— Ты говоришь, как самый настоящий человек…

— Я и есть самый настоящий человек, — Зина перебила его, приближаясь к кровати. — Во всяком случае, мое тело вполне себе человеческое.

— Ну, ту не поспоришь, — протянул Снегирь. — Я твоя комната поболее нашей будет.

— Я за нее заплатила, а вы свою получили в счет будущей отработки. Разница, кажется не слишком существенной, а как сильно влияет на последствия.

— И не говори, — Снегирь улыбнулся. — Фактически, мы с Грубером подвизались работать за харчи. Хотя, кормят здесь паршиво, и крайне скудно, во всяком случае, после возвращения нам пожрать не предложили. Хорошо еще, что я додумался прихватить с собой жратвы в том магазинчике, где мы бухлом затаривались. Нет, вру, я понял, что напихал в рюкзак съестное только в машине, когда мы уже из кластера выехали. Тогда так захотелось есть, что Грубер вынужден был полезть в мешки под рулады наших животов, вот тогда и обнаружилось, что на подсознательном уровне я вполне хозяйственный и… — он замолчал и уставился на Зину, приоткрыв рот, потому что в этот момент она принялась раздеваться. На спинку стула полетела длинная юбка, затем она принялась медленно расстегивать малюсенькие пуговички своей блузки. Когда кажущийся бесконечным ряд пуговиц был расстегнут, она повела точеными плечами, сбрасывая блузку на пол. Оставшись в одном белье, вполне современном, которое нашла в одном из магазинчиков в кластере Чинка, ставшего им домом, Зина подошла к кровати вплотную и слегка нагнулась над лежащим на ней мужчиной.

— Я тебе нравлюсь? — ее низковатый голос с легкой хрипцой буквально ввинтился Снегирю в мозг, заставляя кожу покрыться мурашками, и вызывая уже становившееся болезненным возбуждение.

— Что ты творишь, твою мать? — прошипел в ответ Снегирь, и попытался опустить руку, но ее словно заклинило. Зина же выпрямилась и не спеша сняла с себя последние клочки ткани, оставшись перед ним полностью обнаженной.

— Грубер посоветовал мне заняться сексом, чтобы попытаться испытать весь спектр эмоций, сопровождающих этих процесс, — она намеренно понизила голос так, что теперь почти шептала. — Учитывая, что ты был ранен, я полагаю, что мне нужно взять основную часть на себя. — И нагнувшись так, что ее грудь коснулась обнаженной груди Снегиря, Зина провела языком по его соску и, глядя на произведенный эффект пробормотала. — Как интересно.

Снегирь едва сдержал стон, и ему удалось, наконец, высвободить руку, но пока он занимался этим, таким важным для него на данный момент делом, то даже не заметил, как остался без штанов.

— Так иди и займись своими опытами с Грубером, — Снегирь даже погордился собой целых полминуты, что ему удалось оказать подобную попытку сопротивления неожиданному натиску Зины, но она просто проигнорировала эту попытку, сев ему на бедра.

— Я не могу. Грубер сказал, и я полностью его теперь в этом поддерживаю, что этот союз не станет нормальным и мы не сможем дать друг другу то, что хотим получить. Это будет такой извращенный аналог инцеста, что даже звучит не возбуждающе. Ты же… Скажем так, это тело реагирует на тебя определенным образом, оно вовсе не против того, чтобы заняться с тобой сексом. Да и ты тоже… вполне готов в этому, — она хищно улыбнулась, облизав кончиком языка внезапно пересохшие губы, и положив руку на доказательство того, что Снегирь был более чем готов к подвигам. — Только не говори, что не хотел этого. Даже Грубер, хотя в подобных вещах более близорукого человека не сыскать, заметил, что как бы ты обо мне не отзывался, твои взгляды, которые ты время от времени бросаешь в мою сторону, говорят о…

— Замолчи, — Снегирь сдался. Уж самому себе можно было признаться, что в последнее время частенько ловил себя на мысли о том, что можно было бы и попробовать затащить Зину в постель, тем более, что она действительно его возбуждала. Теперь же, когда она сама пришла к нему, глупо было строить из себя поборника морали и не воспользоваться подвернувшимся шансом. Он опустил руки на узкую спину, провел ими вниз до ягодиц девушки, сжав их, и ловко перевернулся вместе с ней так, чтобы оказаться сверху. Грудь прострелила боль, и Снегирь поморщился, но не отстранился, а проговорил ей в губы. — Как бы я не был ранен, сейчас я, хоть и не полном порядке, но вполне могу показать тебе, что такое секс. Только ради всего святого, ничего больше не говори.

Грубер шел по узкой тропинке, постоянно оглядываясь, потому что его не оставляло ощущение, что за ним наблюдают. Этакий холодок, пробегающий по позвоночнику, заставляющий волоски на затылке шевелиться, что в свою очередь вызывало ощущение «ползанья мурашек» по рукам и желание передернуться. Совершенно первобытное чувство, вот только Грубер за проведенное в Улье время научился своим ощущениям доверять, потому что они его очень редко подводили.

Тропинка, как и говорил Михалыч, уперлась в итоге в длинную блочную пятиэтажку, которая раскинулась перед Грубером как Великая Китайская стена. Создавалось ощущение, что несколько стандартных домов поставили рядом и неумело скрепили обычным раствором, даже не потрудившись придать этим домам одинаковый вид, или как-то облагородить места стыковок. Блоки отличались друг от друга и по размерам: где-то крыша была выше, где-то более пологая; и по окраске фасада: вот тут царило такое буйство красок, что даже в подступающих сумерках начинало рябить в глазах; и формами окон, балконов, как и отсутствием оных, да и количеством подъездов в каждом блоке.

— Такое чувство, что несколько кластеров друг к другу пристыковали и каким-то образом сделали статичными, не позволяя уходить не перезагрузку, — пробормотал Грубер, окидывая взглядом огромный дом, и прикидывая, сколько жильцов в нем можно поселить. Прикинув, он помотал головой. — Да ну на… Так не бывает, ни в одном стабе столько народу не наберется. Это в конце концов не безопасно, так что тут в лучшем случае пара квартир на этаже в блоке имеет жильцов. И где мне искать Анну? Чтобы эту махину обойти, мне здесь зазимовать придется, периодически ночевки устраивая в свободных квартирах.

Иногда Грубер ловил себя на мысли, что отсутствие в его голове Зины, немного напрягает. Именно сейчас ему не помешал бы чей-нибудь совет, относительно того, что делать дальше, но приходилось рассчитывать только на себя, и Грубер понятия не имел, как лучше поступить, чтобы хоть немного сократить поиски. Постучаться в первую же квартиру и спросить, не знают ли жильцы девушку по имени Анна, которая вроде бы где-то здесь живет? Вариант в принципе нормальный и имеющий право на существование, но Грубер сомневался в реальности его осуществления: ну, если только ему повезет, и он сразу же зайдет именно в тот блок, где живет девушка, и соседи ее вспомнят. Надежда на подобный исход была крайне мала; по теории вероятности Грубер быстрее наткнулся бы на саму Анну, открывающему ему дверь. Но делать что-то было нужно, и он, поправив на плече автомат, быстрым шагом направился к условно первому подъезду, чтобы начать уже поиски. При этом его не оставляла назойливая мысль о том, что пока он будет шариться в одном подъезде, Анна может выйти из другого и отправиться к бару, решив здесь все свои дела, и они разминутся вот таким вот банальнейшим способом. К тому же не отпускало ощущение, что за ним пристально наблюдают.

Лифт, понятное дело — не работал. Да и не было здесь лифта, хотя Грубер его и не искал. Зачем тратить время, если все равно по каждому этажу придется пройтись. К счастью, первый подъезд был самым обычным в понимании Грубера, то есть по три квартиры на лестничной площадке. На первом и втором этаже квартиры были пустые, в них никого не оказалось, или же Груберу просто никто не открыл. На третьем этаже жил парень, который оказался рейдером, буквально только что вернувшимся из того же кластера, где они со Снегирем недавно побывали. Парень отсыпался, и встретил Грубера с заспанной рожей. Про Анну он ничего не слышал, но как сам признался, дома бывал редко, а если девчонка постоянно пряталась в своей норе, то в принципе логично предположить, что их пути никогда не пересекались.