Прогремевший выстрел не дал парню закончить, отбросив того на перила, а второй перекинул через них даже не успевшего закричать аристократа.

Торре

Перун

Мерное покачивание шагохода убаюкивало. А если закрыть глаза и отрешиться от звуков, проникающих даже сквозь стальную обшивку боевой машины, могло показаться, что плывёшь на каком-нибудь прогулочном пароходике.

Правда, не хватает шума волн, бьющихся о борт, криков чаек, палящего солнца, весёлой музыки… Да, собственно, много чего не хватает, но тем не менее, поудобнее расположившись на диванчике, глаза я прикрыл и отдался воспоминаниям.

Впрочем, былые весёлые деньки в Академии промелькнули как-то уж слишком быстро, и улыбчивые девушки исчезли вместе с орущими в вышине птицами, сменившись воспоминаниями о прошедших сутках.

На ужине, организованном в честь моего прибытия, ничего интересного не произошло. Разве что удалось познакомиться поближе с людьми, что в последние месяцы всё чаще стали мелькать в зарождающейся свите Валентино Феррите.

Пообщавшись с некоторыми из них, пришёл к выводу, что Валу повезло не только с тем, что его семья оказалась вместе с ним, взяв на себя часть хлопот по становлению новорождённого рода. Ещё одной удачей можно было назвать наличие некоторого количества слуг, рискнувших покинуть прежний род и примкнуть к новому.

Главным преимуществом для молодого патриарха было то, что рискнувшие новоявленные советники были готовы впиваться в малейшую возможность, чтобы обеспечить безопасность рода.

Это потом, когда Феррите «разжиреют», встанут крепко на ноги, уже другие люди, ставшие советниками начнут плести интриги, пытаясь выпятить свои заслуги перед патриархом и подчеркнуть недостатки своих «соперников». Но это потом, а сейчас вокруг Валентино собирались люди, чьими достижениями будут бахвалиться потомки.

Так что, когда ужин закончился, я уехал в свои апартаменты с осознанием того, что на счёт рода Феррите можно не переживать. Даже если Вал и попробует понаделать глупостей по неопытности, то ему попросту не дадут, ну или по крайней мере притормозят, остудив пыл «горячего» парня. А то что-то стало его немного заносить.

Добравшись до комнаты, я понял, что, кроме желания хорошенько поспать, ничего больше не хочу, так что, приняв душ, завалился в кровать. Ну как спать. Закрыл глаза, посмотрел «весёлые картинки», открыл глаза. При желании — повторить.

Но, честно говоря, повторять не хотелось. Снилась такая ересь, что, проснувшись, осознал, что сжимаю рукоять Аспида, тумба располовинена, а простыню подо мной хоть выжимай от пропитавшего её пота.

Усевшись на край кровати и приставив к ней оружие, провёл рукой по лицу, словно снимая маску сна и пытаясь вспомнить, что же именно привиделось.

Точно помню Алёнку в пилотской форме, ползущую следом за незнакомым парнем. И если сестрёнка выглядела вполне привычно, то её спутник постоянно менялся, трансформируясь из человека в бесплотное серое пятно, которое к концу попросту растворилось в кроваво-красном свете мёртвого города.

Что это за парень я так и не разобрал, да и город, хоть и показался знакомым, но вспомнить, где я его видел, так и не вышло. Лишь осталось понимание, что Алёна жива-здорова, а вот с её сопровождающим приключилась беда, вплоть до летального исхода.

Мама с Милой и братьями во сне не появлялись. По крайней мере их я вспомнить не смог, зато вполне отчётливо, даже ещё чётче, чем Алёнку, увидел отца.

Он сидел в своём кабинете в нашем родовом поместье на Новой Земле и медленно, словно находился в прозрачной, ещё не застывшей смоле, выводил пальцем на бумаге какие-то слова.

Смола, будто стекло, преломляла изображение, и что именно он пишет, я разобрать не мог. Впрочем, как и докричаться до него. Стоя на пороге кабинета, я мог лишь смотреть на отца, столь увлечённого процессом.

Встряхнул головой, прогоняя воспоминания. Почему схватился за оружие — непонятно, но тут спишем на ту часть сна, где была Алёнка. А вот то, что я непроизвольно использовал эфир во сне, тумбочка пострадала именно из-за дара, напрягало.

Нет, мебель было не жалко, а вот будь я ни один, кое-кто мог бы и пострадать. Всё, однозначно, неделю никаких вылазок. Только повседневная рутина и горы отчётов и докладов, наверняка, дожидающихся меня в Исаевске. Уверен, что Гита постаралась.

Запиликал будильник, и я с удивлением посмотрел на него. Не хило ушёл в себя. Считай, час просидел на кровати без движения, копаясь в себе. Пора бы с этим завязывать, тем более, что через час должен будет подъехать Валентино.

Вчера он обещал провести экскурсию по городу и свозить к фермам, где вовсю хозяйничает Морозова, проводя эксперименты с местным пеплом. На ужине все как будто сговорились, отказываясь подробно рассказывать об успехах на поприще выведения новых сортов. Видимо, хотят сюрприз устроить. Даже интересно, чем они меня после ковчега с его живыми плодами удивить смогут.

Так что, прекратив рефлексировать, оторвал тело от кровати и отправился в душ, перед этим заказав еду. Не отель, конечно, но лёгкий завтрак к моему возвращению из ванны был готов, а пострадавшая тумбочка сменилась такой же, только целой.

Покончив с едой, дождался появления Валентино и, условно выйдя на улицу, уселся в небольшой, будто сложенный из кирпичей, по крайней мере цвет соответствовал, джип.

Внутри, помимо Валентино, оказалась Кира. Как и брат, она была одета в защитный костюм зелёного цвета, плотно подогнанный по фигуре, со множеством петелек, крючков и карабинов для различного оборудования.

Да и мне достался такой. По факту это был модифицированный гермокостюм, используемый при работе с ядовитыми веществами на производстве. Разве что у наших имелись дополнительные усиленные вставки на коленях, локтях, спине и груди. Не броня, но что-то уже близкое к ней.

— Ну и как тебе наш городок? — стоило машине только тронуться, поинтересовался Валентино. — Сильно изменился?

— Количество дыр в стенах уменьшилось, это факт, — кивнул я, заставив Феррите усмехнуться. — Ну а если серьёзно, размах впечатляет.

Фронт работ, развёрнутый людьми рода, впечатлял. Хотя народа у Феррите было побольше, чем у меня, тут же успокоил я себя, глядя через окно машины на едва видимую сквозь падающий пепел пирамиду. Одну из четырёх.

В отличие от Исаевска, тут кварталы решили накрывать гигантскими шестигранными пирамидами. При этом грани у них были не гладкие, а выполненные в виде ступеней. Таким образом, в будущем, Феррите намеревался использовать полученные пространства для размещения производств или ферм с теплицами.

Похоже, он, как и я, пришёл к выводу, что город в стороны расширять смысла особого нет, тем более с учётом ограниченного состава. Ему и так сейчас приходилось разбивать охрану на более мелкие группы, чтобы заткнуть дыры в обороне.

Видимо, после катаклизма у многих городов, которые выживут, изменится внешний вид. Я, на мгновение прикрыв глаза, представил, как огромные пирамиды медленно обрастаю зеленью, превращаясь в исполинские зелёные горы, а живущие внутри люди всё меньше походят на привычного homo sapiens, превращаясь в отдельный вид.

Высокие, худощавые, с удивительно светлой кожей, белыми волосами и вытянутыми ушами. Каждый год они будут подниматься на вершину самой высокой пирамиды, где перед древним алтарём, склонив головы, будут приносить дары выбитому в камне изображению основателя.

Встряхнул головой, прогоняя очередное наваждение. Пеплом, что ли, надышался? Что сон, что видение смотрелись необычайно правдиво, будто видео на экране.

— … таким образом, меньше чем через месяц большая часть города будет укрыта от пепла, — тем временем продолжал рассказывать Вал. — Думаю, что мы сможем перенести большую часть производства в малые пирамиды, правда, Гатта возражает, не хочет опять тратить ресурсы на возведение заводов. Хотя, думаю, Канэ её дожмёт, и она сдастся.