— Не сомневаюсь, что они о вас такого же мнения, — улыбнулся я.

— У каждого приходящего сюда гонора на десяток Императоров хватит, — рассмеялся распорядитель. — Но видели бы вы, Игорь Владиславович, как они начинают возмущаться, когда получают назначение. Почему-то вы все считаете, что настоящий Перун там, на территориях Третьей и Четвёртой волн. Мните себя первопроходцами, что прикрывают трусливых аристократов Первой и Второй. Вот только настоящий ужас, он здесь, в центре Столицы. Я видел такое, что вам и присниться не могло.

Вот тут я со старикашкой мог бы вновь поспорить, но раз Росса понесло, пусть болтает.

И старик рассказал. Чем, собственно, окончательно уронил планку уважения в моих глазах. Обычная тыловая крыса, которой пару раз прищемили хвост, и после этого она стала считать себя боевым грызуном.

Его бы в Любич к наркоманам засунуть, чтобы прочувствовал, что такое безысходность. А лучше в «Спес», и посмотрел бы я, как он рассуждал бы после этого о том, кто имеет право решать, кому жить, а кому умирать. Даже неудивительно, что они сошлись с Вяземским.

Когда старик на мгновение замолчал, в дверь постучались, а после, даже не дожидаясь разрешения Росса, в кабинет вошёл пятнистый «кабан».

Игнорируя громкие возмущения распорядителя, боец в среднем доспехе поставил поднос, уставленный тарелками прямо на стол старика, и повернулся ко мне:

— Игорь Владиславович, мне приказали передать вам, что с ними всё в порядке. И так будет при любом раскладе.

— Передай мою благодарность, — немного озадаченно произнёс я.

Нет, чей этот человек, я и так знал. Но с какого перепугу боец неизвестного мне барона вот так запросто вламывается в кабинет не последнего в Столице человека и напрочь игнорирует его возмущение, мне было совершенно непонятно.

Тем временем «пятнистый» закончил расставлять тарелки и, обозначив поклон, причём только мне, удалился, совершенно не обращая на угрозы старика.

Впрочем, как только боец удалился, Росс захлопнул рот и упал в кресло, чтобы молча просидеть пару минут.

— И кто это был? — обгладывая уже третью куриную ножку, еда вся была явно заказана из ближайшей забегаловки, спросил я у, наконец, отмершего старика.

— Никто. Осколок старых порядков. Тот, кто всё никак не может сдохнуть. Ублюдок, одним словом, — чуть ли не брызжа ядом, произнёс распорядитель.

— Как-то слишком много обозначений у того, кого вы назвали «никто», — хмыкнул я, не прекращая при этом есть.

Времени прошло уже прилично, и вот-вот должно было начаться представление, а значит, мне понадобится много энергии.

И я оказался прав, так как спустя десять минут, когда я уже почти приговорил всё, что принёс «пятнистый», комм на столе распорядителя ожил, и я услышал, что барон Вяземский желает лично переговорить со мной.

Правда, для этого нам почему-то следовало спуститься на лифте на первый этаж и проследовать к выходу.

Видимо, не хотел старикашка после дуэли перестраивать Штаб заново, так что местом для «общения» выбрали небольшую площадку за зданием.

Похоже, здесь намеревались сделать ещё одну парковку, но работу завершить не успели, залив асфальтом лишь малую часть пространства.

Тем не менее, выйдя на улицу и увидев стоящего на пустыре Вяземского в сопровождении нескольких мужчин в имперских мундирах, я не смог удержаться от улыбки. Уж больно эта картина напомнила мне разборки на пустырях во время учёбы в Академии.

Улыбка так и не покинула моего лица, пока я двигался навстречу Георгию, так что, когда, наконец, добрался до него, он смотрел на меня с нескрываемой ненавистью, а эфир вокруг него буквально «наэлектризовался».

Чую, не будь рядом сопровождающих, он бы уже жахнул приличным таким разрядом, наплевав на все свои планы.

— Добрый день, Игорь Владиславович, — вышел мне навстречу мужчина средних лет, занимая позицию между мной и Георгом. — Я — Блинов Роман Евгеньевич, и я буду судьёй на этой дуэли. Есть какие-то возражения?

По идее возражения у меня быть должны. Этого типа я видел впервые. Да к тому же он пришёл вместе с моим противником, что как бы намекает на его «непредвзятость».

— Нет конечно. Выглядите вы вполне внушающим доверие, так что и такой судья сойдёт, — покачал я головой, видя, как лицо Блинова перекосило от оскорбления.

Да и остальные спутники Георгия переглянулись между собой. События явно начали развиваться не по их сценарию.

— Хм… Что ж, спасибо за оказанное доверие, — прокашлявшись и бросив взгляд на Вяземского, продолжил Блинов. — Тогда перейдём к самой дуэли. Для начала прошу стороны огласить претензии, высказываемые оппоненту.

— Этот ублюдок Исаев убил моего младшего брата, — процедил Вяземский. — Вспорол его будто свинью и повесил на фонарном столбе в аллеи Академии. В тот раз тебе удалось избежать правосудия, но сегодня у тебя это не выйдет.

— Вам есть что добавить к этому обвинению? — посмотрел на меня Блинов.

— Ну только если кратко, — оскалился я, прокручивая воспоминания тех дней. — Твой дорогой братишка так забавно дёргался, когда требуха из его брюха вываливалась наружу. А как он рыдал, когда мы вкололи ему стимулятор, чтобы он сразу не подох.

— Ах ты, тварь! — дёрнулся в мою сторону Георгий, но Блинов упёрся ладонью ему в грудь, останавливая мужчину.

— Но знаешь, будь у меня возможность это повторить, я бы сделал всё куда более тонко, и твой брат-ублюдок мучился бы куда дольше, чем его жертвы.

— Какие жертвы? Они были простой челядью! Жалкими отбросами, которые не более чем паразиты, решившие что имеют право дышать рядом с нами! — уже чуть ли не рыча, произнёс барон. — А такие, как ты, пятнают честь настоящего аристократа, опускаясь до уровня этих пресмыкающихся.

— Тридцать семь молодых парней и девушек. Тридцать семь тех, кому и в подмётки не годился твой брат-дебил. Именно стольких он запытал до смерти, считая это забавой, достойной настоящего аристократа, — ответил я. — И я ни капли не сожалею, что тогда подсократил поголовье «настоящих» аристократов.

— Ты будешь умирать долго, Исаев. А когда мы вернёмся на Орбитал, я навещу твою семью. И плевать на последствия. Впрочем, к тому времени там уже будут другие порядки, и твоя родня станет теми, кого ты так защищаешь, то есть обычной челядью, что будет прислуживать таким, как я, — уже чуть ли не брызжа слюной, произнёс Вяземский.

— Ничему вас жизнь не учит, — покачал я головой. — А ведь твой брат также угрожал перерезать всю мою семью. Правда, после того, как я подвесил его на столбе, он почему-то резко отказался от этой идеи, но было уже поздно.

Я посмотрел на Блинова и увидел, что у мужчины дёргается глаз. Видимо, не все эпизоды из жизни рода Вяземских были ему известны.

Впрочем, отступать ему было уже поздно. Да и сомневаюсь, что порядочный человек вообще будет связываться с Георгием.

— Ну да хватит болтовни, думаю, пора нам приступать, — произнёс я и посмотрел на комм. — Время, господа, время.

— К-хм… — прокашлялся Блинов. — Тогда раз суть претензий барона Вяземского ясна, а барон Исаев их не оспаривает, предлагаю начать. На основании вышесказанного право выбора оружия и условий дуэли остаются за бароном Вяземским.

— Оружие и доспехи те, что сейчас на нас. Использование дара разрешено, — предсказуемо произнёс Георгий, хлопая себя по поясу, на котором висел длинный нож. — Ну и дуэль до смерти.

— Пойдёт, — кивнул я в ответ на немой вопрос Блинова. В отличие от противника, я был в обычном повседневном костюме и при себе имел лишь один Аспид. — Меня особенно последний пункт устраивает.

— Что ж, раз возражений нет, тогда прошу разойтись, — Блинов указал позиции, которые нам с Вяземским необходимо было занять.

Встав в указанную точку, прикинул расстояние до стоящего напротив меня Георгия. Выходило примерно метров пятнадцать. Ещё один бонус в копилку Вяземского.

Как ни крути, основные атаки его дара были дистанционными, к тому же он мог запускать что-то вроде самонаводящихся шаровых молний, вот только для их создания требовалось несколько секунд. Которые он и рассчитывал получить за счёт расстояния.