Больше Грубер слушать не стал. Ксер оказался прав, что-то нехорошее происходило в этом стабе, но разбираться было некогда, нужно было бежать наверх и найти Анну. Он не знал, что такое «четверка» и как эти твари измеряют дар Улья, но он хорошо помнил, что Анна говорила насчет того, что сидит в своей норе и потихоньку дар тренирует, а если удается, то и наращивает, а значит, она находится в потенциальной опасности.

Отойдя от окна по стеночке, Грубер добрался до выхода их комнаты и рванул наверх, ища квартиру под номером триста тридцать, и молясь, чтобы Анна оказалась на месте, и быстро открыла ему дверь.

Быстро поднявшись на нужный этаж, Грубер нашел квартиру под номером тридцать достаточно быстро. Немало помогло то, что все двери были пронумерованы, и номера были не нарисованы мелом, а состояли из латунных цифр, то ли приклеенных, то ли прибитых гвоздями. Толкнул дверь, скорее по привычке, он с удивлением увидел, как она тихо без малейшего скрипа открывается. Грубер вошел в квартирку и увидел Анну, которая стояла посреди маленькой, начинавшейся сразу же от входной двери комнатки, глядя на него широко распахнутыми глазами и прижав ко рту какую-то тряпку. На полу возле ее ног стояла распахнутая сумка, наполовину заполненная разными, наверное, очень важными вещами. Грубер застал девушку за сборами, она все же собиралась к ним вернуться, если, конечно, не собирала вещи, чтобы сбежать куда-нибудь подальше. Увидев крупный мужской силуэт, заполнивший весь дверной проем, Анна испугалась, но уже спустя десять секунд она его узнала, и заметно расслабилась, опустив руку, а по движениям тряпки Грубер определил, что ее рука дрожала. Девушка открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Грубер приложил палец к губам, призывая к молчанию. Анна кивнула и больше не пыталась говорить, глядя на Грубера так пристально, что в какой-то момент ему стало не по себе. Повернувшись к ней спиной, он запер двери, выключил свет и лишь затем подошел к ней, хотя в усиливающихся сумерках видел только темный силуэт, гораздо темнее, чем вся остальная комната. Грубер никак не мог разобраться в механизме подобного феномена, но, несмотря на то, что они находились под землей, и как бы тут должно было быть всегда темно, время суток все равно отслеживалось весьма четко: днем было светлее, и даже фонари светили более тускло, а вечером и ночью — темнее. Так же отлично прослеживались переходы от сумерек к свету или наоборот тьме. Но именно сейчас Грубер решил не заморачиваться этими странными метаморфозами, у него другие дела были не решены.

Обхватив девушку за талию, Грубер сел возле стены так, чтобы было видно дверь и ничто не мешало обзору или стрельбе, если вдруг понадобиться принять определенные меры. Анну он усадил рядом, хотя она сделала слабую попытку сопротивляться, не слишком понимая, зачем Грубер заставляет ее опуститься на пол. Только когда они расположились у стены, Грубер слегка повернулся к девушке и прошептал.

— Ты почему дверь не закрыла за собой, когда пришла?

— Я забыла, — также шепотом ответила девушка. — Начала собирать вещи, суетиться… Все боялась, что вы меня не дождетесь и куда-нибудь уедете.

— И в итоге мне пришлось за тобой идти, потому что ты слишком долго собиралась, или слишком сильно суетилась, и из-за этого все из рук роняла, — в голосе Грубера помимо его воли прозвучало раздражение. Анна слегка отодвинулась от него, украдкой вытирая непрошенные слезы, покатившиеся из глаз. Она действительно была слишком возбуждена тем, что наконец-то нашла тех, кто был способен ее защитить, и они даже согласились ее терпеть. Нет, наивной дурочкой девушка не была, и понимала, что ей придется как-то отплатить им, возможно даже ей придется спать с кем-то из этих двух мужчин, но ощущение безопасности того стоило, да и к тому же… Она украдкой взглянула на Грубера. Его почти не было видно, но она прекрасно могла дорисовать его черты в своем воображении. Он ее безумно пугал и притягивал одновременно. Совершенно первобытное чувство, заставляющее самку выбирать сильнейшего самца племени, даже если этот самец представлял собой опасность и для нее в том числе. Снегирь был проще. Он был мягче, и Анна была уверена, что он ничего не сделает против ее воли. В Грубере она уверена не была. Он казался ей вполне способным на насилие. Но пришел за ней все-таки Грубер, и Анна не знала, как к этому относится.

— Простите, — прошептала она, и тут же почувствовала, как твердая сильная рука обхватила ее за подбородок.

— За что? — он говорил совсем тихо, придвинувшись настолько, что девушка ощутила его дыхание на щеке, у самых губ.

— Я… — она запнулась и не нашла, что ответить. — А почему мы сидим на полу в темноте и разговариваем шепотом? — наконец до нее дошла неправильность происходящего.

— Потому что в здание вошли пять каких-то хренов, которые ищут людей, у которых достаточно развит дар Улья. Как они это определяют, я понятия не имею, но у них есть какие-то светящиеся палки, похожие на фаллоимитаторы, и я не горю желанием, чтобы мне эту палку куда-нибудь вставили, чтобы определить мой дар. Кстати, я так и не понял, кто это, и зачем они охотятся на людей таким оригинальным способом.

— Я не знаю, — Анна слегка качнулась и губы Грубера скользнули по ее щеке, остановившись где-то в уголке приоткрытых губ. Его слова плохо доходили до ее сознания, в ушах слышался шум, который то удалялся, то накатывал волнами, и девушка не до конца понимала, чего ей сейчас хочется больше всего. — Я что-то слышала про то, что иногда пропадают люди, но… — она сама его поцеловала. Просто еще слегка повернула голову, которую мягко фиксировала его твердая рука, и прижалась к его губам. Грубер на мгновение замер, затем выругался, она почувствовала это по движению его губ, а затем его рука переместилась на ее затылок, и он притянул ее к себе, углубляя поцелуй.

Что Анну поразило больше всего в тот момент, и не переставало поражать уже никогда — это железный самоконтроль Грубера. Как только откуда-то из коридора послышались звуки: шаги, лязганье железа, звук передернутого затвора, как Грубер прервал поцелуй, который вот-вот грозил перерасти во что-то гораздо более интригующее, и повернулся в сторону двери, поднимая автомат. Сама же Анна не смогла удержаться и, потянувшись за ним, ткнулась лбом в плечо. Ее квартира была одной из первых в этом коридоре, и было отчетливо слышно, как несколько вооруженных людей передвигается от двери к двери, стуча, и требуя, чтобы им открыли. Но те квартиры, в которые они уже стучали, были необитаемые и стояли пустые, а тратить время на то, чтобы выбивать двери, детально обыскивая каждую комнату, этим практически мурам было лень, и они ограничивались тем, что просто давили на психику спрятавшимся за хлипкими дверьми людям, которые, если бы не открыли, то обязательно как-то обозначили бы свое присутствие, и тогда да, тогда можно было и дверь вышибить.

— Осторожно, не пихай меня, я чуть не выстрелил, — прошипел Грубер, поведя плечом, в которое ткнулась Анна, словно намекая, чтобы она отползла в сторону и не мешала ему. Анна наконец пришла немного в себя и отпрянула, вжавшись в стену, прислушиваясь так, что в ушах послышался тонкий звон.

Шаги остановились напротив их двери. Вообще слышимость просто поражала воображение, звукоизоляции не было вообще никакой. Анна специально выбрала именно это место для своего проживания, потому что именно такая слышимость позволяла ей все это время определять наличие опасности и вовремя от нее скрываться. Она тронула Грубера за плечо, и он раздраженно обернулся очень тихо прошептав.

— Что?

— Здесь есть второй выход, — чтобы он ее услышал, ей пришлось нагнуться к его уху.

Грубер замер. Он был готов уже об стенку головой долбануться, потому что вместо того, чтобы вызнать эти очень немаловажные детали, он решил воспользоваться случаем и потискать понравившуюся ему девчонку, которую колбасило от страха и огромного количества адреналина, и ей требовалось дать выход этим эмоциям, чтобы не произошло взрыва. И тут в дверь требовательно постучали.