Не обнаружив ничего, что привлекло бы его внимание, Грубер захлопнул холодильник и только потом взглянул на мрачного Снегиря, стоящего посреди комнаты, сложив на груди руки. Увидев, что Грубер наконец-то обратил на него внимание, Снегирь, не скрывая сарказма, произнес.

— Этот сломавший себе шею парень мог быстро и незаметно вывести нас прямиком к ритуальной комнате, или как местные шаманы эту дрянь называют. А теперь мы каким маршрутом туда пойдем, не подскажешь?

Коридоры казались бесконечными, да еще и заворачивали в самых неожиданных местах, образуя иной раз самые настоящие петли. Иногда они заканчивались лестницами без малейшего намека на лестничную площадку, ведущими или вверх, или вниз, и довольно часто соединялись друг с другом с помощью переходов.

— А как же пожарная безопасность? — остановившись перед очередным переходом спросил Грубер у Снегиря, который просто прислонился к стене и сполз по ней на пол, поставив перед собой автомат. — Если вдруг рванет, то каким образом можно вот отсюда выбраться? — Грубер повел рукой в неопределенном жесте, словно очерчивая все пространство вокруг себя. — Кто вообще так строит?

— Те, кто соорудили это монструозное сооружение, — Снегирь покачал головой. — И это не просто странно, это мозговыносяще. Потому что я тоже не слишком хорошо понимаю, зачем нужны все эти коридоры, и куда, мать их, они в итоге ведут?! И знаешь, почему-то ответ на этот вопрос лично мне не интересен. Пускай хоть куда ведут, плевать. Лишь бы вообще куда-то нас в итоге привели! — Он тяжело поднялся и показал фигуру с оттопыренным средним пальцем в камеру, которая смотрела на них со стены, подмигивая красной лампочкой. — Даже если на мгновение представить, что охрана нас сейчас видит, то, боюсь она не сможет нас найти, и, даже, если они знают, куда надо идти, догнать нас в этих проклятых коридорах они точно никак не сумеют, а я, если честно, на них возлагал большие надежды, километра за три до этого места.

— Нужно что-то делать, — теперь уже Грубер прислонился к стене и несильно ударился о нее затылком. — С этим надо что-то делать. Пока мы здесь элементарно заблудились, где-то в центре этого лабиринта из не чужих нам девушек высасывают энергию, чтобы продлить агонию стаба, который все равно обречен.

— Что мы сможем сделать, если бродим здесь уже как минимум пару часов и ни разу не увидели ни одной двери. Только эти бесконечные коридоры и переходы, реально лабиринт какой-то. Только Минотавра не хватает, для полноты ощущений.

— Нет здесь Минотавра, — Грубер отлепился от стены и подошел к очередной лестнице, ведущей на этот раз вверх, хотя до этого четыре разных лестницы вели их исключительно вниз. — А если и есть нечто похожее, то оно не рычит, а урчит, хотя пожрать тоже любит. Кстати, а кто-нибудь из измененных похож на Минотавра? — внезапно спросил Грубер, начиная подниматься по лестнице.

— Не-а, — покачал головой Снегирь. — Что-то не припомню никого такого, если только топтун, хотя… нет, не похож.

— Вот и я говорю, нет здесь Минотавров. И мы с тобой на Тесеев не похожи от слова совсем.

— Почему это? Нормальные такие герои, почему мы не похожи на Тесеев? — Снегирь готов был болтать о чем угодно, лишь бы отвлечься от осознания того, что они попали в гигантскую ловушку, из которой не знают как выбраться. Да что там не знают, даже не догадываются. А единственный попавшийся им на пути охранник так внезапно и совершенно неожиданно убился, не предоставив Снегирю даже теоретического плана станции, показывающего, где и что здесь расположено. К тому же Грубер был прав, эти блуждания по коридорам не приближали их к главной цели — к тому месту, где сейчас, скорее всего, умирали девушки, и каждая минута блужданий делала шанс их найти живыми все призрачнее.

— Потому что мы одеты в камуфляж и у тебя есть автомат, да и я могу кое-чем удивить. А были бы похожими на Тесеев, то носились бы по этим коридорам в сандаликах и хитоне, а из вооружения с нами были бы кинжал и клубок ниток на двоих. Не знаю, как ты, а я рад, что не похожу на Тесея даже отдаленно.

Снегирь моргнул, пытаясь понять, о чем говорит Грубер. Он настолько погрузился в свои мысли, что уже и забыл о предмете их незамысловатого разговора. Остановившись, он помотал головой, пытаясь вернуть концентрацию, которая терялась в этих однообразных коридорах, уступая место некоему отупению. Чтобы полностью прийти в себя, он несколько раз несильно хлопнул себя по щекам, и тут его взгляд уткнулся в стену, в которой он заметил едва видимую щель. Подойдя поближе, Снегирь внимательно осмотрел находку, а затем начал суетливо шарить по стене руками. Когда рука наткнулась на небольшой выступ, он с силой надавил на него и только после этого крикнул.

— Грубер, я, кажется, понял, что мы упустили из вида.

— И что же? — Грубер подошел к нему стремительно, нахмурившись, разглядывая открывшийся перед ними дверной проем.

— Мы почему-то думали, что эта станция является частью кластера мира похожего на твой, с тем же уровнем развития и характеристиками, и совершенно упустили из вида то, что она могла прийти из мира, похожего на мой. И я, идиот, настолько погряз в стереотипах, что совсем уже и не помнил, как выглядят подобные места в моем мире, или мире, похожим на мой. Такие двери и сенсорные замки — это и есть та самая безопасность, о которой ты говорил. В случае пожара двери блокируются и из помещения высасывается кислород, с помощью вентиляции. Огонь просто не может распространиться.

— Вот то, о чем ты сейчас говоришь… — Грубер поморщился. — Ты хоть понимаешь, насколько это бесчеловечно и аморально? А если в комнате остались люди? Ну о чем это я? Цивилизация, открывшая врата на Стикс и использующая иммунных как доноров органов, сжигает своих граждан заживо, это если не получается удушить их отсутствием кислорода, что в этом может быть удивительного?

— Можно подумать, вы никогда не делали ничего подобного, — пробурчал Снегирь, заглядывая внутрь комнаты. Там было темно, и тогда он хлопнул в ладоши — не последовало никакой реакции. — Свет. — В комнате начали по одной зажигаться лампы, освещая ее.

— Дай-ка подумать: так, если взять это… плюс… минус…а еще вот это… Нет. Мы никогда так не поступали, по крайней мере на официальном и регламентированном уровне.

— Вот поэтому ты меня и нашел там, где нашел, — огрызнулся Снегирь. — И вообще, когда это ты таким моралистом стал?

— А я не моралист, и не считаю подобные меры чем-то из ряда вон. Другое дело, что говорить об этом вслух не принято, и не принято закреплять подобное отношение в инструкциях по пожарной безопасности. Так что да, в этом плане вы далеко продвинулись вперед, поздравляю.

— А что ты на меня наезжаешь? Как будто это я виноват в том, что именно наворотили наши ученые. Если разобраться, то и Зина — продукт лаборатории моей версии мультиверсума.

— Извини, — Грубер потер лоб, — я просто странно себя чувствую. Настолько, что хочется накинуться на кого-нибудь. Этот стаб, если это, конечно, стаб, очень нехорошо влияет на меня.

— Тебе плохо? — Снегирь нахмурился. Он прекрасно помнил, как Грубера может ломать, и обычно это происходит перед очень значимыми и весьма опасными событиями, тем самым подвергая их всех нешуточной опасности.

— Нет, — Грубер прислушался к своим ощущениям. — В том-то и дело, что неплохо: немного голова побаливает, шум в ушах периодически и что-то странное происходит со зрением, но… нет, не плохо. Именно, что странно. И создается ощущение, что нечто подобное со мной уже происходило, вот только я не могу вспомнить, когда это было и при каких обстоятельствах. И это меня бесит. — Он продолжал стоять на пороге и отвечал Снегирю, который методично обыскивал комнату. — Ну что, есть здесь что-нибудь полезное?

— Не знаю, как насчет полезного, — Снегирь захлопнул ящик стола, в котором кроме стопки пустых тетрадей в обычную клетку ничего не обнаружилось, — но вот определенно кое-что любопытное в этой комнате присутствует.