Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Потому что рисунок вычерчивали они сами, — объяснил Кай. — И Храм тоже строили они сами.

— Потом они собрались, принесли тело девочки и стали вершить колдовство, — продолжила Арма. — Но не учли главного, вина одного падает на всех. А оттого что сила их была безмерна, то и плата за преступление оказалась безмерна. Они стали пленниками Храма. И пребывают там пленниками уже тысячи лет.

— А Салпа отгородилась от всего прочего мира границей, — добавил Кай. — И защита, о которой позаботились двенадцать, сотворила Запретную долину, через которую мы и пробиваемся.

— И будет так до скончания этого мира, — закончила Арма.

— А вот с этим бы я поспорил, — прошептал Кай.

— Ты что-то можешь добавить? — спросила Арма.

— Не многое, потому что многого я так пока и не понял, — признался Кай. — Но кое-что добавлю. Сиват — и есть правитель Пустоты. Точнее, его тень, его голос, его пепел, потому как тот ужас, который правит Пустотой, смог бы поместиться в Салпе, только если бы сожрал ее вместе с горами и реками и вырыл бы себе огромную яму. Ишхамай, с убийства которой всё началось, не вполне убита. Она одновременно и мертва и жива. Она с двух сторон. Думаю, что именно она тот самый отпрыск, который однажды может отнять у Сивата Пустоту.

— Она дочь Сивата? — воскликнула Арма.

— Нет, — задумался Кай. — Она дочь Асвы. Но…

Кай некоторое время молчал, потом добавил:

— Но я не уверен в этом. Я долго думал и теперь еще думаю об этом. Боюсь, что все это произошло в том числе и потому, что каждый из шести богов-мужчин мог считать себя ее отцом. И она может оказаться моей сестрой.

— Твоей сестрой… — прошептала Арма.

— Да, — медленно выговорил Кай, — сестрой, которую я ненавижу изо всех сил.

Он положил руку на туварсинский браслет.

— А кто ее мать? — спросила Арма.

— Думаю, что Хара, — ответил Кай.

— Фу, — выдохнула Арма, — ну хоть я-то с нею не в родстве. Хотя я могу понять всех шестерых.

— Они все были там, — задумался Кай. — Все сели в приготовленную им ловушку. И Хара села, пусть она и прикидывается иногда мерзким стариком. Издевается так над остальными. Почему они пошли на это? Только потому, что все или почти все имели связь с Харой. Даже женщины. А уж мужчины точно могли предполагать, что Ишхамай может оказаться дочерью каждого, пусть даже отцовство взял на себя Асва. И все или почти все знали, кто убил Ишхамай. Мне иногда кажется, что они предчувствовали и последующее заточение, но все равно сели. Может быть, они что-то замышляли, но Сиват оказался хитрее.

— Кто убил Ишхамай? — спросила Арма.

— Сакува, — ответил Кай.

— Собственную дочь? — поразилась Арма.

— Если она была его дочерью, — ответил Кай. — Он говорил, что ударил ее, но не убивал. Что она уже была мертва. При этом она все еще жива. Хотя я уже запутался с этими порождениями Пустоты.

— Но разве Сакува и Хара порождения Пустоты? — не поняла Арма.

— Я бы сам спросил их об этом, — ответил Кай. — Но как? Сиват перехитрил всех. Он вычертил точно такой же рисунок в Пустоте. На собственной спине вычертил. И когда ударил вот этим ножом, — Кай нащупал на груди каменный нож, — тело Ишхамай, то пронзил не только его, но и плоть обоих миров. И кровь двенадцати, побежавшая по магическим линиям, побежала не только в Анде, но и в бездне Пустоты. И если бы не моя мать, здесь бы уже была вторая бездна.

— Что она сделала? — спросила Арма.

— Она правит кровью, — ответил Кай. — Кровью и страстью. Ее силы, даже стиснутой заклинанием, хватило, чтобы обратить кровь в кристаллы. Высушить ее. Заклинание остановилось. И Салпа стала тем, что она есть. А двенадцать стали пленниками.

— Но если бы она не остановила заклинание? — сдвинула брови Арма.

— Тогда двенадцать были бы уничтожены, — ответил Кай.

— И ты хочешь довершить замысел Сивата? — предположила Арма. — Или замысел двенадцати?

— Я не знаю замысла двенадцати, — ответил Кай. — Но моя мать тысячи лет думала над тем, как освободиться из плена. Возрождалась в телах обычных людей Салпы и думала, возвращалась в узилище и думала. Только из-за этого и я появился на свет. Ставки высоки, Арма. Если у меня ничего не получится, то ей не просто придется начинать все сначала. Возможно, ей и остальным не придется уже больше ничего.

Наступила тишина. Под столом сопел Эша. О чем-то негромко переговаривались у двери Тарп и Кишт. Стонал во сне Шалигай. Дышали ровно Теша и Илалиджа.

— Что ты должен сделать? — спросила Арма.

— Дойти до Храма и оживить кровь в линиях заклинания, — ответил Кай. — В моей крови не только кровь Сакува и Эшар, она впитала в себя кровь всех двенадцати. Я должен рассечь себе ладонь этим ножом и пролить ее на рисунок.

— Почему именно этим ножом? — спросила Арма.

— Думаю, что он сделан из камня, принесенного из Пустоты, — сказал Кай. — Это важно. Дотянуться до Пустоты можно только этим ножом. А оживить нужно оба рисунка. И завершить — оба заклинания. Я так думаю. Иначе, зачем мне привиделось, куда его отбросил Сиват?

— И все закончится?

— Заклинание завершится, — кивнул Кай.

— Илалиджа тоже хочет, чтобы оно завершилось, — заметила Арма. — Я не верю, что Пустота желает добра Салпе.

— Хотя бы до Анды она нам нужна, — скрипнул зубами Кай. — А там… посмотрим. Может быть, ты мне что-то подскажешь, или моя мать даст мне какой-то знак, или Шалигай достанет что-то из тайника в уцелевшей руке. Посмотрим. Перед нами еще пять сиунов и неизвестно сколько лиг. Или когда ты вступаешь в схватку, ты всякий раз знаешь каждое свое движение заранее?

— Послушай, — она понизила голос, — а тебе очень больно?

— Я привыкаю, — ответил после долгой паузы Кай. — Почти привык уже. Хотя если бы не тот лоскут на спине, сейчас бы, наверное, выл бы и катался по полу.

— Но эта боль не помешала бы тебе… — начала Арма.

— Я доберусь до Анды, даже если буду пылать в пламени, — твердо сказал Кай.

— Хватит уже пламени, — прошептала Арма. — Лучше обратиться к страсти, которой должна была наградить тебя матушка.

Она потянула шнуровку на рубахе. Он замер, протянул в темноте руку, коснулся ее груди, заставив задышать часто и глубоко.

— А тебе не будет противно? — спросил негромко.

— Какой же ты дурак, — прошептала она.

Глава 23

РУИНЫ

Отряд вышел из трактира ранним утром. Никто не обмолвился ни словом, лишь Кай усмехнулся, глядя на Илалиджу, Тешу и Шалигая, которые стали держаться вместе:

— Ловчих Пустоты снова трое?

Илалиджа ничего не сказала, только пересчитала стрелы в туле и покачала головой — стрел оставалось мало. Арма оглянулась. Лошадь осталась у коновязи. Кай отдал ее трактирщику в качестве платы. За мешки, одежду и припасы он заплатил серебром. За доспехи трактирщик попросил лошадь. На вопрос Кая, что там на третьей дороге, ответил мрачно одно:

— Смерть.

И тут же добавил:

— И моя дочь.

Между тем где-то в той стороне, где осталась восхитившая Шалигая деревня, поднималось солнце. Дорога в окружении заросших бурьяном лугов то взбиралась на очередной холм, то спускалась в лощину. Всякий раз Арма пыталась рассмотреть, что там впереди, но всякий раз оказывалось, что впереди возвышается еще более высокий холм, рассмотреть за которым ничего нельзя. К десятой лиге пути травы и кустов на обочинах стало меньше, а потом и вовсе пошла проплешинами голая земля. Среди пятен мха заблестело битое стекло. Кое-где и на дороге обнаружились глиняные черепки, куски кирпича. Под бурьяном начали угадываться фундаменты разрушенных зданий. Над головой зажужжали мухи.

— Анда? — стянул с затылка колпак, вытер лоб Эша.

— Вряд ли, — ответил Кай. — Думаю, что в Анде мы бы увидели Храм. Поднимемся на следующий холм. Мне кажется, он выше остальных.

У подножия холма на дороге лежал труп. Тарп перевернул тело, пригляделся к вспухшему лицу, поморщился от запаха разложения.

486
{"b":"909490","o":1}