Но пока что я был молод, ни в какой монастырь не собирался, а бежал на север, выжимая из себя максимум скорости и снова чувствовал восторг от вида проносящегося вокруг леса. Пусть в этот раз я точно не стану сильнее, пусть к концу забега с меня будет литься пот, который надо будет смыть в реке, но мелкие неприятности не имеют значения. Они даже не стоят рядом с той эйфорией, которую испытываешь, когда разгоняешься на своих ногах быстрее мотоцикла.

От автора.

Приветствую уважаемых читателей. Вы пробили отметку в шесть сотен лайков, спасибо вам. Это очень круто!:)

Рассвет медленно разгорался над лесом, природа просыпалась, птицы приветствовали солнце своими трелями. У людей, что жили южнее, наверняка были причины называть это место Смертолесьем, возможно даже тысячи причин. Но у меня был миллион оных, чтобы сказать, что мой дом прекрасен и удивителен. Я видел его красоту в каждой капле росы на листьях, что блестели в солнечных лучах, подобно алмазам. Восторгался каждым ароматом, что приносил лёгкий ветерок. Восхищался мелодией природы, что звучала в шелесте древесных крон. Для меня не было ничего более величественного и божественного ни в той, ни в этой жизни. И наверное не будет. А что до смерти, которую здесь могли принести клыки и когти… Именно понимание того, что жизнь может оборваться, придаёт ей ту особую перчинку, без которой существование было бы скучным и пресным. И сегодняшний день обещал быть богатым на специи.

Я проснулся раньше своих братьев и сестры, но вот Серый наконец открыл глаза и встал на лапы, а за ним поднялись Лизь и Рыжая. В мыслеобразах не было нужды, всё было обговорено и подготовлено заранее. Сегодня был день вызова в долгом пути на север, сегодня мы шли к тигру заявить, что его земля должна стать нашей. И ждали жестокой драки.

С волками из соседней стаи мы могли разойтись почти миром, мелкие раны не в счёт. Бывало так, что медведь предпочитал отступить перед силой нашей маленькой, но гордой стаи. Могли отступить от него и мы, отдав часть территории. Но с кошками было сложнее. Тигры, леопарды, рыси, у нас как будто была с ними какая-то застарелая вражда на уровне видов. Каждый раз, когда мы дрались с кем-то из кошачьих, мы дрались насмерть, не давая пощады и не ожидая её в ответ. Убей или умри, съешь или будь съеден, останься хищником или стань добычей. Всегда было лишь два варианта и никакого намёка на третий. Даже я, будучи человеком, не избежал инстинктов стаи и не видел иных исходов, пока мы не побеждали. Лишь один раз я желал дать тигру жить, когда вёл Старую Эну на юг. И лишь об этом коте жалел, слишком он был молод и слаб, чтобы считать его конкурентом стаи. Во всех иных случаях встреча накоротке с кошачьими означала, что в конце остаться должен кто-то один.

Шли к границе своей территории мы спокойным шагом, даже немного вальяжным. Торопится с движениями надо будет в бою, сейчас же можно было немного посмаковать момент, когда адреналин уже начинает гулять по крови, но ты ещё можешь себе позволить быть расслабленным. Не доходя до края своих охотничьих угодий мы остановились, а потом подняли головы к небу и завыли, бросая вызов. Тигр был не далеко, тень его внимания ощущалась вполне чётко. Так же было каждый раз, когда мы шли вызывать кого-то на бой за место под солнцем. Я не знал почему, но нас всегда ждали, а мы ещё с вечера предыдущего дня ощущали, кто придёт бросить вызов нам. Кив, общее инфополе леса, просто магия, как универсальный ответ на все вопросы… Возможно однажды я буду знать точно, но сейчас мне плевать. Сегодня было важно не это.

В ответ на наш вой из леса раздался могучий рык, на который мы ответили собственным рычанием. Тигр не стал дальше тянуть, он выпрыгнул из кустов и побежал на нас, как на добычу. Его движениями можно было бы залюбоваться, если бы он не собирался нас убить. А он, чёрт его возьми, собирался. Мыслеобраз переданный им говорил об этом предельно чётко. Он здесь царь и он не простит нам нашу дерзость. Он больше, он сильнее, он опаснее, он хищник. А нам сегодня суждено быть добычей.

Только вот мы не собирались подставлять шеи под его клыки как бы он не пыжился со своей «психологической атакой», у нас были другие планы. И составили мы их отнюдь не вчера. Волкам природа дала когти и острые зубы, людям она отсыпала с одной стороны меньше, а с другой неоспоримо больше. Разум вывел людей в доминирующий вид на Земле, здесь я пользовался им же. В частности подготовил на будущем поле боя ловушки. Ловчие петли тут были неэффективны, все звери вокруг нас были слишком быстры, чтобы не успеть выскользнуть из них. Говорить о всяких брёвнах, пролетающих маятником тоже не приходилось, как и о каких-нибудь сетках или банальном луке. Всё это могло сработать в старом, добром фильме про инопланетного хищника со Швартцем, но не здесь. Зато старые добрые ловчие ямы оставались актуальны. Копать и маскировать их я конечно задолбался, хотя они и были глубиной всего в пол метра. Однако как англичанам хватало на французских конных рыцарей ям в кубический фут во время Столетней войны, так сегодня хватило и нам. Потраченные мной заранее усилия того стоили, когда тигр на бегу угодил в западню одной из передних лап и покатился кубарем. Этого момента мы ждали, чтобы бросится вперёд. И он настал!

Со старта в лидеры вырвался я. Пусть у меня не было сил моих четвероногих родичей, но зато я был быстр, как никто другой. И едва сходу за это не поплатился. Бить звуком рычания умеют не только волки, от удара тигра едва удалось увернуться, в ответ я бросил вперёд молнию, но она лишь немного запекла шерсть на лбу врага, сохранившего глаза в целости. Но хотя бы звуковой удар не достался кому-то из волков, бывших основной ударной силой.

Серый, когда я вынужден был уйти с траектории атаки, оказался впереди всех, ударил тигра звуком сам и сцепился зубами в его плечо, потому что противник извернулся, защитив шею. Хватило хватки вожака не надолго, кошак сбросил его, прочертив кровавые борозды своими когтями по серому боку, но всё же первая кровь осталась за нами и текла на полосатую шерсть там, где у противника не хватала куска мяса. После Серого в тигра вцепилась Рыжая и Лизь, пока зверь пытался их сбросить, я запрыгнул на его спину, втыкая вакадзаси в загривок. Наша борьба длилась едва ли полторы секунды, после которых рычащий клубок распался.

Мы отлетели в стороны, но на тигра вновь налетел поднявшийся на лапы вожак, который купил драгоценные мгновения, не отдав врагу инициативу и заставляя его защищаться, а не атаковать, выбивая нас по одному. Прокатившись по подлеску, я бросился на помощь, превозмогая боль. Она не имела значения, когда речь шла о жизни и смерти. Да, я не могу выдрать зубами кусок плоти из кошака, но раны оставлять более чем способен. Жаль только молния пронимает противника слабо, да и для нового удара мне нужно время. Зато кинжал в это раз удачно ударил в локоть тигриной лапы, повреждая сустав. Пусть мы пока не можем добраться до горла, но измотать и изранить врага способны.

Круговерть боя продолжилась. Мы атаковали, тигр защищался. Мы рвали его плоть и сами получали раны от когтей, но к счастью не от клыков, способных сразу поставить точку в чьей-то жизни. Нас пока спасала фора, полученная в начале боя и тот факт, что мы знали куда здесь можно ступать, а куда нет. Полосатый же был лишён этого преимущества. Но тем не менее при прочих равных он был сильнее нас, а потому чаши весов продолжали колебаться, суля то победу, то поражение, то жизнь, то смерть. Здесь, в каждом движении уже не было разума, только звериные инстинкты, не существовало раздумий, лишь действия. Бой распался для меня на отдельные смазанные фрагменты. Вновь отлетающий в сторону Лизь с подранным животом, мой удар ножом, наконец лишающий тигра одного глаза, бросающийся вперёд Серый, вцепившаяся в шею врага Рыжая и собственная ярость, застилающая глаза красной пеленой и заставляющая вылетать из горла рычание…

Что тигр умер я понял не сразу, продолжая вонзать в него вакадзаси удар за ударом, хотя тот уже не шевелился. Лишь осознав это я осмотрелся вокруг. Серый тоже приходил в себя, разжимая клыки на горле зверя и будто не веря в успех. Рыжая и Лизь лежали рядом. Им хватило сил вцепится в лапы врага, мешая тому отбиваться, но сами они были настолько подраны, что уже не могли подняться. Мох под всеми нами был буквально залит кровью, в которой измерялась победа.