— Хорошо — кивнул я. Конечно неприятно было ослаблять оборону Речнолески и фортов, но мы тут вроде как собираемся наступать, а не обороняться. Да и бывшему полусотнику виднее, он в войне, а так же местных реалиях по прежнему больше меня понимает — Как настроения среди тэнов, господа?

— Боевые, но без единства — хмыкнул Рэвис — Ни меня, ни рэтэнов, ни Эфрима они над собой видеть не хотят. Пока ты был три дня без сознания, они вполне дружно говорили, что ты как раз идеальный кандидат для предводительства походом. Но сейчас, после твоего пробуждения, могут начать воротить носы.

— Правду говорят, самый удобный герой, это тот, который мёртвый — хмыкнул я. Люди похоже везде одинаковы, пока я реально не мог им приказывать, то был всем мил, а теперь возможны варианты — Сколько сейчас северных владетелей в Млиофогоре?

— Тридцать девять, считая нас — отозвался он.

— Вроде тут есть колокол совета, наверно самое время позвонить. Новости ещё не должны были распространиться, по крайней мере не дошли до всех. Меньше времени на реакцию.

— Тогда идём в зал — хмыкнул Эфрим — Кэрп, отдай распоряжение.

— Будет исполнено — по военному отозвался бывший ополченец.

По пути же тэн, помявшись, проговорил:

— Ромул, могу я задать вопрос?

— Естественно — отозвался я, слегка насторожившись. Перед простыми разговорами таких слов обычно не говорят, только перед сложными.

— Зачем во всё это ввязываешься ты? Я стремлюсь упрочить своё положение перед прочими тэнами. Тот аристократ, который поступает иначе рано или поздно теряет всё. Князь рэтэнов давно имеет зуб на Мрэмо, а они его достойные вассалы — кивнул он на Фэрэ и Эрэда — Но ты, Эфрим и остальные всегда можете уйти в Смертолесье, переждав любую опасность. Вы не гонитесь за положением, богатством или землями. Хотя учитывая то, что вы добываете, рано или поздно вам принесут золото покупатели. Не из Тибцэна, так от соседей. Так что вами движет?

— Знаешь, ты наверрно удивишься — хмыкнул я, подбирая слова — Меня не назвать святым или хотя бы праведным монахом. Я хищник и убийца, как и всякий в Братстве. Но тем не менее мы не последние сволочи. Лично для себя я давно решил, что если могу помочь достойным людям избежать смеррти, то я помогу. Может быть не так, чтобы ценой своей жизни и жизней всех, кто мне дорог, но помогу. А бесчестного бандита убью или хотя бы остановлю. Я так решил кстати как раз тогда, когда рядом с Речнолеской появились те самые наёмники — из меня против воли вырвался смешок, который кажется кое-кого нервировал — Можно даже сказать, что ты отчасти создал меня, тэн Рэвис Лэнома. Выбрав один раз для себя верный образ действий, от него не хочется отступать под давлением обстоятельств. А обстоятельства сейчас таковы, что Мрэмо с его шайкой начал убивать в северной марке и его надо остановить, а лучше убить, чтобы достойные люди больше не умирали от их рук. Я могу этому поспособствовать, помочь спасти кого-то. В общем всё довольно просто.

— Хорошо, что ты меня просто остановил — хмыкнул собеседник.

— Как ты сказал, все аристократы стремятся упрочить своё положение. Если бы я решил убить тебя любой ценой, то будучи последовательным, я бы должен был положить жизнь на то, чтобы убить вообще всех аристократов — проворчал я и это звучало гораздо лучше, чем «я не захотел лесть в твой замок, потому что там как-то многовато воинов на меня одного» — И это судя по всему было верное решение, ты ведь теперь мой ближайший союзник и тоже стремишься защитить северную марку, пусть и блюдя свой интерес. Жаль так с Мрэмо не получится, у князей слишком много спеси. Да и одно дело нанять солдат удачи, чтобы они покошмарили несколько деревенек, изображая бандитов, а потом дали смелому тэну себя разогнать. И совсем другое пускать людей на какие-то ритуалы для продления чьей-то жизни. Если конечно для этого, а не чего похуже. Тут до вызова демонов один шажок.

— Интересные дела у вас в северной марке крутятся — хмыкнул на это Фэрэ.

— У вас и в столице не так? — спросил я.

— Да как-то больше интриги плетутся и иногда льётся яд или звенит честная сталь. А вот жертвоприношений благородных людей и так далее как-то не припомню.

— Захолустье-с, не дорросли ещё наверно — хохотнул я и услышал ещё несколько смешков.

Так мы до зала совета и дошли. Из себя он представлял что-то вроде помещения римского сената с рядами скамеек, поднимающихся вверх, только дискуссий тут как правило не велось, а наместник оглашал королевскую волю, которую все обязались выполнять, о чём тут же давали обещание представителю верховной власти. Ну и размером он был явно поменьше, тэнов-то всего пятьдесят три, а кроме них занять места могли наместник Шэлтэ, настоятель монастыря Небесного Водопада, хранитель знаний королевской академии или их представители. Ну а теперь наверно я или один из членов Братства. А вот сенаторов в Риме было не менее сотни, а в какой-то момент все триста.

Народ стал подтягиваться быстро, время у нас сейчас было нервозное. Но если большая часть, судя по переливающимся разными цветами магических проекций в моих глазах, просто отвешивала вежливый поклон присутствующим и иногда препиралась из-за мест поближе, которые похоже были в какой-то мере показателем статуса, то какой-то огневик пятой ступени с порога громко поинтересовался:

— Вы созвали нас посмотреть на калеку?

Я с трудом сдержал гнев, слышать в таком ключе о своей травме было очень неприятно. Но внешне спокойно встал и произнёс:

— Ну а ты ещё кто, млять, такой?

— Ты даже не в состоянии видеть. И это тебя предлагали признать предводителем благородных людей?

На лицо явно была провокация. Может это личная инициатива, может кого из тэнов, а может этот аристократ был прикормлен Мрэмо. Не только же при его дворе есть шпионы, а то и агенты влияния соседей. Но в любом случае этот балаган надо было пресекать на корню, меня тут даже из-за мгновенья слабости никто в итоге слушать не будет. Публика не та. Так что я сказал:

— Тебе не о чем перреживать. Ни один истинно благорродный человек не будет насмехаться над тем, кто получил рраны в честном бою, а иным тут с нами делать нечего. Так что прроваливай.

Энергосистема у него от этого аж вздрогнула, видимо так выглядит ярость. Я его всё таки фактически простолюдином назвал, для любого аристократа это страшное оскорбление. Предсказуемо он заорал:

— Я убью тебя.

— Вызов принят — ответил я и вдарил по нему молнией. Магические линии в его теле на мгновение вспыхнули и затухли навсегда. Я же проговорил в наступившей тишине — Вышвырнете останки шпиона князя Мрэмо, который пытался подорвать наше единство.

Желающие нашлись быстро, тэны вообще часто не любят друг друга, так что полагаю инициативу проявили недоброжелатели этого идиота. Впрочем учитывая то, что ему хватило ума гнобить «калеку», у него вряд ли было много друзей. Мудак, он обычно мудак во всём. Благородные же люди, которые сидели в зале, теперь дважды подумают, прежде чем мне возражать. У меня девятая ступень и я по прежнему не промахиваюсь своими ударами. А в зале сидят в основном четвёрки, дюжина пятёрок и лишь две шестёрки. Впрочем и для последних попадание моей молнией фатально. Тут уж проще признаться перед самим собой, что оскорблять инвалидов и правда некрасиво, тот урод как-то даже на своего благородного отца был не очень похож, а мага столь высокой ступени, как у меня разумно выслушать с должным почтением к его статусу и делам.

Хэган Тэцэра ехал в своей карете, кляня северные дороги и свой статус. Не то чтобы бытие членом младшей ветви королевской семьи обычно его напрягало. Конечно оно было сопряжено с различными трудностями, необходимо было проявлять должное почтение к старшим, держать руку на пульсе столичных интриг, чтобы тебя или весь твой род не сыграли в тёмную, тщательно взвешивать слова и дела, а кроме того усердно работать над собой, растя в личной силе. Ведь если она не стоит за тобой, то ум и хитрость не помогут. Нет ничего сложного в том, чтобы так оскорбить человека, чтобы он был вынужден бросить тебе вызов, а потом размазать слабака. Ну или он будет вынужден проглотить оскорбление и окажется навеки покрыт бесчестием.