Маура кивнула на маленький сарайчик и велела:

– Там найдешь дрова и хворост. Разведи большой костер. Я пока соберу кое-какие вещи.

– Зачем вам костер? – удивился я.

– Конечно же, для варки супа. Для чего же еще? – издевательски отозвалась Маура и, потеряв ко мне всякий интерес, исчезла за хлипкой дощатой дверью.

Я сделал два глубоких вдоха и выдоха, усмиряя бурю магии и гнева. «Моя дочь – невеста мирейского воеводы». Эти слова пробудили во мне ревность, и она оказалась совсем не к месту. Как танец воинка на похоронах. Амаль, возможно, уже мертва, и все эти распри абсолютно ничтожны…

Только бы не забивать голову дурными мыслями, я распахнул дверь сарая и, стукнувшись лбом о деревянную балку, принялся перебирать сухой хворост и заботливо порубленные дрова.

Неподалеку обнаружилось и кострище. Маура частенько жгла костры, судя по темному пятну выжженной земли. Я сложил хворост и бревна в большой шалаш, полностью сосредоточившись на деле. Даже дрожь покинула мое тело до лучших времен. Порывшись в вещевом мешке на ощупь, я выудил оттуда полупустую упаковку серников и трут, после чего поджег хворост.

Маленький огонек заплясал внутри шалаша, и мне осталось лишь увеличить его. Тело капризно заартачилось, отказываясь отдавать последние силы, а магия внутри радостно заурчала. Я скрестил на груди противно дрожащие руки и, прикрыв тяжелые веки, живо представил, с какой силой пылает мой костер. Жар от возросшего пламени приятно согрел и расслабил каждую мышцу.

Я открыл глаза и с удовлетворением вгляделся в задорно пляшущие по хворосту и бревнам языки огня.

– Вижу, магия слушается тебя, будто верный слуга, – раздавшийся за спиной голос Мауры вновь напугал меня. Подкрадывалась она воистину бесшумно. Словно проказа.

– Она и есть – мой слуга, – буркнул я, поднимаясь на ноги.

Ведьма покосилась на меня с неодобрением, будто препиралась с капризным ребенком, и вытащила из заплечного мешка малюсенькую склянку, наполненную темной жидкостью. В свете костра я разглядел ее бордовый оттенок. Кровь?

Недолго думая, Маура выплеснула ее в костер, и языки пламени взметнулись, будто бешеные звери. Они плясали в неистовстве, рвались ввысь, метали искры, отчего нам пришлось отступить на несколько шагов от бушующей стихии. Я впервые столкнулся с подобным колдовством, оттого ощутил себя несмышленым юнцом. И это чувство мне не нравилось.

– Следуй за мной, если не струсишь.

С этими словами Маура шагнула в пламя, с готовностью поглотившее ее тело, будто очередное подброшенное в костер полено. А я… Я не дал себе ни секунды на раздумья и последовал за ней.

Амир

Огонь окутал мое тело горячим липким медом. Я попал в пылающий коридор, растворившись в жидком пламени. От невыносимой духоты по лицу скатывались капли пота, отчего плотная ткань форменных брюк и рубахи липла к коже, а броня и походный плащ казались орудием пыток. Вещевой мешок тяготил плечи, каждый шаг отдавался тянущей болью в подвернутой ноге, но неведомая сила звала вперед, за неясной тенью Мауры, уверенно шагающей по коридору бушующего пламени.

Даже если мое тело уже истлело в костре, я чувствовал себя на удивление… целым и даже живым. Маура оглянулась, и ее губы растянулись в снисходительной ухмылке. Фигура матери Амаль рябила и искажалась. На миг я решил, что Маура – всего лишь иллюзия моего разума, пожираемого пламенем костра, отчего готов был пасть духом и обессиленно рухнуть прямо в пышущие жаром объятия первобытной стихии. Только приобретенное с годами упрямство убедило выбросить из головы предательский страх и ускорить шаг.

Я нагонял Мауру, не желая навеки застрять в коридоре огня. Наверняка ведьма знала, где мы окажемся. Так и вышло. Вскоре вдали показалась темная точка, постепенно увеличившаяся до топки камина, в котором трепетали языки пламени. Маура ступила на каменный пол с достоинством императрицы, я же вывалился следом, закашлявшись от едкого дыма. Голова кружилась, а по телу струились ручейки пота. Я хватал ртом воздух, ощущая, что последние резервы у истощенного организма того и гляди закончатся.

Полный раздражающего снисхождения взгляд Мауры стал той веской причиной, по которой я гордо выпрямился, скрывая слабость. Не хватало еще, чтобы она пожалела, что взяла меня с собой.

Я осмотрел полутемную комнату, в которой мы оказались, и испытал невольное желание поежиться. Металлическая люстра с множеством свечей венчала сводчатый потолок и нависала над нашими головами, тяжелые темно-зеленые шторы скрывали окна, каменный пол сливался со стенами. У камина расположился массивный топчан из темного дерева, устеленный покрывалом из плотной серой ткани, похожей на рогожку. В углу комнаты я разглядел скрытый полумраком письменный стол из того же темного дерева, а за ним – карту Белоярской империи.

Пришлось подойти ближе, чтобы внимательнее рассмотреть превосходно прорисованное полотно. Необычайно красивая карта! Ни разу не видел столь трепетного исполнения!

– Где мы? – поинтересовался я, насилу оторвавшись от искусно начертанных городов и раскинувшегося на юго-востоке Нечистого леса.

– В доме человека, который так же, как и мы, ищет кадара, – уклончиво ответила Маура.

– А где находится дом? Я имею в виду точку на карте.

– Ах, ты об этом? Мы в Даире, маленький лихомор, – уверен, ведьма упивалась выражением изумления, застывшим на моем лице. Коридор огня оказался слишком… кхм… протяженным.

– Что это за магия?

– Меньше вопросов, иначе я пожалею, что привела тебя сюда, – отрезала Маура.

Я фыркнул, но прикусил язык. И сделал это очень вовремя, поскольку двустворчатая резная дверь со скрипом отворилась, явив нам хозяина дома – высокого мужчину лет пятидесяти с небольшим. Незнакомец был облачен в угольно-черные одежды – бархатный халат без единого узора, рубаху, скрывающую горло, и простенькие шаровары. Его волосы цвета воронова крыла, в которых серебрилась яркая седина, топорщились в некоем подобии порядка, будто пару мгновений назад он поспешно провел по ним рукой в попытке пригладить. Черные глаза с интересом взирали на Мауру, после чего взгляд хозяина дома упал на меня, и густые брови недружелюбно сошлись на переносице. Черты его бледного лица ожесточились.

Передо мной предстал непростой человек. Ореол темной магии окутывал его, будто императорская мантия, хоть и оставался абсолютно незримым. Поддавшись памяти тела, рука потянулась к портупее, в которой сиротливо покоился один-единственный нож. Мой особый кинжал остался за множество верст отсюда, в надежном тайном шкафу командира.

– Кто это? – отрывисто бросил Мауре хозяин дома.

– Солдат из отряда Амаль. Он утверждает, что Арлан – пособник кадара.

Уголок рта мужчины чуть заметно дернулся. Он скрестил руки на груди и выжидающе уставился на Мауру. Пока она поспешно пересказывала то, что поведал мне Реф, черные глаза хозяина дома цепко впивались в мои, но я выдержал этот безмолвный поединок.

– Отродье Кахира сейчас рядом с моей дочерью! Мы должны выдвинуться навстречу! – закончила Маура. Ее лицо пылало гневом так, что раскраснелись щеки.

– Зачем ты привела с собой этого солдата? Нам по силам справиться самим, – в голосе незнакомца все еще звучала враждебность. Пожалуй, мое присутствие волновало его куда больше, чем смерть, притаившаяся за спиной Амаль.

– Потому что я бы пришел сам, если бы Маура не взяла меня с собой, – процедил я, не дав ей ответить.

Мужчина задумчиво почесал подбородок, поросший черной щетиной, и на пару мгновений будто бы ушел в себя. Маура осторожно приблизилась к нему и сжала его испещренную рубцами ладонь в своей.

Кем ей приходился этот человек? И кто он, бесова бабушка, такой?!