Двенадцатый прожил на пару ударов сердца дольше. Ровно столько, сколько понадобилось одарённому перехватить один из мечей и, взмыв в воздух, уклониться от летящего в него ножа, которыми Двенадцатый так ловко орудовал, и метнуть уже своё оружие.

— Беги… Бегите… — уже не до конца понимая, кому он это говорит, так как в живых оставалась одна лишь Трёшка, Хорхе поднял меч перед собой.

На раздавшийся за спиной грохот упавшего на бетонный пол тела он уже не обратил внимание, не в силах отвлечься на что-то другое, кроме как на молодого парня, оплетённого с ног до шеи клубком чёрно-белых змей.

— Ну ты вроде хотел поговорить, — с улыбкой, видимой даже в темноте, и красными бликами в глазах произнёс парень. — Надеюсь, не успел передумать?

***

В тёмной камере, некогда бывшей обычным кабинетом, витал запах смерти. Впрочем, не удивительно. Один из его обитателей умер несколько дней назад, но никто не спешил убирать начавшее гнить тело.

Прикованный к стене молодой парень устало поднял голову и попытался прищуриться, чтобы разглядеть, кто пришёл на этот раз. Но лицо, перенёсшее не один день побоев, сейчас больше походило на бесчувственную маску, отказывающуюся подчиняться хозяину.

— Ну и запашок, — раздался мужской голос, а по полу, покрытому кафелем, забрякали металлические сапоги.

— Ублюдки…, — с трудом выплёвывая слова, произнёс пленник и уже не в силах держать голову прямо, уронил её на грудь. — Сердце у него не выдержало после ваших пыток.

— Ты бы за себя беспокоился, — неизвестный остановился перед измученным парнем. — Да уж, минус четыре пальца. Думаю, твоя мать не сильно обрадовалась, когда получила их в подарок.

— Вы можете хоть всего меня четвертовать, но мать ничем вам не поможет. Она такой же пленник, как и я. И у такого же ублюдка, как твой хозяин, — пленник из последних сил, выжигая себя до капли, поднял голову и плюнул в стоящего перед ним мужчину, но не получавший уже которые сутки даже капли жидкости организм подвёл хозяина и здесь.

Мир окончательно померк, и пленник стал погружаться в спасительное забытье. В этот раз, из которого у него уже не было шанса выбраться.

— Эх, Ивар, Ивар, и ты всё ещё считаешь, что суслики самые страшные твари на Перуне? — голос незнакомца проник сквозь свинцовую тишину, а по телу побежали волны теплоты, а спустя долгие секунды пришло и узнавание.

— Иг… Игорь?

Вольный (он же Кельц)

Перун

— Как-то ты хреново выглядишь, Ивар, — произнёс я, перерезав цепи, держащие парня, и аккуратно укладывая его на холодный кафель.

Впрочем, судя по внешнему виду пленника, дискомфорт от холода был его наименьшей проблемой. Всё же на сыне убиенного патриарха живого места не было.

— Ты здесь откуда? — по мере того, как я вливал в парня эфир, голос Ивара звучал всё громче.

Сейчас, помимо сил, к нему возвращалась и чувствительность, так что, чтобы лишний раз не напрягать организм перенёсшего пытки парня, пришлось вколоть ему пару стимуляторов, смешанных с анестетиками.

— Как обычно, мимо проходил. Иду-бреду и тут слышу, как кто-то знакомый орёт. Ну и думаю, дай загляну. Заглянул, и точно, ты тут прохлаждаешься, пока в городе всякая ерунда творится, — взяв у Агаши протянутую фляжку с водой, приподнял голову товарища и аккуратно влил жидкость ему в рот.

— Врёшь, я уже давно не могу кричать, — с намёком на возмущение пробулькал парень. — Вы захватили город? Как ты умудрился довести свои войска сквозь пепел? Или ты вместе с имперцами прибыл?!

— Воу-воу, полегче, Ивар, — притормозил я парня, который, несмотря на слабость, подался вперёд, пытаясь подняться на локтях. — Какие войска? Какие имперцы? Нас тут двое всего. Ну, чуть позже ещё несколько человек подтянется. Если, конечно, Леонов в какую-нибудь передрягу не встрянет, как он это любит.

Раздавшийся позади смешок спутницы, я проигнорировал.

— Ни хрена не понимаю…

— Агаши, позови кого-нибудь, пусть труп упакуют и носилки принесут, перетащим товарища в более комфортные условия, — повернулся я к девушке, внимательно разглядывающей соседа Ивара.

Старик, выглядящий чуть хуже Кембелла, пусть и не имевший того количества следов побоев, что были на парне, изрядно пованивал. Судя по всему, он помер не меньше трёх-четырёх дней назад. Печальная кончина для человека, некогда возглавлявшего род Пугачёвых.

— Агаши? — вот теперь Ивар чуть ли не вскочил, а его глаза-щёлки расширились до прежних размеров. — Что эта тварь здесь делает?

— Я тоже рада тебе видеть, родственничек. И рада, что ты живой, — не обратила внимание на оскорбление, ну или сделала вид, что не обратила, девушка. — Пойду, найду людей.

— Игорь, это из-за неё и старухи мы… — начал было парень, когда Син вышла, но я мягко надавил ему на грудь, заставляя лечь обратно.

— Я в курсе, не переживай, — произнёс я, вливая очередную порцию эфира в измученный организм. — Но о произошедшем мы поговорим позже, когда ты начнёшь более-менее соображать.

Син вернулась почти сразу же. В сопровождении четырёх крупных мужчин с носилками и мешком, позади которых маячил мелкий шнырь, которого я при первом знакомстве нарёк Крысом. На что у того хватило ума не спорить на сей счёт и молча принять новый позывной.

— Крыс, тело в мешок и в холодильник, — приказал я щуплому мужичку неопределённого возраста с длинной седой бородкой и усами. Помимо этого он ещё и передвигался, сгорбившись и постоянно держа перед собой ручки-лапки. — Уважаемого Ивара в место получше и пусть кто-нибудь из доверенных людей проследит за его безопасностью.

— Слушаюсь, Игорь Владиславович, — согнулся Крыс так, что, будь ростком ещё поменьше, и фактически бы лёг грудью на пол.

— Да, и собери мне оставшихся сержантов в главном зале, будем решать, каким количеством крови вы, юродивые, грехи свои перед малой Родиной смывать будете, — посторонившись, я дал возможность двум молчаливым мужикам, старавшимся не смотреть в мою сторону, положить парня на носилки.

После, закачав в Ивара ещё одну порцию эфира, пообещал навестить в ближайшее время. Сам же я направился следом за Крысом, который уже вполголоса матерился в рацию, угрожая всеми возможными смертями, если кто-то из еб***** дебилов не появится в зале через десять минут. Невысокого он, однако, мнения был об умственных способностях товарищей.

Совещание вышло продуктивным. Конечно, если это можно было назвать совещанием, после которого из зала вынесли пять трупов и одного калеку. Причём лично мне упокаивать пришлось только двоих, решившихся первыми высказать несогласие с новой политикой партии. Остальных самые догадливые командиры «джоников» приговорили самостоятельно. Так что дальше разговор пошёл куда продуктивнее, и, по итогу, проведать Ивара я направился в прекраснейшем расположении духа.

Покалеченного Кембелла обнаружил в личных покоях Мантиса, куда меня проводил Крыс. А после услужливо открыл дверь в обитель главаря вольного «города».

Вначале был приличных размеров кабинет, который оказался попросту завален многочисленной дорогущей мебелью, буквально кричащей о безвкусице человека, до недавнего времени здесь обитавшего.

Следом за «рабочим местом», видимо, Мантис считал, что отдыхать нужно как можно ближе к работе, располагалась спальня ещё больших размеров. Судя по всему, для её создания объединили несколько кабинетов поменьше и хорошенько так «украсили».

Многочисленные тяжёлые шторы, мягчайшие ковры, резная мебель и куча другого хлама, подчёркивающего, что здесь изволит отдыхать не последний человек в городе.

Эх, Мантис, Мантис, ты не просто скользкий гад, но ещё и хомяк-клептоман, который тащит в свою нору всё, что блестит.

— А я смотрю, ты времени зря не терял, — с улыбкой произнёс я, рассматривая, как над забинтованным парнем, лежащем на огромной кровати, склонилась аппетитная девица в лёгком и довольно фривольном наряде. Судя по всему, она была из личного гарема командора-хомяка.