Громкий визг полоснул меня лезвием меча. Твари уже в доме. Лира! Она наверняка не стала отсиживаться в покоях. Я припустил к парадному входу со всех ног, чудом не спотыкаясь в мареве.

Твари крепко держали пленника, который безвольной куклой висел в их хватке и выглядел почти дохлым. На лестнице застыла Лира. Она кричала и задыхалась, кашляла и снова кричала. Никто не пришел к ней на помощь, поскольку дом пустовал. Вся прислуга, которой следовало дежурить здесь, сбежала.

– Тащите его туда! До самого конца коридора! – рявкнул я тварям, отпустил тени и бросился к Лире, которая наконец замолчала. Ее наполненные слезами глаза прожигали меня недоверием.

– Что это за существа? Почему они слушаются тебя? – лепетала Лира, обнимая меня с силой, которая могла бы сравниться с мужской.

Я прижимал ее к себе, гладил по мягким волосам и не знал, что ответить. «Амаль якшается с тварями, которые месяц назад чуть меня не убили?» Почему я сам так легко и быстро принял это?

– Эти существа схватили зачинщика. Какими бы они ни были страшными, но пользу принесли. Я допрошу его, а ты запрись в своих покоях и не открывай никому, кроме Тира, Амаль и ее солдат.

– А ты не придешь? – всхлипнула Лира и вцепилась в меня еще сильнее.

– Я должен разобраться с пленником и найти Иссура. Если его не остановить, однажды заговорщики захватят имение.

– И убьют нас…

Кивнув, я поцеловал Лиру в макушку, вытер ее раскрасневшееся лицо и отправил восвояси. Она еще несколько раз встревоженно обернулась, прежде чем взбежать по лестнице. Я же с тяжелым вздохом направился к кабинету Тира. Если бы не допрос, совесть в который раз набросилась бы на меня с кулаками. После возвращения из Вароссы я раздражался от разговоров с ней, тщательно это скрывая, а после корил сам себя. Как и сейчас. Пока Амаль сжигала собственные руки, отстаивая имение и честь Тира, Лира лила слезы. Еще совсем недавно меня восхищала ее хрупкость. А сейчас… сейчас я превратился в скотину.

Я нагнал тварей у дверей кабинета воеводы. Они бестолково топтались на месте и вертели головами, не понимая, куда дальше тащить свою ношу. Я распахнул двери и велел заносить пленника внутрь.

Твари с облегчением толкнули полудохлого мужика на красивейший мраморный пол и замерли рядом, пожирая его плотоядными взглядами.

Я присел перед пленником, сейчас больше похожим на кусок мяса, и с силой потянул за волосы, заставляя его поднять голову. Полубезумный взгляд вперился мне в лицо, а разбитые губы ублюдка скривились в усмешке.

– Можешь убить меня прямо сейчас, навир. Я все равно ничего не скажу.

Хмыкнув, свободной рукой я достал из ножен особый кинжал и медленно погрузил его в плечо пленника. Тот зарычал сквозь зубы, но стерпел боль. Я знал, что за пламя терзает его тело и, будь эта мразь не зачинщиком сегодняшнего побоища, даже проникся бы уважением к столь сильной воле. Вместо этого кинжал погрузился глубже, а после пополз вниз, с легкостью прорезав простецкую шерстяную рубаху и вспоров кожу, словно тающее масло. Пленник кусал губы, рычал и стонал, но, не выдержав боли, завопил.

Его сломанные руки слабо подергивались, а ноги сучили по полу, норовя лягнуть меня и выбить кинжал, но я жестко придавил их коленями.

– Где Иссур?

Меня учили проявлять жестокость к колдовскому отребью, и я хорошо запомнил науку.

– Ты ничего… не добьешься… убей… – прохрипел пленник.

Я только хмыкнул в ответ и всадил кинжал в другое плечо бунтовщика, отчего он надрывно завопил и забился в припадке. Его тело содрогалось в агонии, а по подбородку бежала струйка крови из прокушенной губы. Я же, намеренно позабыв все человеческое, не чувствовал ничего. Осталась только цель: узнать, где прячется Иссур. А вокруг этой цели пустота. Реф назвал бы меня бессердечным и разочарованно поцокал языком, как умел только он… но меня больше некому было стыдить.

Я вновь углубил порез, а после неожиданно вытащил кинжал и вогнал его в то же место. Полуживое тело дернулось и свалилось на пол с булькающим воплем. У меня в руке остался клок волос, зажатый в мертвой хватке. Колдун впал в беспамятство, бился в припадке и что-то лепетал. Из ран сочилась кровь, пропитывая одежду. Твари волновались и переминались с ноги на ногу. Им наверняка не терпелось полакомиться свежей человечиной.

Я вновь схватил пленника за волосы и дернул на себя.

– Скажешь, где Иссур, или продолжим?

– Он… в… библиотеке… под… ней… много… ходов… убей меня… он… не… простит…

Колдун лепетал невнятно, то и дело кашлял и хрипел, словно вот-вот скопытится.

– Как вы попали в Адрам так быстро? – Я снова встряхнул пленника и рявкнул: – Отвечай, тварь!

– Лошади… поили… их… отваром… они… сдохли… их трупы… в… реке…

– Сколько вас?

– Было… две… двенадцать…

Я отпустил волосы пленника и вскочил на ноги. Рассудок его помутился от боли. Мало кто мог спорить со жгучим металлом. Вот и он не смог.

– Уволоките эту мразь отсюда и делайте, что пожелаете. Хотите сожрите, хотите разорвите на части, – велел я тварям, и те с радостным визгом поволокли колдуна к двери.

– Нет! – окликнул я их и указал на окно. – Выбирайтесь так!

Пока твари послушно выполняли приказ и тащили добычу по полу, оставляя за собой кровавую дорожку, я распахнул оконные створки и выпрыгнул наружу. Верная тень скрыла меня от чужих глаз, которых прибавилось во дворе имения.

– Я запрещаю вам обыскивать дом! – Властный возглас Амаль раздался совсем близко. Она спешила за Бором и двумя разведчиками из нашего взвода и походила на величественную статую из черного камня.

– Я знаю, что Шайзар прячется здесь. И я его найду, – отрезал Бор, отмахнувшись от невесты воеводы.

В эти минуты я лишал себя будущего в войске нави-ров, но меня вели вперед азарт и обещание Амаль. Я должен хоть что-то сделать правильно и потому иду тебя искать, крысеныш! Не вздумай забиться в другую нору!

Амир

Я огибал плачущих на обочинах погорельцев, дружинников, которые теснили зевак от места недавнего побоища, и тела – множество мертвых тел – в форме и простой одежде горожан. Сегодняшняя ночь навеки останется в истории Адрама как одна из самых кровавых. Ночь победившего безумия.

Почти ничего не видя в мареве, я нырял в закоулки и крался по подворотням, только бы ненадолго обрести четкость зрения и не попасться братьям по оружию. Мост через Звонкую приближался, и до моего слуха отчетливо доносился мелодичный перезвон. Нечисть, по слухам жившая в реке, бесновалась. Что стало тому причиной: сегодняшняя кровавая ночь или сброшенные в воду трупы лошадей?

Чем ближе я подбирался к городской библиотеке, тем яснее соображал. Двенадцать колдунов Айдана прибыли в Адрам, чтобы помочь Иссуру. Им ничего не стоило затеряться среди студентов, лицеистов и горожан, вереницей тянувшихся за книгами и на лекции очередного именитого ученого, писателя или философа. Троих колдунов убил я, одного схватили полумертвые твари, но осталось восемь, если никого не прибили в толпе. Вернулись ли они в свою нору?

Мост остался позади, и я нырнул в следующий переулок, который вел аккурат к черному ходу библиотеки. Старинное здание из светлого камня было гордостью Адрама, над ним трудился лучший архитектор Бело-ярова вскоре после завоевания империей. Сейчас же эта гордость превратилась в крысиное логово. Если кто-то из немногочисленных работников библиотеки укрывал Иссура и его подельников, то на рудники отправятся все до единого.

Я вновь скрылся в тени, но внезапно нечто незримое схватило меня за руку. Воздух вокруг взметнулся маленьким смерчем, но его усмирил такой же поток.

– Не паникуй, навир. Свои, – послышался совсем рядом знакомый голос с нотками издевки.

Меня подтолкнули обратно в переулок, и только там Игла отогнала тени. Теперь они черной жижей бурлили возле ее ног. Мои глаза уже привыкли к ночной мгле, но различали лишь очертания двух фигур – ее и Ратнара.