол у кровати, а органы превратились в бурое месиво. Малика страдала и металась в агонии до самой кончины, и виною тому была та, кто долгие пять лет вынашивала изощренный план мести, изобретая собственный яд.

– А вы не убивали? – вдруг выпалил Ингар.

Я в возмущении обернулась, но выжидающее выражение его лица заставило меня усмехнуться. Конечно же, миреец считал меня убийцей. Как и все жители Вароссы. Как и все жители Нарама, до которых долетели слухи о моем жестоком нраве. Я сама стремилась к дурной славе в надежде доказать всему миру, насколько страшным врагом могу быть. Вот они – плоды моих усилий.

– Нет, – буркнула я, пока не успела передумать, – но знаю, кто это сделал.

Амир

У спальни наместницы уже топтался Беркут. Его бешеные глаза вызвали бы у меня усмешку, не понимай я, какие отношения связывают Амаль и командира ее отряда. Случись что с Лирой, я бы не оставил от поместья камня на камне.

Беркут устало прислонился к стене, когда я развеял тени, и мы показались перед ним, держась за руки. Командир чуть заметно вздрогнул, но уже через мгновение выдохнул с облегчением. Амаль поспешила высвободить руку из моей хватки и сделала неуверенный шаг к Беркуту.

– Что это за рев? – коротко бросил он мне.

– Это Реф и его любовь к театральным представлениям, – пожал плечами я. – Он нам здорово помог отвлечь внимание Айдана.

– Что случилось? – этот вопрос Беркут адресовал уже Амаль. Его внимательный взгляд зацепился за ярко-розовые пятна на шее наместницы, отчего на переносице немедленно залегли две глубокие морщины.

– Мы… повздорили, – уклончиво ответила Амаль, инстинктивно прикрыв шею рукой в тонкой перчатке.

– Айдан напал на Амаль Кахир. Он вынуждал ее применить свой дар, – продолжил за нее я.

Глаза Беркута опасно сузились.

– И ты позволил ему прикоснуться к наместнице?! – голос командира гулом разнесся по небольшому пустынному коридору.

– Я был уверен, что она справится и без меня, – ответил я и не удержался от снисходительного взгляда в сторону наместницы. – Когда понял, что дело – дрянь, сразу же вмешался.

– Будь у меня развязаны руки, я бы испепелила ублюдка в тот же миг, когда он посмел прикоснуться ко мне, – в голосе наместницы я почти что различил змеиное шипение. – Не смей сомневаться во мне, миреец, иначе я устрою тебе новую встречу с моим огнем. Не забыл еще потрясающие ощущения?

Зачатки жалости и понимания, зародившиеся было в моей душе, разом увяли, погребенные под привычной ненавистью к правительнице Вароссы.

– Если вы запамятовали, Амаль Кахир, мои тени с легкостью тушат ваше пламя. В равном поединке я одержу победу. Впрочем, вы всегда можете влить в меня зелье навиров и получить преимущество, – процедил я, не сводя взгляда с наместницы.

Почему-то я знал, что могу позволить себе эту дерзость. Она нуждалась в моей помощи, значит, проглотит оскорбление, даже если подавится при этом собственной желчью.

Глаза Амаль смешно округлились. Она задохнулась от возмущения, Беркут же угрожающе шагнул в мою сторону.

– И уж простите, наместница, но забыть незаслуженную боль от вашего огня у меня не получится ни через неделю, ни через год, – добавил я и замолчал в ожидании бури.

На удивление, злость, будто по щелчку, исчезла с лица Амаль. Она вдруг показалась мне невероятно уставшей.

– Пошел вон отсюда. Сегодня у моей спальни подежурит Беркут. Завтра продолжишь сопровождать меня, но делай это так, чтобы не попадаться мне на глаза. Иначе пеняй на себя, – процедила наместница, глядя куда-то над моим плечом.

Я вдруг совершенно ясно увидел перед собой обиженную девчонку, отчего взбеленился сильнее. Надо же, ей не пришлась по душе моя дерзость! Можно подумать, я наслаждался, ощущая себя жарящимся на вертеле гусем!

Амир, выдохни и успокойся. Вспомни, зачем ты здесь. Вспомни, как нуждается Тир в твоей помощи. Уже послезавтра ты сможешь передать ему письмо. Еще немного, и вернешься домой, забыв о поместье Амаль, как о предрассветном ночном кошмаре.

Отвесив короткий поклон наместнице, я твердым шагом направился прочь. За спиной послышался короткий хлопок двери. Много же Беркут накараулит из ее постели. Смешно! Если Айдан, оправившись от шока, явится в спальню Амаль, командир окажется не в силах помешать ему. Что противопоставит Беркут наследнику воеводы? Разве что погрозит пальчиком и попросит удалиться восвояси. Если он посмеет поднять руку на Айдана, тут же окажется за решеткой, а следом – на рудниках Фадаята.