Я хмыкнула и опустилась на корточки перед одержимой. Когда подруга отмыла ее окровавленное лицо, оно показалось мне знакомым. Это же девчонка, так отчаянно просившая за перебежчика! Теперь-то я с облегчением поняла, почему он держал ее, пока остальные бестолковой гурьбой толпились за дверью. Миреец помогал девушке, влюбленной в него. Возможно, он и сам был к ней неравнодушен.

– Что произошло с твоей подругой? – спросила я у девушки с двумя косами.

Она вскинула на меня полный отчаянья взгляд и пролепетала:

– Дания спокойно спала, но вдруг завизжала и рухнула с кровати. Ее тело корежило, будто в предсмертных судорогах. Она металась по комнате, разбила посуду и сама же порезалась об осколки. У нее шла кровь из носа и рта, а руки раздирали лицо. Я, как могла, держала Данию, пока не прибежали другие.

– В последние дни эта девушка покидала поместье? – раздался требовательный голос Беркута.

– Когда вы искали дочку советника, Зилия отправляла Данию на рынок за специями, – призналась девушка, опасливо взглянув на командира моего отряда.

Мы с Беркутом переглянулись. Рынок – идеальное место, чтобы выследить будущую жертву, если кадар не сделал этого раньше. Неспроста он решил околдовать именно прислугу, вхожую в дом наместницы.

– Вам запрещено покидать границы поместья! – рявкнула я так громко, чтобы услышал каждый из толпившихся в коридоре. – Это не моя прихоть! Это способ уберечь вас! Я защитила поместье. Здесь вам ничего не грозит. Это моя защита вырвала из тела девушки скверну. За воротами небезопасно. Поймите это, наконец!

Миреец вскинул на меня внимательный взгляд, но тут же перевел его обратно на окровавленную девушку. Он нежно баюкал ее, но при этом держал крепко, не позволяя навредить себе.

Народ за дверью испуганно шептался, а я придвинулась ближе к лицу одержимой. Где же целитель? Девчонка почти испустила дух.

Внезапно ее закатившиеся зрачки вернулись на место и заполнили собою радужку. Она впилась в меня взглядом и захрипела с бешеной злобой дикого зверя. Я отпрянула, нелепо рухнув на задницу. Силы вернулись в изломанное тело. Девушка вырвалась из хватки мирейца и бросилась ко мне, скаля окровавленные зубы. Вокруг меня вспыхнула стена огня, заставившая одержимую завопить и отпрянуть, баюкая обожженные руки. Голова полыхнула жаром, будто внутри черепа разожгли костер. От ужаса слишком много неконтролируемой магии выплеснулось из тела.

Огонь рассеялся по комнате и, уже неподвластный моей воле, весело заплясал по спинкам деревянных кроватей, перекинулся на полотенца и шторы, а затем… потух, будто его и не было. Тени, дымкой сгустившиеся в углах, поглотили языки пламени без следа. Я не сумела сохранить надменное выражение лица и выпучила глаза, все еще сидя на окровавленном полу. Перебежчик вместе с Беркутом удерживали трясущуюся Данию, но наглая улыбка, промелькнувшая на лице нового солдата, издевательски ответила на мой немой вопрос: «Всегда пожалуйста. Обращайтесь, как понадоблюсь».

Амаль

Серое небо давило на плечи тяжестью грозовых туч. Месяц рюен принес с собой долгожданную прохладу в изнывающий от духоты город. За лето раскалились даже каменные стены, разделяющие части Вароссы.

Городские ворота гостеприимно распахнули для встречи воеводы и его старшего сына. Мое тело содрогалось от предательской дрожи. В тяжелом платье из черного бархата меня пробирал озноб. Не спасали даже перчатки, прячущие обожженные руки. Я обещала себе! Клялась, что не струшу и нахально взгляну в бесстыжие глаза старшего брата, но оказалась бессильна перед призраками прошлого.

Мы не виделись целых шесть лет, но в эти томительные минуты их будто и не существовало. Кто-то незримый отмотал прожитые годы назад, словно клубок шерстяных ниток. Я почти наяву видела презрительную гримасу Айдана и слышала пропитанные ядом слова: «Ты чудовище, байстрючка!» Я вновь сроднилась с этим словом, ощутила себя тварью, руки которой, не дрогнув, сожгли человека.

Я сцепила пальцы в замок в отчаянной попытке скрыть ужас от грядущей встречи. Беркут неодобрительно покосился в мою сторону, но промолчал. Слишком велика была толпа вокруг нас. Десяток солдат окружили меня плотным кольцом. Горожане собрались у ворот, образовав живой коридор для встречи воеводы. В последний раз он посещал Вароссу после истребления банды разбойников и исчезновения коменданта. Народ успел позабыть, как выглядит правитель. Я же, к сожалению, слишком хорошо его помнила.

Привратники замерли в ожидании, пока процессия из двенадцати всадников пересечет черту города. Среди множества солдат империи я разглядела Айдана и… Арлана. Их кони имели тот же вороной окрас, что и мой Тайфун. Чистокровные нашадские скакуны. Подарки отца, как и мой жеребец.

Почему приехали оба брата? Неужели решили справить двадцатилетие любимой сестренки всей семьей? Да и Арлану не положено праздновать. Всего четыре месяца назад он похоронил молодую жену, умершую в родах. Брат остался одиноким отцом с новорожденным сыном на руках. Впрочем, назвать его одиноким не поворачивался язык, учитывая целую гильдию нянек, пляшущую вокруг младенца.

Процессия всадников вошла в город. В ее центре упряжка из четырех гнедых лошадей тянула крытый черный экипаж, в котором предпочитал путешествовать отец. Надо же, ни одного флага! Воевода предпочел скрыть свою личность от праздных зевак.

Моя идеально прямая спина, казалось, закостенела от внутреннего холода. Амаль, ты – не испуганный ребенок! Ты – правительница Варосских земель! А они, между прочим, вполовину больше, чем у Айдана!

Правда, у него – почетное наместничество, а у меня – ссылка…

Толпа почтительно замолчала. Над узкой улицей, забитой народом, разнесся детский плач. Он звучал пугающе громко в настороженной тишине. Собственная голова вдруг показалась мне слишком тяжелой из-за множества шпилек, державших кудри в плену сложной прически. Украшение из бриллиантов и рубинов сдавливало лоб. Нестерпимо хотелось сорвать его с головы и распустить волосы, а еще сбросить опостылевшее платье с жестким воротником. Мне не хватало воздуха из-за плотного корсета.

В чьем-то хлеву протяжно замычала корова, отчего уголки моих губ непроизвольно дернулись вверх. Идеальный аккомпанемент для встречи воеводы.

Отец проворно выбрался из экипажа и выпрямился во весь свой немалый рост. Его статная и величественная фигура всегда казалась мне несгибаемой и вселяла страх. Воевода Нарама был широк в плечах и достаточно подтянут. Небольшой живот скрывал плотный черный мундир с красным кантом, золотыми эполетами и аксельбантами, украшенный богатым шитьем. На груди отца сверкал знак императора – корона с вензелем в виде буквы «Р», обозначавшей правящий род. Мундир подпоясывал белоснежный ремень с ножнами для кинжала. В руках отец держал черный кивер, тоже расшитый золотом.

Братья в парадной форме не красовались. Они предпочли ей походную черную, как и остальные солдаты в сопровождении.

Отец окинул притихшую толпу заинтересованным взглядом и благосклонно кивнул куда-то в пустоту. Двадцать один год назад он покинул Вароссу, наместником которой пробыл девять лет. Здесь родились Айдан и Арлан. Здесь его по сей день вспоминали как мудрого и миролюбивого правителя, в отличие от меня самой. Скучал ли отец по тем временам, когда груз правления целой провинцией не лежал на его широких плечах?

Воевода направился ко мне, разведя руки для объятий. Я вымученно улыбнулась и позволила ему обнять себя.

– Здравствуй, дочь. Ты вновь на людях с непокрытой головой, – пробасил он мне на ухо.

– Отец, вы же знаете – я вся в мать.

Собственный шепот напомнил мне шипение одной из змей, полчища которых сегодня ночью погибли в бушующем пламени. Их ползло к Вароссе все больше, будто гады со всего материка решили поселиться в городе роз.