Уж он-то позаботится о том, чтобы Амир все рассказал, и я не стану его останавливать, несмотря на трепещущее сердце. Если моя рука дрогнула, не причинив боли любимому, что едва не убил меня, то рука Эрдэнэ не дрогнет.

Вскоре имение показалось впереди, но перед ним, как назло, неторопливо бродили два солдата империи. Их приставили для охраны Тира или все-таки для слежки? Прятаться оказалось бесполезно. Я схватила Эрдэнэ под локоть и шепнула ему:

– Улыбайся. Мы просто гуляем.

– Ага. Мило прогуливаемся по столице перед самым рассветом в надежде снова взглянуть на дракона. Разве остальные горожане поступили не так же? – насмешливо пробурчал он, но послушно напустил на лицо доброжелательную улыбку.

– Кто такие? – рявкнул на нас солдат.

– Амаль Кахир Эркин. Невеста Тира Ак-Сарина. Вам о чем-то говорит мое имя? – В моем голосе зазвенела сталь, и патрульные мигом стушевались. Наслышаны, видать, о ведьме-дикарке из Нарама.

– Кто с вами, госпожа? – несмело спросил второй. Оба разглядывали меня с нескрываемым любопытством. Уверена, никто не заподозрил бы в остриженной девчонке, одетой в мужской кафтан, невесту воеводы Миреи.

– Ах, это мой близкий друг. Господа, объясните нам, что за чудище давеча летало над городом? А эти огненные залпы! Ох, нам так любопытно! Мой друг согласился в ночи отправиться со мной на небольшое расследование, но на улицах столько патрулей! Мы решили, что не стоит мешаться у них под ногами.

Солдаты устало переглянулись, явно не впервые слыша подобный вопрос, и один из них ответил:

– Уверен, вы знаете, кто такой Рой Мирович?

Мы с Эрдэнэ покачали головами. Вот это уже интересно.

– О-о, это известнейший в Белоярове изобретатель! Он усовершенствовал пулевое оружие, которое совсем недавно поступило на вооружение в армию. Сегодня проводилось испытание воздушного оружия, которое защитило бы столицу во время похорон Его Императорского Величества, но, увы, испытание провалилось. Разрушен монумент первого императора. Боюсь, не скоро еще мы увидим это чудо-оружие в небе. Господин Мирович потратит несколько месяцев на его доработку.

Умно! Мне смутно вспомнился худощавый пожилой мужчина в дорогущем темно-сером костюме, посетивший нашу с Тиром помолвку. Вот так цесаревич! Приплел к нападению дракона известного изобретателя, чем не только потушил зародившуюся панику, но и создал у жителей столицы иллюзию безопасности. Еще бы! Великое воздушное оружие, которое осталось совсем немного доработать. Мне учиться и учиться столь хитрым уловкам.

Я благодарно улыбнулась патрульным, всего на мгновенье перевела взгляд на ворота и застыла. В рассветной серости из миража вынырнула голова Иглы и кивнула на солдат, устрашающе выпучив глаза. Ее лицо покрывала то ли грязь, то ли… кровь, взгляд метался, а вокруг носился Реф. Что-то случилось, и Игла требовала отвлечь патрульных. Неужели Амир? Они привели Амира?

От волнения все слова встали поперек горла, и изо рта вырвалось жалкое заикание:

– В-в-вас отрядили сюда для охраны имения?

Пока солдаты доброжелательно рассказывали, что пробудут на своем посту до восхода солнца, я краем глаза наблюдала за воротами, которые наконец благополучно закрылись. Мы с Эрдэнэ мигом утратили показной интерес к патрульным и, скупо попрощавшись, поспешили к Беркутам на посту.

– Амаль Кахир, Игла привела двух навиров. Один из них серьезно ранен, – прошептал Туган, сегодня дежуривший у ворот, и я едва не рухнула без чувств. Ранен…

– Амир – один из них? – вырвалось у меня против воли.

Молодой Беркут покачал головой и едва слышно ответил:

– Раненый навир мне незнаком, но второй…

Я не дослушала, потому что из-за ворот донесся гомон, и мы с Эрдэнэ поспешили на голоса. Да так и застыли неподалеку от сборища людей. В воздухе само по себе плыло израненное тело в зеленой шинели навиров. В неясном утреннем свете, смешавшемся с огнями фонарей, я разглядела светлые волосы, измазанные кровью. И если раненый был мне незнаком, то человек, чья магия удерживала бедолагу в воздухе, показался почти родным… Ратнар!

Сдавленно всхлипнув, я помчалась к нему по расчищенной от снега дорожке. На Ратнаре болтался огромный тулуп, в котором он едва не тонул. Лицо осунулось и похудело, волосы превратились в короткий ежик, щеки и подбородок покрывала густая щетина. Но глаза… глаза остались прежними – лукавыми и искрящимися. Он в ясном сознании! Не замечая Беркутов, сгрудившихся вокруг, я нерешительно остановилась в шаге от Ратнара и замерла. Имела ли я право обнять его?

– Вы будто призрака увидели, Амаль Кахир. Или, может быть, Амаль Мансур, – хмыкнул Ратнар и раскинул руки для объятий, не упуская из внимания парящее тело раненого. Я шагнула навстречу и несмело стиснула его плечи руками, ощутив затхлый запах от тулупа.

– Спасибо тебе, Ратнар. Я навсегда в неоплатном долгу перед тобой и Амиром, а еще перед вашими товарищами, которых схватили вместе с вами. Мы всерьез думали, что все вы мертвы, – бормотала я ему на ухо, отчего объятия Ратнара становились все крепче.

– Увы, двое из нас мертвы, но мы с Амиром сумели выжить. Я непременно все вам расскажу, но сначала помогите Дану. Игла хвалилась умением исцелять, как и ее маленький лис.

Я изумленно воззрилась на Иглу, которая от слабости валилась с ног. Ее саму кто бы исцелил.

Стоило мне отстраниться, Ратнар сдавленно застонал и опасно зашатался. Тело раненого навира опустилось на землю. Похоже, у Ратнара совсем закончились силы. Беркуты тут же подхватили окровавленного бедолагу и поволокли в дом. Парадная дверь уже распахнулась, и оттуда выскочили изумленные Тир и Брай. Кажется, воевода не спал – он был одет во вчерашний костюм, в то время как его слуга на ходу запахивал халат.

Суетящаяся людская волна ворвалась в дом и, повинуясь командам Брая, перетекла в общую гостевую комнату на первом этаже – куда помпезней и больше, чем гостиная на втором, предназначенная только для хозяев.

Ратнар заботливо уложил раненого навира на диван, рядом с камином. Игла тут же приказала Браю принести теплой воды и тряпицы, чтобы обтереть тело бедняги. Когда она склонилась над израненным мужчиной и убрала с лица его белесые волосы, я наконец разглядела, кто это. И обомлела. Перед нами лежал Дан, на теле которого не осталось места, где не кровоточили бы порезы.

Тир ахнул и выпалил:

– Объясните мне, что стряслось! Где вы все были, бес вас раздери? Почему Дан умирает?

– Потом, воевода! – рявкнул Реф, внезапно возникший прямо перед его носом. – Не отвлекай Данию. Она может либо спасать дружка твоего братца, либо рассказывать, как мы наткнулись на патруль Первой стражи. Выбирай.

Тир поморщился, как и всегда разозленный наглостью Рефа, развернулся на каблуках и бросился прочь. Я проводила его изумленным взглядом и тут же позабыла о женихе. Ратнар, когда на него перестали обращать внимание, сбросил тулуп, рухнул в ближайшее кресло и блаженно закрыл глаза.

Я несмело опустилась на колени, ощутив холод пола даже сквозь ковер, но сейчас меня интересовал только Ратнар и то, как им с Амиром удалось выжить. А еще, как они вместе с раненым Даном и Иглой оказались в имении Тира.

Ратнар просидел так минуту, две, три и, кажется, уснул. Я вглядывалась в его измученное, но спокойное лицо и подмечала почти зажившие синяки и ссадины, кровоподтеки на шее, опасно покрасневшую кожу груди, видневшуюся из-под широкого ворота старенькой холщовой рубахи. Где они были и что с ними творили?

От дурных мыслей меня отвлек топот. Кто-то мчался по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Ответ нашелся сам собой уже через пару мгновений, когда дверь гостиной распахнулась и на пороге возник Иссур прямо в ночном одеянии. Мне и раньше приходилось видеть младшего Ак-Сарина в ярости, но этим утром на его лице бушевал пламенный, животный гнев… нет, я ошиблась… страх. На лице Иссура застыл дикий ужас.

Он ввалился в гостиную и, шаг за шагом, нерешительно прошаркал к дивану, над которым склонилась Игла. И чем ближе Иссур подходил, тем больше робость сковывала его движения.