— Не хотят подохнуть, как и вся эта грёбаная Империя, утрутся, — ответил “писарь”. Убрав пробитую руку, он тяжко вздохнул, глядя, как вытекшая из раны кровь впитывается в жёлтые листы. — Впрочем, ты прав. В спальню к ним не лезьте. Но за их перемещениями следить постоянно. И знаешь, проверь-ка, не появилось ли в их окружение новых людей. Новых и странных.

— Будет сделано, — кивнул помощник. — Может, аптечку принести?

— Зачем? Не голову же оторвало, — махнул “писарь” пострадавшей рукой, на которой уже не осталось и следа от раны. Да и листы, впитавшие кровь, приобрели свой прежний цвет, будто ничего и не произошло. — Ладно, осталась пара листов. Пора заканчивать с этим дерьмом… Чёртов ритуал…

***

Торре

Перун

Пробуждение вышло внезапным. Вот я, почему-то в шкуре Эолана прорывался к изуродованным “Голиафам” через толпы клонов Тавила, а вот открыл глаза, ощущая себя в более-менее приемлемом состоянии.

По крайней мере, ноги с руками я ощущал, да и дышалось куда легче. Разве что левая рука была непривычно тяжёлой.

Повернувшись набок, обнаружил, что на ней покоилась голова Морозовой. Настя свернулась калачиком и мирно сопела у меня под боком.

Стараясь не разбудить девушку, дотянулся до комма, любезно положенного Морозовой на прикроватную тумбу, и с удивлением узнал, что уже наступил вечер. Неплохо так поспал.

Но оно того явно стоило. Как уже говорил, болезненные ощущения почти прошли, и я даже рискнул, прикрыв глаза, потянуться к эфиру.

Что ж, всё не так плохо, как можно было ожидать. Ядро, конечно, выглядело отвратительно, сейчас напоминая скорее раздавленный грецкий орех, чем привычный переливающийся шар. Но, кажется, трещины в нём постепенно затягиваются. По крайней мере, когда мы покинули лес, окружавший ковчег, оно выглядело куда хуже.

Что ж, трёхразовое питание, физические упражнения и гора кристаллов тримития быстро приведут меня в норму.

Что-то пробормотавшая во сне Настя заставила меня переключить внимание на неё, и тут меня ждал сюрприз. На этот раз, в кои-то веки, приятный.

Ядро девушки сформировалось окончательно. Было оно совсем маленькое, будто у только пробудившегося одарённого. Впрочем, по сути, это так и было, просто странно было видеть такое ядро у взрослого человека.

Открыв глаза, посмотрел на Настю и, стараясь не разбудить её, убрал локон волос, подающий на носик девушки и заставляющий морщиться во сне.

Удивительная штука — жизнь. Когда я первый раз увидел Анастасию, она показалась мне весьма высокомерной особой, с которой невозможно найти общий язык. А тут вон как оказалось. Слегка приблизившись, я нежно поцеловал девушку в лоб, отчего та, заёрзав, прижалась ко мне, закинув ногу сверху.

Девушка, видимо, перед тем, как лечь рядом скинула халатик, оставшись в одном белом топе с тонкими бретельками, под которым, очевидно, не было лифчика. Впрочем, я на это жаловаться не собирался. Приглушённый свет давал волю фантазии, заставляя воображение работать на полную катушку.

Впрочем, стоило мне только прикоснуться к щеке девушки, как она открыла глаза. Вроде люди говорят что-то про искру, что проскакивает между мужчиной и женщиной. Думаю, в тот момент мы могли бы запитать Исаевск и Торре вместе взятые.

Она молча вытянула руки, обвивая мою шею, и мы поцеловались. Но уже со страстью. Дикой и животной. И простыми поцелуями мы уже не обойдёмся.

***

Там же.

Некоторое время спустя.

— Знаешь, это сомнительный комплимент мужчине, когда девушка плачет после секса с ним, — прошептал я на ушко девушки, усевшись позади неё и крепко прижимая к себе.

— Я не плачу, — повернула голову в мою сторону Настя, но я провёл пальцами по её щеке, ощущая капельки слёз. — Это не из-за вас.

— Ты прям в ударе. Думаешь о ком-то другом? — усмехнулся я, но, заметив, что девушка нахмурилась, повернул её к себе полностью, усадив на колени. — Согласен, глупая шутка. Рассказывай, что тебя так беспокоит?

— Вы… точнее, мы, — поджав губы произнесла Настя, собравшаяся, похоже, всё-таки расплакаться. — Я как-то сама, незаметно для самой себя перешла границу, разделяющую лёгкий флирт и влюблённость. Нет, не говорите ни слова, — девушка прижала ладошку к моим губам. — Это не признание в любви. Я прекрасно понимаю своё положение, и что не имею право рассчитывать на что-то серьёзное. Так что воспринимайте произошедшее не более чем слабость, которой мы оба поддались. Предлагаю сделать вид, что ничего не произошло.

— А моего мнения ты узнать не хочешь? — спросил я, когда девушка, буквально выпалив последние слова, выбралась из моих объятий и принялась одеваться.

— Думаю, тут всё очевидно…

Какие очевидные вещи хотела объяснить мне Настя, я узнать не успел. Стук в дверь, от которого та задребезжала и едва не вылетела, прервал девушку.

— Господин, патриарх, откройте, пожалуйста! — с удивительной смесью ярости, беспокойства, требовательности, почтения и радости прогрохотал снаружи голос Леонова.

— Мне кажется, стоит ему открыть, господин патриарх, иначе дверь долго не протянет. Так или иначе, он всё равно сюда попадёт, — затянув на голове хвост, произнесла Морозова и включила свет.

— Мы ещё поговорим, — покачав головой, сказал я девушке и, накинув халат, направился открывать дверь дорогому наставнику.

— Целый? — стоило мне только впустить Леонова в комнату, как тот меня смерил взглядом с ног до головы, а после посмотрел на Морозову, чьи покрасневшие глаза явно выглядели подозрительно.

— Жить будет, — ответила девушка, закончив собирать упаковки от лекарств в чемодан. — Игорь Владиславович, мне можно идти?

— Нет, — произнёс я, указывая ей и Леонову на свободные кресла. Сам же уселся на кровать. — Раз собрались, думаю, вам стоит узнать, где я был и что произошло.

— А как же Феррите? — удивлённо спросил наставник.

— Боюсь, некоторые вещи не стоит доверять даже близким соратника, — ответил я и начал рассказывать о неудавшейся охоте, вылившейся незаурядное приключение.

Торре

Перун

Комната Исаева

— Я правильно понимаю, что, отправившись на охоту, ты умудрился наткнуться на ковчег, «пролюбить» три БТРа, а после проникнуть внутрь судна и покопаться в его базах данных? — уточнил Леонов, когда я взял паузу, чтобы перевести дыхание да смочить горло.

Рассказ вышел каким-то долгим, а я, считай, только до середины добрался.

— Знаешь, если так сократить историю, то она будет совсем неинтересной, — чуть ли не залпом осушив огромный стакан, ответил я. — Впрочем, так оно и должно казаться со стороны. Считайте, выслушали официальную версию моей небольшой вылазки. Останется лишь добавить пару деталей и можно выпускать в свет.

— Пф-ф-ф, «небольшая вылазка». Да я из-за тебя чуть не поседел, паршивец ты малолетний. При всём уважении, господин патриарх, — произнёс Леонов, даже не потрудившись добавить в голос ни уважения, ни сожаления.

— Насть, ну хоть ты на него повлияй, — продолжил наставник, повернувшись к Морозовой. — Попробуй донести, что сейчас не время лишний раз рисковать!

— Ага, Игорю Владиславовичу попробуй что-нибудь запретить, как же, — постаралась как можно более нейтрально ответить девушка. Но Леонов, демонстративно изогнул бровь, и медленно перевёл взгляд сначала на измятую кровать, потом на меня и вновь вернулся к девушке.

Щёки Насти вспыхнули, но говорить она ничего не стала. Лишь мельком взглянула в мою сторону, но, когда я в ответ ей подмигнул, она что-то буркнула себе под нос и принялась ковыряться в стоящем перед ней на столике саквояже с лекарствами.

Скрывать наши зарождающиеся отношения, несмотря на слова Насти, я не собирался. А что до её слов насчёт мимолётной слабости, так я почему-то был полностью уверен, что это не более чем слова.