Она вновь бросила беглый взгляд на то место, где я прятался в тенях. В эти минуты Амаль походила на отчаявшегося зверя, загнанного в угол хитрым охотником.

Видит Владыка, я готов был потушить все свечи в зале и вновь проделать тот же трюк с исчезновением, но не успел. Мое внимание, как и внимание всех присутствующих, привлек глухой звук удара.

С тревогой переведя взгляд на дверь, я разглядел бесчувственное тело Иды, над которой в замешательстве склонился Беркут.

Музыка оборвалась на высокой ноте, Амаль отпрянула от Айдана, с силой вырвав руку из его хватки, и поспешила к солдатам, окружившим помощницу кухарки.

Я слышал тихий стон Иды, очнувшейся от осторожных пощечин Беркута, но не разобрал ни единого слова из того лепета, который лился из ее уст. Однако то, с какой скоростью командир вскочил на ноги, не могло значить ничего хорошего. Как и сочувственный взгляд, брошенный Амаль прямо на меня.

– Отец, подойдите. Прошу, – процедила наместница, и лицо ее приобрело скорбное выражение.

По спине мерзлой водой прокатилось дурное предчувствие.

– Реф, что стряслось? – прошептал я в пустоту, прекрасно зная, что старик держался неподалеку. Уж он точно держал ухо востро и наверняка старательно подслушивал разговор Амаль и ее солдат.

Реф молчал, отчего предчувствие из дурного стало просто поганым. Я тихо звал его вновь и вновь, пока Амаль что-то сосредоточенно шептала отцу, но лис не откликался. Да где он, демоны его разорви?!

Воевода повернулся лицом к гостям и возвестил:

– Прошу всех немедленно покинуть поместье. Солдаты проводят до дома каждого из вас.

Пьяные аристократы возмущенно зашептались, но ослушаться воеводу не посмели. Послышался звук отодвигаемых массивных стульев, разбавляемый людским негодованием.

Сыновья воеводы поспешили к отцу, и я последовал их примеру, больше не заботясь о том, что в свете множества свечей тени уже не скрывали меня от посторонних глаз. В общей суете на очередного безликого солдата в маске никто и не взглянул.

Я вновь поймал на себе сочувственный взгляд Амаль и ощутил, как взмокли ладони. Что с Рефом?!

– Достопочтенный воевода, что же стряслось? – спросил целитель Гаян, согнувшись в почтительном поклоне.

– Нападение, – понизив голос, ответил тот. – Я прошу вас остаться, Гаян. Ваша помощь может понадобиться сегодня.

Кто-то из гостей умудрился расслышать слово «нападение», и оно снежной лавиной накрыло просторный зал. Народ в ужасе ломился к двери, желая как можно скорее покинуть гиблое место и вернуться в безопасные родные стены.

– Прошу вас, спокойней! Не уподобляйтесь животным! – громогласный возглас воеводы стремительно разнесся по залу. – Повторяю: вас проводят солдаты моей дочери! Не поддавайтесь страху!

Гостей призыв воеводы не усмирил, но, по крайней мере, они перестали вопить. Амаль поглядывала на отца исподлобья, но не смела перечить ему. Уверен, она не желала отпускать из поместья ни одного своего солдата.

– Кадар? – тихонько спросил я, незаметно подобравшись к Беркуту. Гадкое предчувствие уже подсказало мне ответ на этот вопрос.

Тот хмуро кивнул, указав глазами на Иду. Путаясь в рубахе и длинном переднике, она со слезами бросилась мне на грудь. Я заметил кровь на ее руках и одежде, отчего поганое предчувствие завыло и заскреблось в груди. Так оплакивать Ида могла лишь одного человека…

Гости с тревогой поглядывали на плачущую девушку, бездумно трущую окровавленными руками глаза. То и дело со всех сторон раздавалось: «Что стряслось?», «Почему она плачет?», «На нее напали?», «Кого она убила?». Знать разорвала бы Иду на части из праздного любопытства, если бы не солдаты, обступившие нас плотным кольцом.

– Дания, – выдавила она и разрыдалась с новой силой, а я впервые за долгое время ощутил мерзкую дрожь ужаса.

Кадар забрал последнюю жертву. Он не отпускал тех, кого выбрал. Они были обречены уже при встрече с демоном. Но как он проник в поместье? Амаль защитила свой дом. Разве что… кадар убил привратников.

Ощущение незримой опасности пробудило внутри инстинкты, так давно и так хорошо мне знакомые. Они, будто дикие звери, просидевшие в клетке почти три недели, с ревом вырвались на волю. Казалось, даже зрение и слух улучшились.

– Ида, что случилось? Дания мертва или ранена? – вкрадчиво спросил я, насильно оторвав от себя девушку.

Она захлебывалась рыданиями, не в силах выдавить ни слова. Мне пришлось ощутимо встряхнуть ее, чтобы добиться чего-то связного.

– Я не знаю, жива ли она… – пробормотала Ида, размазывая по лицу чужую кровь. – Я принесла Дании ужин, но солдат воеводы запретил входить. Из-за двери слышались хрипы и даже крик. Я попыталась войти, но он вцепился мне в горло и чуть не задушил…

Одержимый! Солдат воеводы… Как здорово придумано! Все колдуны из отряда Амаль сегодня рассредоточились по поместью. Охрану Дании Беркут с разрешения воеводы поручил одному из солдат империи – обычному человеку, которого под силу поработить низшему демону… Этот четкий план требовал одного – осведомителя в поместье…

Ида снова всхлипнула и потянулась к лицу, желая закрыть его руками, но отдернула их. Глаза девушки расширились сильнее при виде крови, которую она, похоже, заметила лишь в это мгновение. Ида принялась остервенело вытирать ее о подол серого платья, отчего я вдруг догадался, кому принадлежит кровь.

– Как ты вырвалась? – я вновь встряхнул Иду.

Где-то позади, будто бы в другой реальности, Беркут раздавал распоряжения солдатам. Они выводили гостей из зала, поспешно покидали зал с четкими заданиями командира, а оставшиеся рассредоточились вокруг.

– Я убила его, – пролепетала Ида. – Сотворила смертельное заклятие.

Я на миг опешил. Кто бы мог подумать, что обычная помощница кухарки окажется заклинательницей, которой под силу сплести смертельное заклятие?!

– Какое?

– Создала удавку, – потупившись, призналась она. – Он задыхался, выронил саблю, и я подняла ее. Уже почти без сознания солдат бросился ко мне, и я… проткнула ему живот…

Ида задрожала всем телом, и я не нашел ничего лучше, кроме как обнять ее. Внутри кипела ярость, которую пришлось старательно сдерживать. Одно неосторожное желание, и я вновь вернусь в детство.

– Я заглянула в комнату, а там… человек в черной мантии и кровь. Дания лежала на полу, а над ней… марево из теней. Он обернулся, но я успела захлопнуть дверь и сбежать… Ингар, я убежала и не попыталась помочь ей… Я виновата…

– Ты – никто против кадара. Твое геройство ничем хорошим не кончилось бы, – я строго оборвал ее самобичевание и повернулся к наместнице: – Амаль Кахир, думаю, ваша защита поместья нарушена.

Глаза ведьмы изумленно расширились. Она скрестила руки на груди, скрывая предательскую дрожь, и пробормотала:

– Как это возможно? Он не смог бы даже прикоснуться к… защите.

– Разберемся с этим позже. Важно обыскать каждую комнату. Если поместье не защищено, ему под силу переместиться куда угодно, никому не попавшись на глаза, – заявил я и вопросительно взглянул на воеводу. Все же не мне здесь принимать решения. – Среди жителей поместья могут оказаться одержимые. Солдат, набросившийся на Иду, был одним из них. Низшим демонам под силу поработить людей. Ведьмы и колдуны им не по зубам.

Амаль окинула меня взглядом, в котором скользило… уважение. Надо же, я ее удивил…

– Погоди-ка. Сегодня у дверей одержимой девушки дежурил мой солдат. Он… – задохнулся от собственной догадки воевода.

– Обычный человек, – продолжил за него я.

– Нападение спланировали, – подытожил Беркут и повернулся к подскочившему солдату, за которым по пятам следовал огромный пес, устрашающий и злобный с виду.

– В поместье спокойно, если не считать переполоха в доме прислуги. Привратники на местах. Мимо них не проскользнула бы ни одна живая душа, – доложил солдат, отчего я укрепился в догадке, что защиту Амаль уничтожили.

– Михель, собери солдат. Нужно немедленно обыскать все поместье. Мы с тобой пойдем в дом прислуги, Айдан обыщет дом, а Арлан – казарму.