— Как бы он смог? — я растерянно развел руками. — Перед поездкой я написал ему подробное письмо с объяснениями, и только потом обнаружил ее игру. А Женевьевы и след простыл, только она еще успела отыскать себе любовника, хотя отказывала мне в близости и завести потомство. Лайон выслушать меня не захотел, возненавидел, а что до его дара… Он среднего уровня, я умолял его в записках прочитать мои мысли, но ответа ни разу не получил.

— Вот же пронырливая тварь, — ужаснулась Дарина. — Ребенка наверняка тебе приписывают.

— Верно, — я грустно кивнул. — Лайон меня не простил, а Дэниэл обижается за мерзавку. Она и к нему обратиться успела, сказала, что я бросил ее беременную. Любовник ее укатил, променяв на новую пассию, семья не пожелала принимать опозорившуюся девицу, а я всячески отказался с ней хоть как-то взаимодействовать. Сейчас она живет в предместьях столицы, влачит довольно жалкое для нее существование. На скромную жизнь хватает, но прежних богатств уже нет.

— Понятно, — де Артвуд нахмурилась, и мое сердце сделало полный оборот. — Я только одного не понимаю, а что в истории-то такого страшного? Я-то отчего должна была напрячься?

Фи, и это все? Я-то ожидала по меньшей мере труп в гостиной, ну, или на худой конец заварушку в стиле американских вестернов с поруганной честью и парочкой любовниц, а тут… даже роман любовный не напишешь, так… на лестничную клетку за сплетней вышла.

— Понятно, — я нахмурилась, потирая лоб. — Я только одного не понимаю, а что в истории-то такого страшного? Я-то отчего должна была напрячься?

— В смысле? — ошалел мой сосед. — Тебя нисколько не смущает моя отрицательная репутация? А если я тебе лгу? Лайон ведь не верит в правдивость моих слов. И Дэниэл тоже…

Судя по всему, больше всего его расстраивала именно реакция родственника.

— А почему меня должна пугать твоя репутация? — и сразу добавила, завидев его настырное лицо. — Про помолвку помню, но я же ведьма. Мне только ленивый не сообщил, как вы их недолюбливаете.

— Не недолюбливаем, — Кристофер вздохнул. — А осторожничаем. Колдуньям все сходит с рук, им их даже умывать не надо.

— Ой, давай вот без зависти. Тирания обиженных не дремлет, — но сама задумалась.

Если все, что он рассказал правда, то как же ему, бедненькому, тяжело живется. Это не в моем мире, как пяткой почесать — ребенка своего бросить. В Аридии все куда сложнее.

— В общем, я тебе все объяснил, — печально закончил де Ричмонд. — Если ты все же напряглась и осуждаешь меня, то я готов смириться с твоим уходом. Заставлять помогать не буду.

— Потому что ты был обманут и доверился одной пронырливой женщине? — скептически выгнула бровь.

Мамочки, так-то он опять в похожей ситуации. Сама не святая, этим и живу.

— Ты всегда можешь пойти к Дэниэлу, но он будет утверждать обратное. — Крис настаивал на своем несовершенстве. — Что я ее обманул и воспользовался.

— Все кем-то пользуются, — невесело продолжила его мысль. Я была ничуть не лучше противной Женевьевы. Согласилась на сделку, не поведав про себя. Но как это сделать? Он мне в жизни не поверит, у него у самого замашки тиранские. Нет, кроме семейки де Эттвудов, мне некому доверять. — Нет, я не сбегу, за это не переживай.

— А если они начнут настаивать, приведут свои неоспоримые аргументы?

— Они есть? — немного насторожилась.

Если быть совсем честной, то идея связываться, пусть и фиктивными отношениями с обманщиком и лжецом, меня не прельщала. Но, клянусь, де Ричмонд не создавал подобного впечатления. Наоборот, я чаще радовалась его обществу. Не всегда… В первую встречу оборотень меня знатно выбесил.

— Нет, только то самое письмо, но и его может быть достаточно.

А вот это вряд ли. Сколько ссор я застала у своих подруг из-за несчастной переписки в телефоне, когда парень сообщение от доставщика пиццы прочитал и его же и не понял. В этом плане мужики глупые. Проверять сообщения надо не с левыми парнями, а с конкретными дорогими подруженьками и сестрами. Вот где полет мысли, грязные фантазии и невероятные подробности. А лучше вообще ничего в чужих письмах не читать — седина не всем к лицу.

— Расслабься, Кристофер, — сама не ожидала от себя, но дернулась в сторону волка, едва не упав со стула. — Меня такая записулька заботить не будет.

Мне ли не знать, как плохо поданная новость сработает без контекста?

Он успел меня подхватить, спасая несчастную ведьму от падения на холодный пол и, скорее всего, от болезненного удара. Прижал к себе и застыл, внимательно вглядываясь в мои глаза.

— Никак не могу понять, Даша, — голос его неожиданно стал хриплым. — Как ты такая уродилась? Иногда мне кажется, что я тебя не заслужил.

А вечер определенно переставал быть томным. Да и неловкости практически не было… почти.

— Язвой, колдуньей и со всяческими заскоками?

— Умной, сообразительной ведьмой, и да, со всяческими заскоками, — он подтвердил, перефразировав мою сбившуюся речь.

Стало очень жарко. У меня что ни день, так борьба со своим внутренним я. Поутру я хочу убивать и калечить, в обед работать и созидать, а к вечеру странное влечение проснулось. Биоритмы, у вас механизм сбоит?

— Кристофер, у меня просьба… — не договорила, сама испугалась внезапно возникшего желания.

— Ты что-то хотела? — До этого думала, что ближе стоять мы не можем, но оборотень нарушал законы физики, продолжая меня удерживать.

— Эм, нет. — Опомнилась и замотала головой.

Все-таки струсила, колдунья пугливая, а могла бы сейчас в углу с красавчиком позажиматься.

Зато он отлично все понял и принял инициативу на себя. Выпрямился, подтянул вплотную и провел пальцем по моему подбородку, после зарылся в волосы, а второй рукой коснулся талии.

Мы наклонились, не оставляя между нами ни одного свободного миллиметра и… поцеловались. Так жадно и жарко, что показалось, будто у меня пульс остановился. Напряженность меня быстро оставила, и я полностью обмякла в уверенных ладонях.

Не так я представляла поцелуй за миг до его свершения, совсем не так. Считала, что весь такой из себя правильный и немного растерянный Крис будет робко пробовать меня на вкус и проверять дозволенность. А тут до потемнения в глазах, до ощущения сердцебиения в кончиках пальцев. Сминал, играл моим языком, чувствуя свою безнаказанность, ну и что там говорить, мое явное согласие.

— Матерь божья, а я думал, что это вы притихли? — раздался откуда-то снизу писклявый голосок. — А щенята будут?

Собака сутулая, весь момент романтический испортил.

Отпрянув от мужчины, я поправила сбившиеся волосы и недовольно взглянула на пса.

— Сейчас что угодно будет, но больше связно с кастрацией, умертвлением и моим конченым характером, — пригрозила верному фамильяру.

— А я тебя, как никогда, поддерживаю, — кивнул рядом сидящий де Ричмонд, пряча взгляд в фарфоровой сахарнице.

Либо сладкого захотел, либо в песке мечтал засыпаться. Первое, я, пожалуй, не против повторить. Зато Бали, оказалось, совсем не растерялся.

— Было бы о чем волноваться, ну не будет щенят и не будет. Чего кричать-то?

Чего кричать? Чего кричать? Я, конечно, не музыкант, но в бубен настучать сумею.

— Дорогой друг, надо ли тебе напоминать, что довольствие и хорошее расположение твоего духа и тела зависит от вот этих вот добрых людей? — Обвела нашу несостоявшуюся пару рукой. — А мы, к сожалению, ни разу не в настроении.

— Намек понят, — склонил голову собакен и засеменил от миски обратно в комнату.

Вину, скотина, не признал, просто решил самоустраниться. Но мгновение-то уже было упущено. Я жалела о содеянном, а что чувствовал Кристофер, понятия не имела.

— Дарина, — он как-то по-другому взглянул на меня. Без желания, без влюбленности, без вдохновения. — Все в порядке?

— Да, — махнула рукой и постаралась выбросить произошедшее из головы. Мало ли в моей жизни поцелуев было? Считать не буду, а то если количество называть, местные жители меня гулящей девкой назовут. — Я спать.