Территория южан

Столица

Перун

Некоторое время спустя.

— Отсюда ещё километр до границы Зоны. После ещё метров пятьсот, и потом будет пологий подъём вверх. По нему выберетесь на монорельсовую станцию, — проводник ещё раз обвёл наш отряд взглядом. — В боковые тоннели не суйтесь. Там обитает какая-то мелкая пакость. За считаные мгновения прогрызает даже прочную броню, про мясо с костями вообще молчу.

— Может, проводите нас ещё несколько километров? — обратился к проводнику стоящий рядом со мной Кабанов.

В шлеме его голос звучал глухо и неразборчиво, но я прекрасно ощущал, что молодой барон волнуется.

Впрочем, это было заметно и потому, как он постоянно оглядывается на один из стоящих позади багги, в котором находилась его, уже его, Ксения Панова.

— Нет, — ни секунды не раздумывая, категорично отказался мужчина, чьего лица мы так и не увидели за зеркальной маской. — Мёртвым деньги не нужны, а вы все — смертники. Зона не любит большие отряды. Не любит дерзких и торопливых. А вас слишком много, и твари уже ощущают вашу кровь, которая в скором времени прольётся на их охотничьей территории.

— Нет, так нет, — пожал я плечами. — Встретимся тут же, через двадцать четыре часа. И просьба не опаздывать.

Проводник в ответ лишь хмыкнул и, не отвечая, исчез в тёмном провале тоннеля, из которого мы совсем недавно выбрались.

— Какой неприветливый тип, — произнёс Кабанов, стоило только одному из бойцов отряда доложить, что проводник действительно покинул нас. — Зачем ты ему сказал нас здесь дожидаться? Мы же будем выходить другим маршрутом.

— Чтобы засада ждала нас именно тут, — ответил я, пересчитывая бойцов отряда.

Каждый из двух массивных багги мог вместить в себя по четыре человека, и ещё два бойца относительно комфортно могли разместиться на боковых подножках. Однако сейчас в машинах находилось по три человека.

Водители, учёные, найденные Кабановым, и «балласт». К последним я и относил Панову и…

— Как себя чувствуешь? — подойдя к первому багги, наклонился и посмотрел на девушку в «Кожуре».

— Страшно… — храбро призналась Бэкки Пратт.

— Всё будет хорошо. Главное — слушайся команд и не лезь на рожон, даже если очень захочется. Договорились? — ободряюще произнёс я и в ответ увидел, как утвердительно качнула корпусом виконтесса. — Отлично!

Отойдя от багги, перехватил автомат поудобнее, проверил, что Аспиды все так же идеально выскальзывают из ножен и, подняв руку вверх, дал команду двигаться вперёд.

Что ж, посмотрим, чем сможет нас удивить эта прекрасная и чудовищная Зона. Надеюсь, что хоть она меня не разочарует…

Столица

Перун

— Вставайте, господин барон, вас уже ожидают, — тяжёлая металлическая дверь скрипнула, и на пороге камеры с холодными обшарпанными стенами появился мужчина.

Скрестив руки на груди, он, облачённый в среднюю броню с массивными наплечниками, на которых виднелись знаки отличия имперской СБ, на какое-то мгновение заслонил собой яркий свет, бьющий из коридора.

— Ну наконец-то, а то я уже грешным делом подумал, что меня тут решили забыть, — с кряхтением оторвавшись от жёсткой койки, я принял вертикальное положение. — Спасибо, хоть одеяло предоставили, а то уже начал опасаться, что околею от холода.

Сделав страдальческое лицо, а это было несложно, так как всё моё тело представляло из себя сплошной синяк, я аккуратно встал на ноги.

Противоположная стена резко прыгнула на меня, но я успел увернуться. Правда, при этом задев узкую тумбочку, стоявшую в изголовье кровати.

— Ну что вы, — с лёгким смешком произнёс имперец, так и продолжавший стоять в дверном проёме. — Как мы можем дать замёрзнуть человеку, которому скоро голову должны будут отрубить? Это ж непорядок. Да и палачу нужно свою зарплату отрабатывать, а то скоро совсем навыки растеряет…

— Вот за что я вас, имперцев, уважаю, так это за умение подавать неприятные известия под предлогом заботы о гражданах, — уловив принцип качки планеты, я поймал точку равновесия и повернулся к конвоиру.

— Ну так, главная ценность Империя какая? Правильно, её граждане. Вот мы и стараемся, — мужчина шагнул назад, и стоявшие в коридоре люди, в точно такой же броне, только рангом пониже, пришли в движение. — Пойдёмте, Игорь Владиславович, негоже опаздывать на собственную казнь.

— Я бы, честно говоря, пропустил сие мероприятие. Знаете, не люблю вид крови. Особенно собственной, — выйдя в коридор, поморщился. Свет бил по глазам, заставляя их слезиться.

Но что больше всего раздражало, так это то, что и подлечить сам себя я не могу. Прежде чем бросить в промозглую камеру, меня хорошенько обыскали, вывернув даже носки и проверив швы в комбинезоне. А после ещё и потребовали слово аристократа, что ничего связанного с эфиром у меня с собой нет.

Пришлось слово дать. Громко и чётко. Прямо под дулами семи ружей с подозрительно широким стволом. Явно не огнестрел, а что-то куда более современное, прямиком из Центральных Миров.

В общем, сослаться на использование артефакта я не мог, а использовать эфир в «тихую» не рискнул, мало ли чем могла быть напичкана камера. Вот я бы лично точно навесил туда кучу датчиков, напрямую соединённых с какой-нибудь огне-, взрыво-, химо- опасной дрянью.

— Прошу сюда, — конвоир, подождав, пока я привыкну к свету, и убедившись в том, что я способен самостоятельно двигаться, неспешно направился в сторону выхода.

Стоявшие позади меня конвоиры качнулись вперёд, намекая, что и мне не следовало задерживаться.

— Што ш… — сомкнув руки за спиной, ковыляющей походкой отправился следом за имперцем, тихонько затянув старенькую песню. — Как прекрасно солнце Нави, жаль, что больше нет его…

Конвоир, услышав широко известную в узких кругах песню каторжников, посмотрел на меня и хмыкнул, но ничего не сказал, лишь, прислонив руку к считывающей панели, отпёр дверь и вышел в следующий коридор.

Там было также светло и тихо, что создавало ощущение стерильности больничного бокса. И только редкие тёмные пятна размером с чайное блюдце на белой плитке портили впечатление. Не, не знай я, что там сидят крохотные паукообразные турели, принял бы их за обычную мозаику и был бы спокоен. Но, как известно, многие знания, многие печали.

— Знакомы? — дождавшись, пока я доползу до него, задал вопрос имперец и кивнул на «норы». — Если не секрет, то откуда? Техника редкая.

— Отец любил пред сном вместо сказок интересные случаи из жизни рассказывать, — ухмыльнулся я в ответ.

— Ну, тогда не удивительно, что вы тут, — рассмеялся имперец. — Обычно те, кому рассказывают сказки, знают, что идти против доброго короля весьма чревато. И что добро всегда побеждает.

— Сказки, такие сказки, — покачал я головой, обходя мужчину, чьё лицо вряд ли смогу вспомнить уже через полчаса, и заходя в кабину лифта.

С трудом впихнувшись всей толпой в маленькую кабинку, мы стали подниматься, оставляя где-то внизу подземную темницу. И что-то мне подсказывало, что сюда я больше не вернусь.

Но, наконец, кабина остановилась, и створки бесшумно разошлись в сторону, а я увидел небольшой зал. Абсолютно пустой, если не считать несколько картин, с изображением незнакомых мне людей в полный рост, висящих на стенах, и красной дорожки, которая начиналась от лифта и вела к двери, находящейся на противоположной стороне зала.

Ступая следом за имперцем по дорожке, я с интересом разглядывал картины. От них прямо пахло древностью, и я бы нисколько не удивился, узнай, что их срисовали с людей, трёх мужчин и четырёх женщин, живших ещё на Старой Земле.

— Прошу, — приоткрыв передо мной массивную дверь с резными украшениями, конвоир слегка поклонился и едва слышно добавил. — И помните, Игорь Владиславович, не все сказки — ложь.