– Есть место, где нам будут рады. Пришло время познакомить тебя с отцом, Амаль.

Шепот матери отозвался перезвоном колоколов в моей гудящей голове.

– Он мертв, Маура. Отец никак нам не поможет.

– Забудь о воеводе, – еще тише прошептала она. – Ты – не его кровь.

Амаль

Под ногами вилась узкая тропка, утопающая в зелени, до которой еще не добралась осень. Игла вела нас уверенно, будто изо дня в день пробиралась между огромными валунами, вышагивала над обвалами, безошибочно выискивая неприметную утоптанную дорожку.

Шумный утренний Даир давно остался позади. Горы встретили нас утренним пением птиц, неясным шуршанием мелких зверей и влажной свежестью. Еще неделю назад я бы непременно вдохнула поглубже и даже замерла на несколько мгновений, наслаждаясь первозданной красотой Даирской гряды, но сегодня мне было все равно. Вершины этих гор безмолвно хранили мои страх, ярость и боль, а я сама отныне не хранила ничего, кроме тяжести собственных мышц и костей. Во мне, казалось, умерло даже дыхание, а мир продолжил жить, будто и не потерял сегодняшней ночью восемь отважных воинов, восемь достойных людей, восемь моих солдат… Как будто не потерял он меня саму, уже в который раз за последние дни…

Мы с Даниром угрюмо плелись за Иглой и Маурой, не проронив ни слова за всю длинную дорогу. Они вели нас к Мансуру, и страшная догадка все это время ворочалась во мне, отчего каждый шаг, приближавший нас к цели, давался все сложнее. Ноги, казалось, налились жгучим металлом, из которого ковали особые кандалы навиров. Кого еще Маура могла назвать моим отцом?! Если это… Мансур, тогда все, на чем зиждилась моя дурацкая жизнь, рухнет, как прогнивший сарай под порывами ураганного ветра.

– Где мы? Что-то не припомню этого ущелья, – протянул Данир, оглядывая огромные тисовые деревья, которые наверняка тянулись к небу не меньше тысячи лет. Они скрывали нас от солнца и, казалось, от всего мира.

Неподалеку переваливался по камням горный ручей, вода в котором искрилась слезами, которые я жаждала пролить. Мне было плевать, как называется это место. Плевать на того, к кому мы направлялись. Плевать на целый мир, кроме Айдана. Пока мы мерили шагами горные тропки, я не переставала с ненавистью представлять, как разделаюсь со старшим братом при первой же встрече. Вспороть его глотку кинжалом? Нет, слишком быстро. Срезать подарком Беркута лоскуты его кожи? Уже лучше. Я оставлю на его теле тысячу кровоточащих ран, чтобы братец сам, САМ взмолился о смерти.

– Тисовый разлом, – голос Иглы развеял сладкую иллюзию истерзанного тела Айдана с застывшими кровавыми слезами на мертвых глазах. – Ступайте осторожно и смотрите под ноги. Здесь можно провалиться, если слишком зазеваться. Порода осыпается, и иногда прямо на тропе появляются дыры.

Что, если под моими ногами рухнет целая гора? Пусть рушится. Ничего больше не держало меня на этом свете. Все, чем я была, все, во что верила, осыпалось золой и прахом. Мой скромный и милый брат оказался свихнувшимся убийцей, отец – пустым словом, Ингар – грязным предателем, жених – подлой тварью, мать – лгуньей, дом – руинами, а я сама – человеком, которому больше не за что было цепляться. Кроме мести.

При мысли о Михеле по щеке скатилась очередная горячая слеза. Я мечтала забиться в угол и разрыдаться, но вместо этого упрямо шла вперед, подгоняемая окриками Иглы и укоризненными взглядами Мауры.

Вскоре тропка расширилась, обогнула огромный валун и оборвалась между огромными тисами, словно они и были воротами в логово Мансура. За ними заросли настолько сгущались, что скрывали даже белесую скалу из известняка. Почему он ждал нас здесь, а не у себя дома, я спрашивать не стала. В общем-то, плевать. Здесь значит здесь.

Я сделала шаг вслед за Иглой и застыла, заметив шевеление в густом кустарнике. Кто-то поджидал нас! Ладонь по привычке разжалась, готовая метнуть пламя, которое… так на ней и не возникло. Браслет тишины, будь он проклят! Я вновь забыла, что совершенно беззащитна!

Тем временем из-за кустов показались две фигуры, от вида которых Данир отшатнулся и выругался, закрывая меня собой. Я же выхватила каму и застыла в боевой готовности. Две твари, выбравшиеся нам навстречу, даже язык не поворачивался назвать людьми. Когда-то это были женщины… На них до сих пор остались изношенные цветастые туники с оборванными подолами и даже шаровары. Провалы вместо носа и рта вызвали у меня неподдельный ужас, как и синюшная кожа с черными венами, гибкие, будто у ящериц, тела и кроваво-алые зрачки. На лицах обеих застыло выражение вежливого равнодушия. Твари грациозно подошли ближе, разглядывая нас с Даниром и совершенно не интересуясь Иглой и Маурой. Мы сделали несколько шагов назад, когда одна из них опасно приблизилась.

– Это гости Мансура, – грозно произнесла Игла. Обе твари покосились на нее с недоверием, но от нас не отступили. Я подняла кинжал выше, а Данир приготовился резать их кожу голыми руками.

– Не бойтесь, Амаль Кахир. Я справлюсь с ними, – бросил он мне через плечо и даже выпятил грудь.

– Не тронь их. Это наши защитницы! – рявкнула Игла. Ее презрительный взгляд того и гляди грозил выпотрошить моего солдата, как рыбешку.

– Какие защитницы?! Эти сказочки кому-нибудь другому расскажи! Куда вы завели Амаль Кахир?! – вспылил Данир. Еще в Даире он отнесся с недоверием как к Игле, так и к внезапно воскресшей Мауре. Возможно, он даже подозревал, что злодеи дурачат меня образом матери, но послушно следовал за нами, готовый в любую секунду встать на мою защиту. Будь я не так выпотрошена, то отметила бы отвагу своего солдата.

– Это место слишком ценно, чтобы позволить кому попало забредать сюда. Мои девочки защищают нас от незваных гостей, – сообщил мягкий мужской голос с чуть заметным нездешним говором. Он растягивал буквы, словно тесто.

Я выглянула из-за спины Данира и увидела молодого худощавого мужчину, появившегося рядом совершенно бесшумно. Женоподобные чудища мигом забыли о нас и с поклоном рухнули к его ногам. Неужели этот человек – их хозяин? Он… слишком изящен и утончен для столь ужасных вещей…

Незнакомец и вправду производил впечатление богатого баловня судьбы и притягивал мой взгляд помимо воли. Необычные черты лица выдавали кровь Шань-Юна, текущую в его жилах. Раскосые темные глаза, черные брови, внешние уголки которых стремились вверх, и четко очерченные скулы – все это кричало о шаньских корнях незнакомца, однако нос с горбинкой и оливковая кожа роднили его с Нашадом и Нарамом. Полукровка… Весьма необычное сочетание. А уж если прибавить к ярким чертам длинные иссиня-черные волосы, часть которых переплелась в причудливых косах с изящными украшениями, несколько сережек-колец в ушах, богато расшитый черный бархатный халат, широченные шаровары и алую шелковую рубаху, получался весьма запоминающийся образ. Не говоря уж об обилии перстней на пальцах, что роднило его с разбойниками, таскающими на себе все награбленное разом.

Одним взмахом руки незнакомец отогнал тварей и с мягкой плутовской улыбкой направился прямиком ко мне, перед этим по-дружески подмигнув Игле. Данир заметно напрягся. Едва взглянув на него, мужчина мягко произнес:

– Я не причиню вреда Амаль. Не для того так долго ждал, когда же эта встреча состоится.

Я мельком взглянула на Мауру, и невысказанный вопрос застрял в горле. Бесы его разорви, почему этот человек ждал нашей встречи?! И кто он такой?!!

– Не бойтесь, Амаль. Мои девочки вас не тронут. Смело проходите в нашу скромную обитель, – незнакомец выглянул из-за плеча Данира, встретившись со мной взглядом. На мгновенье в глубинах его темных глаз мелькнули алые всполохи, заставив меня усомниться в том, что этот человек – именно человек.

– Я и не боюсь.

Однако рука сильнее сжалась на рукоятке кинжала.