– Я знала, что вы примете мудрое решение, – буркнула я. В который раз император услышит мое имя? Во второй? И вновь оно прозвучит вместе со словом «убийство».

– Это еще не все, – продолжил командир. – На вас наденут браслет тишины.

– Что?! – завопила я, вскочив на ноги и опрокинув стул.

Тяжелая рука рыжеволосого навира, все это время выжидавшего за спиной, опустилась на мое плечо. Я зарычала от злости и сбросила ее.

– Немедленно сядьте, иначе отправитесь обратно в подвал! – рявкнул командир.

Я с грохотом поставила стул на ножки и плюхнулась на него, ощущая пульсацию гнева в крови.

– Вы лишите меня магии?! – мой разъяренный возглас эхом отразился от белых стен и, казалось, исчез в огромном камине.

– На время. Думаю, месяца будет достаточно, чтобы ваш разум вновь прояснился.

– Я. Не. Умалишенная, – процедила я и для подкрепления собственных слов треснула кулаком по столу. Звякнули кандалы, стеклянная ваза с яблоками подскочила от удара, отчего командир нахмурился сильнее.

– Пока что я вижу обратное, – подытожил он, отчего мне до зуда в ладонях захотелось схватить одно из бесовых яблок и швырнуть ему в лоб. – Я не могу допустить, чтобы в порыве ярости вы сожгли кого-то еще.

– О, если меня вновь попытаются убить, сожгу. Даже не сомневайтесь.

Елейно-угрожающее обещание повисло в воздухе эфемерным запахом гниения. Лицо командира навиров исказил гнев, а в кабинете ощутимо потеплело. Казалось, еще пара мгновений, и от меня останется лишь парочка неприятных воспоминаний да кучка дымящихся лохмотьев.

Надвигающуюся бурю предотвратил звук приоткрывшейся двери.

– Господин полковник, браслет тишины доставлен, – раздался елейный голос, запомнившийся мне куда лучше, чем хотелось бы. Тот самый сыскарь, что проводил мой допрос!

Навир приблизился, щедро одарив меня снисходительной усмешкой. В руках молодой выродок держал ящик из темно-серого металла, один в один походившего на тот, из которого куют особые кинжалы и кандалы.

Я вновь вскочила на ноги и попятилась, врезавшись в рыжеволосого навира.

– Амаль Кахир, не заставляйте меня применять силу. Я могу распорядиться, чтобы вас бросили в подвал еще на недельку, но уже не в комнату с улучшенными условиями, а в одну из каморок, где ютятся преступники из низших сословий, – угрожающе процедил командир.

Айдан задумал лишить меня магии! Эта мысль бешеным хищником билась где-то во лбу. Крысенышу удалось лишить меня единственной защиты, которой он до смерти боялся. Сколько же братец заплатил командиру даирских навиров?! Уж кому, как не мне, знать, сколь падки эти твари на деньги!

Я приняла свое поражение и поникла. Сыскарь, завидев перемену на моем лице, вновь самодовольно ухмыльнулся и открыл коробку. На шелковой белой подушке поблескивал чернотой тонкий браслет, по размеру значительно превосходивший мое запястье. Навир надел его мне на руку, при этом избавив от кандалов, и магическая ловушка пришла в движение. Черный камень, холодящий кожу мерзкой могильной стужей, зашевелился и размягчился, подстраиваясь под толщину запястья. Пара мгновений, и он вновь безжизненно замер, сев как влитой.

Я пораженно разглядывала бесовскую штуку, вертя рукой. Браслет отливал цветами радуги в дневном свете и виделся мне частицей мира мертвых. От черного камня исходил почти ощутимый дух смерти. И эту дрянь мне придется таскать на руке!

– Ровно через месяц прибудете сюда, и чтец тела проведет повторный допрос, – распорядился командир роты. – Если он придет к выводу, что вы владеете собой, я велю снять браслет,

– Значит, я свободна?

Вместо слов командир махнул в сторону двери и демонстративно перевел с меня взгляд, показывая, что аудиенция окончена. Я громко фыркнула и, не прощаясь, поспешила прочь. Рыжеволосый навир выскочил следом и шел по пятам до самых ворот.

– Подпоручик Шайзар просил вам кое-что передать, – пробормотал юноша, когда я была уже в шаге от того, чтобы покинуть территорию императорских псов.

– Кто?

Сердце предательски рухнуло куда-то в живот, ведомое дурным предчувствием.

– Разведчик из Адрамской роты.

Ну вот, предчувствие не подвело.

С этими словами юноша вытащил из внутреннего кармана кителя… каму. О, Творец! Выродок сохранил дорогой моему сердцу кинжал!

Я выхватила драгоценный подарок Михеля из цепких ручонок навира и сжала в ладони холодные ножны.

– Передать что-то ему в ответ? – не сдавался юноша.

– Передай, что подпоручик Шайзар своими руками отдал мне оружие, которое я всажу ему в глотку, если увижу вновь.

С этими словами я гордо зашагала прочь, совершенно не озаботившись тем, что полными глупого бахвальства словами могла обеспечить себе не только неделю в подвале, но и годик на рудниках. Впрочем, пусть попробуют запихнуть туда дочь воеводы! Хватит и бесовского браслета, на месяц превратившего меня в обычного человека!

Я с трудом переставляла ноги по брусчатой улице, ловя на себе изумленные взгляды прохожих. На чьих-то лицах читалась брезгливость, на чьих-то – равнодушие. Чванливый старик в потертом бархатном камзоле бросил ворчливое: «Хоть бы голову покрыла, дурная девка» и демонстративно сплюнул.

Некоторые прохожие в грязной оборванке все же узнавали дочь воеводы, и оттого глаза их расширялись в ужасе и неверии. Никто не забыл о ведьме, убившей невинного мальчишку и сосланной отцом подальше от людской молвы.

Когда корпус навиров остался далеко позади, а я свернула с центральной улицы на уютную кипарисную аллею, за спиной раздался знакомый женский голос:

– В последнюю нашу встречу ты выглядела хуже.

Я обернулась, необдуманно выхватив из ножен кинжал – единственное оружие, которое у меня осталось.

Девица, испепелившая кадара, насмешливо изогнула бровь и не двинулась с места. В свете жаркого осеннего солнца, под лучами которого я нещадно обливалась потом в потрепанной походной одежде, удалось разглядеть спасительницу получше.

Да она же моего возраста, если не младше! Во тьме, разрываемой отблесками колдовского пламени, девица казалась старше и опасней. Сейчас же в длинной коричневой рубахе, безрукавном суконном камзоле до колен и простенькой тюбетейке колдунья выглядела… совершенно обычной горожанкой. Ее тугая темно-каштановая коса была бы гордостью любой девицы на выданье, но чутье подсказывало мне, что эта особа не стремится замуж…

– Убери кинжал, пока не угодила обратно к навирам, – процедила она.

Незнакомка была права, но ее заносчивость пробудила во мне глупое упрямство.

– Не забывай, с кем говоришь, – я вздернула подбородок так высокомерно, будто на этом самом месте стояла не пахнущая потом, лошадью и гарью чушка, а влиятельная дочь покойного воеводы в дорогущем платье.

Девица усмехнулась и глумливо поклонилась.

– Простите великодушно, моя госпожа. Я – дура – посмела забыть о вашем происхождении. На плаху меня за этот проступок!

Я задохнулась от возмущения. Да как смеет эта мерзавка говорить с членом семьи Эркин так, будто приходится родней самому императору?!

– Кто ты такая, бес тебя сожри и выплюни?! – рявкнула я и вскинула руку, в которой мимолетным усилием воли попыталась зажечь огонь, но потерпела унизительную неудачу. Браслет тишины, чтоб он сгнил вместе с теми, кто его создал!

Девица наблюдала за мной с удовлетворенной ухмылкой, явно испытывая удовольствие от моего унижения.

– Зови меня Игла. Я отведу тебя к Мауре, – наконец произнесла она.

– Маура здесь? – недоверчиво прошептала я, на что колдунья коротко кивнула.

Значит, предатель не лгал. Он и вправду пришел в Даир с моей матерью через… огненный коридор… Никогда не слыхала о таком колдовстве!

– Ты – ее служанка?

Игла высокомерно фыркнула и вздернула подбородок под стать мне.

– Еще чего! Я – ученица Мансура. И, смею заметить, гораздо более талантливая.

Я снисходительно хмыкнула. Услышь моя мать столь нелестное сравнение, погребла бы выскочку заживо. Дар лихомора еще не значит победу над сильнейшей ведьмой Даира.