В эфире было тихо, но людей Жилин взял с собой опытных, так что они и сами понимали, что в этом сражении выступали скорее в качестве зрителей. И без их участия трое патриархов провозились бы лишь на минуту-другую дольше.

— Согласен. Это было не слишком сложно, — подтвердил Феррите, единственный из нас, кто остался абсолютно чистым. Впрочем, с его даром это было не удивительно. — У Екатерины какая ступень?

— Приближалась к пятой. Так что да, эти уроды ей были бы не слишком большой помехой. Тем более вторая гостья тоже не из слабых, — Иван скорее утверждал, чем спрашивал меня, но я всё равно утвердительно кивнул в ответ.

— Татьяна и сама бы справилась, а уж при поддержке бойцов, она бы перемолотила и куда большее количество.

— Татьяна? Иван же вроде про Ольгу говорил, — удивился Валентино, сообразив, что мы говорим о третьей участнице женской «банды».

— Да какая разница, Ольга, Татьяна. Эта особа вообще не должна была покидать пределы крепости, — проворчал я

— Ну не на цепь же её сажать? Да и неприятностей от неё за месяц не было, считай сплошная польза. Она — неплохой боец и разбирается в людях. Благодаря ей… — произнёс Иван.

Слушая дифирамбы в честь Син, я пришёл к выводу, что переоценил Жилина или, что ещё хуже, недооценил Агаши с её способностью втираться в доверие. Зря отправил её сюда. Ой, зря…

Впрочем, вины Ивана тут точно нет. Его попросили, он организовал убежище. Никто и не мог предположить, что Син придётся провести здесь столько времени. Нужно было её в Исаевск возвращать, как стало понятно, что до Обитала в ближайшие месяца нам не добраться.

— Ладно, это всё хорошо. Дамы у вас сильные и самодостаточные, и местные твари им на один зуб, тогда почему мы их здесь не наблюдаем? — Феррите не стал разбираться, почему одного и того же человека называют разными именами и сразу перешёл к главному вопросу.

— Пройдём дальше, узнаем, — ответил патриарх Очевидность, окончательно приобретя человеческий вид. Только горка песка напоминала, что каких-то пару минут назад Жилин был скрыт под каменной скорлупой.

— Господин, мы обнаружили проход, — доложил один из бойцов, обследующих туманную пещеру.

Ориентируясь по жалкому подобию миникарты, которая в связи с отсутствием спутников над головой, составлялась в реальном времени системами брони и давала лишь приблизительное месторасположение бойцов нашего отряда, мы пересекли пещеру и подошли к очередному переходу.

Судя по докладам от разведчиков, он заканчивался очередной пустотой в скальном массиве. Но что самое главное, в следующей пещера нас ждал сюрприз.

Хотя пещерой я бы это не назвал, скорее, тоннель просто стал шире и выше на пару метров, просто чёртов туман размывал границы, создавая впечатление огромного пространства.

И вот в конце этой каменной «кишки», определённо проложенной человеческими руками, точнее, человеческой техникой, мы эту самую технику и обнаружили.

Горнопроходческий комбайн, конечно, был поменьше бура, которым мы пробивали себе путь к Жилиным, но всё равно впечатлял своими размерами.

Здоровенная махина на гусеничных траках с квадратной коробкой кабины и короткой, но мощной стрелой, на конце которой были закреплены буры.

Ну я предполагал, что они там закреплены, потому что при ближайшем рассмотрении выяснилось, что передняя часть машины погребена под крупными обломками скалы, обрушившейся с потолка прохода.

— Надо вскрыть, добраться до кабины и проверить системы, чтобы определить, пробовать её вытащить или придумывать другой способ преодолеть завал, — произнёс Жилин, глядя на меня.

Ну да, из всех присутствующих, лишь я да Валентино были в средних доспехах. Можно было, конечно, послать более молодого, но для меня хуже, чем кого-то догонять — это кого-то ждать.

Так что, махнув рукой, тормозя разогнавшегося было Феррите, я протиснулся в узкое пространство, скрежеща наплечниками о каменную стенку. Комбайн оказался длинным, так что путь до кабины, занял почти десять минут, и я даже пару раз подумал, что застряну.

Но нет, барон Исаев проползёт даже там, где гробойды застрянут. Жили в своё время на старой Земли эти страшные твари, умеющие перемещаться под землёй и отличающиеся завидным аппетитом. Интересные существа, на самом деле. Я даже про них документалку древнюю несколько раз пересматривал.

Так или иначе, просочиться к кабине я сумел, где и столкнулся с очередной проблемой.

В районе входа в кабину, из-за выступающего козырька крыши образовался небольшой карман, в котором я даже смог встать в полный рост и, наступив на гусеницу, потянуться к двери.

Вот только открыть её не получилось. Видимо, от удара кузов повело, и дверь заклинило.

Дёрнув раза три, понял, что лишь трачу время, и, сфокусировав эфир, разрезал покорёженную железку с ручкой и узким смотровым окном, затянутым мелкой сеткой.

И едва преграде стоило рухнуть внутрь кабины, как комбайн мелко задрожал, а после, взревев двигателем, исторгнул из себя дикий металлический крик. Ему в унисон завизжал бур, неожиданно придя в движение.

Гусеница под ногами дрогнула, и я почувствовал, как точка опоры исчезает, а мне в плечо прилетает крупный булыжник. Больно не было, но каменный снаряд поменял вектор моего падения, следующий кусок добавил скорости, ну а третий окончательно вдавил меня внутрь кабины, следом за чёртовой дверью.

Звуки очередного обвала заглушили воющий бур и шум работы двигателей, но, лёжа в неудобной позе в крохотном пространстве, я ощущал, как бурильная установка медленно, но верно движется вперёд.

Стараясь подняться и перехватить управление, попробовал отпихнуть труп, чьи «шаловливые» руки, видимо, с моей помощью в виде двери и запустили установку.

Но стоило только дотронутся до руки мертвеца, сжимающей управляющую рукоять, как прочная крыша, целью которой была защита от камней, раскололась на части, и я почувствовал, как на меня обрушивается тяжесть всей горы.

Не устояв, вновь упал, уже понимая, что больше не поднимусь. Крупные куски камня замуровывали меня за живо. Прочное стекло шлема, способное выдержать несколько прямых попаданий из огнестрельного оружия пошло трещинами, а системы брони замигали аварийными огоньками.

Сконцентрировавшись, я попробовал сформировать щит из эфира, но, видимо, для этого нужны были Аспиды, так что максимум, что мне удалось, это на мгновение снизить давление каменной массы, испарив её эфиром.

Я даже не успел сделать вдох, как меня вновь сдавило, а очередная попытка применить дар обернулась лишь кратковременным облегчением.

Очередная порция невыносимой тяжести, едва-едва смягчаемой доживающей свои последние секунды брони.

— Сука, да как так-то? Я умудрился не сдохнуть в драке с «Голиафом» и выбраться из проклятого леса, а тут… — только и успела мелькнуть мысль в голове, как мне в лицо брызнули осколки сверхпрочного стекла…

Дикая боль пронзила меня, а следом мир качнулся и перевернулся. На мгновение я ощутил себя так, будто находился в невесомости. Хочу сказать, ощущение после попытки горы меня раздавить было близким к экстазу. Вот только эти осколки в моем лице…

Толчок в спину был мягким, но не терпящим возражений, и я ощутил, как вектор силы, прилагаемый к моей многострадальной тушке, резко сменился на противоположный, и чувство невесомости сменилось ощущением падения.

Которое, на моё счастье, продлилось лишь мгновения, а после мир снаружи разом вздрогнул, а по ушам больно ударила барабанная дробь боевых барабанов.

— Здорово же меня приложило… — с трудом пробормотал я, чувствуя привкус крови во рту и осознавая, что барабанов тут точно нет. А грохот шёл от падающих откуда-то сверху камней, барабанящих по «пузу» комбайна.

— Ноги целы, руки целы. Голова вроде тоже, хотя что ей будет, она же кость, — не открывая глаз, провёл инвентаризацию собственного тела. Все двигалось и почти не болело. Разве что правая рука оказалась придавлена булыжником, но это мелочи. Наруч выдержал, так что освободиться можно будет.