— Господа, прошу вас приготовиться, — донёсся до меня крик Блинова.

Мужчина, впрочем, как и остальные спутники Вяземского, отошёл на безопасное расстояние и присоединился к Россу, который весь наш разговор простоял у запасного входа в Штаб.

— Начали! — раздался очередной крик, и время резко ускорилось.

Вяземский, успевший уже нацепить шлем, выхватил кинжал, моментально посиневший от напитавшего его эфира.

С лезвия оружия сорвался голубой туман, который начал стелиться по земле, заполнив большую часть площадки.

Через пару секунд он развеялся, но благодаря эфирному зрению я видел, что на асфальте остались мелкие капли эфира, готовые рвануть при малейшем контакте. Этакое электрическое минное поле.

Ну, отлично. Сейчас он ещё и свои самонаводящиеся шары запустит, и начну я скакать аки сайгак по площадке, подрываясь на электрических зарядах. Хотя…

Я шагнул вперёд, навстречу манипулирующему эфиром Вяземскому. Уверен, он сейчас улыбается во все свои тридцать два зуба, ожидая, что меня отбросит взрывом.

Раздался оглушительный взрыв, и площадку осветила яркая, даже для дня, вспышка, а я ощутил, как правую щёку обожгло. Но ничего, так и должно быть.

Ещё один шаг и очередной взрыв. И снова боль. Кажется, в этот раз осколки асфальта оцарапали ногу.

Очередной взрыв, а я продолжаю двигаться, вводя в ступор противника, который даже формирование шаровой молнии приостановил, не понимая, как я всё ещё способен передвигаться после того, как несколько раз подорвался на «минах».

Собственно, я и не подрывался. Едва заметные сгустки эфира, срывающиеся с выставленного передо мной Аспида «набрасывались» на эфир Вяземского, разрушая структуру его дара и создавая узкую полоску безопасной зоны.

Можно было и целиком обезвредить ловушки, но мне нужно было морально шокировать противника, чтобы он не успел запустить свою ультимативную способность. А то одновременно уворачиваться от молний и скакать по «минному полю» у меня вряд ли выйдет.

Так и вышло. Не уверен, то ли Вяземский просто был не способен поверить, что его дар не работает, то ли «подумал», что меня защищает какой-нибудь артефакт, который вот-вот выдохнется, но его заминка позволила мне подобраться к нему вплотную.

И, прежде чем его первая и, по сути, единственная молния сорвалась с кинжала, я, напитав эфиром кулак, левой рукой врезал ему в голову.

— Вот же падла чурбаноголовая… — процедил я, чувствуя, как костяшки на руке отвратительно хрустят.

Георгий от удара покачнулся и взмахнул рукой с зажатым в нём ножом.

Заблокировав Аспидом неумелый выпад, я ещё раз ударил противника в голову, а после, сделав финт, напитанным эфиром мечом, отрубил ему руку, по самый локоть.

Отрубленная конечность, всё ещё сжимающая оружие упала на асфальт, а из культи брызнула кровь, орошая своего владельца и меня.

Впрочем, на подобные мелочи ни я, ни Георгий внимание уже не обращали. Я и другую одежду купить могу, а вот Вяземский, спустя мгновение, забыл о боли в руке, лишившись левой ноги чуть ниже колена.

Броня бронёй, но напитанный эфиром и моей злостью Аспид способен на многое.

Ещё не до конца понимающий, что же такое происходит, Вяземский простоял добрую секунду, прежде чем упасть на спину.

Судя по тому, что я не слышал ора этой свиньи, автодок у него сработал, так что время у меня есть.

Наступив на ещё целую руку, которой противник попытался дотянуться до пистолета в поясной кобуре, я вновь взмахнул Аспидом лишая Вяземского кисти.

— Стойте на месте, — повернувшись, крикнул я собравшимся подбежать товарищам Вяземского.

Те на мгновение остановились, но, увидев мой потрёпанный вид, всё же осколками меня посекло, переглянулись и, выхватив оружие, тем не менее направились медленным шагом в мою сторону.

Правда, ушли они недалеко, так как почти сразу же из запасного выхода Штаба вылетели «пятнистые» Кабанова и без лишних разговоров положили чересчур инициативных свидетелей дуэли. Собственно, и Блинов, самый судейский судья на моей памяти, на земле оказался.

Единственным, кто остался стоять, оказался — распорядитель. Однако едва он увидел людей Сергея, и то, как я смотрю в его сторону, он лишь махнул рукой, и совсем по-простому ушёл в Штаб. П****ц, будто за мороженкой сходил, упырь.

Пятнистые, тем временем скрутив остальных, замерли, и я понял, что отвлекать меня больше никто не посмеет, так что, подняв нож Вяземского, направился к вяло шевелящемуся барону.

Искать, где там защёлки, фиксирующие шлем, я не стал, так что просто пустил эфир через трофейный нож, и вырезал треугольное отверстие в забрале шлема. При этом я особо не заморачивался, так что, когда вскрыл эту «консервную банку» увидел испуганные глаза на залитом кровью лице.

— Люблю дуэли до смерти, — присев, произнёс я. — Они прекрасно решают многие проблемы. А ещё служат отличным предупреждением для других идиотов, думающих, что они самые крутые в этой деревне. Ну а насчёт тебя, Жора… Надеюсь, ты очутишься в одном котле с братом. Передавай привет!

Вяземский что-то попытался произнести, может, даже попросить прощение, но это оказалось чертовски затруднительно с торчащим изо рта собственным кинжалом.

Столица

Перун

— Не, ну я же говорил, что он справится! А вы переживали, — Кабанов, встречавший в дверях Штаба, хлопнул меня по плечу.

Я стукнул его в ответ и вопросительно посмотрел на девушек, стоящих за спиной Сергея. Но те лишь округлили глаза и пожали плечами.

— Медик нужен? — отступив на шаг и смерив меня взглядом, уже более серьёзным тоном поинтересовался Сергей.

— Пока, пожалуй, откажусь, — мотнул я головой.

Эфир устранил внутренние повреждения, полученные от взрывов и осколков. А внешние были не столь значительными, чтобы их излечивать и привлекать лишнее внимание.

— Как знаешь, — не стал настаивать Кабанов и тут же отвлёкся на завибрировавший комм, а я, наконец, преодолев препятствие в виде странного барона, подошёл к девушкам.

— Ты как? — опередив других, бросилась ко мне Кира.

Впрочем, остальные тоже не отставали. Разве что Настя была какой-то заторможенной и бледной. Я, скорее интуитивно, чем целенаправленно, на мгновение прикрыл глаза, чтобы ощутить окружающий меня эфир.

После дуэли с Вяземским это было куда сложнее. Всё же этот урод знатно так нафонил своим эфиром, и восприятие слегка шалило.

Однако даже так мне хватило мгновения, чтобы отметить несколько странностей в окружающих меня людях.

Для начала необычное состояние Насти. Девушка за время нашего путешествия потихоньку прокачивала свой дар под моим контролем, но всё никак не могла использовать его в полную силу, будто что-то блокировало его на психическом уровне.

Сейчас же я видел, что её слабо развитое ядро было почти полностью опустошено, будто она совсем недавно использовала дар. Да так, что выкачала из себя весь эфир. Даже странно, что она могла нормально двигаться, обычно с таким истощением пластом лежат.

— Всё хорошо, — ободряюще улыбнулся я Феррите, беря её за руку.

Девушка дёрнулась от неожиданности, не так часто я к ней прикасался. А спустя секунду её глаза расширились, и она зашлась кашлем.

Хорошо заметное зеленное облачко эфира, пульсирующее в районе шеи баронессы, пришло в движение и стало бледнеть, постепенно растворяясь.

Поддержав Киру и дождавшись, пока она прокашляется, шагнул в сторону Син и повторил процедуру, а после посмотрел на поникшую Морозову.

— Я не специально. Честно, — произнесла блондинка,

— Н-да, вас одних даже на полчаса оставить нельзя. Позже поговорим. И это всех касается, — буркнул я, ещё раз окидывая взглядом девушек.

Но, судя по всему, досталось только двум. Что с учётом характера Шпильки было несколько странно. Уж она обычно за любой кипиш обеими руками.

— Ну да, дерутся твои дамы довольно шумно, — хохотнула странность под номером два. — Слава богам, без ущерба для окружающих.