Тир сумел добиться помилования для Иссура, несмотря на то что пришлось наведаться к верховному судье и даже вновь просить аудиенции с цесаревичем. Не сказать, чтобы этот визит был приятен. Во время встречи Горислав снова глумился и намекал на то, что император еще не принял решение по поводу меня. Нашу помолвку тоже не торопились расторгать. Это бездействие пугало меня. Неужели император до сих пор не принял решения? Или же он настолько болен, что уже не способен соображать?

Иссур вот-вот должен был выйти на свободу, и Тир метался по имению диким зверем, размышляя о том, как не убить брата в первую же встречу. Благо Дан сдержал слово и пообещал устроить нам встречу со Златояром.

Тир с надеждой смотрел на меня, ожидая рассказа, как мы заполучили сильнейшего союзника, но вместо этого я показала змею на руке. Его разочарованный вздох оказался весьма красноречив и отражал все, что чувствовала я сама. Свирепый Аждарха предпочел прилипнуть ко мне, и только ему было известно, когда же нам ждать явление демона народу.

Я рассказала Тиру об Амире и поручила Беркутам следить за Первой стражей. Еще вручила им несколько склянок с кровью «отца», чтобы те привели из Адрама подкрепление во главе с Ансаром. Пусть Реф и попытался объяснить, куда увезли повозку с пленниками, мы с Иглой так и не поняли, где его искать. Отправиться в Белояров старик наотрез отказался, едва узнав, что придется соприкоснуться с демонами кадара, и я его понимала. Да и какой смысл тревожить Рефа, если задержаться для поисков все равно не получилось бы? Поэтому Игле тоже пришлось остаться.

Привязавшись к Амиру в его детстве, лис не чувствовал Иглу. Он полностью принадлежал своему подопечному, пока не лишился оболочки. Сейчас же ритуал связал Рефа с Данией, и больше он не мог ощущать Амира. Лис к своему вящему гневу оказался бесполезен в поисках любимого воспитанника и никак не мог с этим смириться.

Беркуты заметно стушевались, не желая искать предателя, но спорить не посмели. Я же кусала ногти, скрипела зубами, была готова царапать стены пещеры и жевать камни, лишь бы остаться на месте и не отправиться в Белояров вновь, позабыв обо всем. Я жаждала мчаться к Амиру, рыть землю, чтобы первой заключить в объятия израненное тело любимого, но удерживала себя от глупостей. Беркуты справятся.

Рефа забавляли и одновременно злили мои метания. Из раза в раз он ворчливо напоминал, что на грани жизни и смерти его драгоценный Амир оказался из-за меня и глупых чувств ко мне. «Выбрал он неправильную бабу, дурачина, и вляпался в дерьмо по самые бубенцы, – причитал Реф, отчего мои зубы скрипели так громко, что почти стирались в труху. – Останься он с Лирой, ничего из этого кошмара не случилось бы. Любой нормальный мужик выбрал бы Лиру. Ну до чего хороша девка! И скромница, и умница, и красавица. Не то что ты, дикарка».

Услышав его ругань впервые, я задохнулась от боли. Каждое слово впивалось под ребра, и с каждым я была согласна. Лира во всем лучше меня. Она искренне влюблена в Амира. С ней он был бы счастлив… и жив… и свободен. Я – худшее, что могло с ним случиться. Проклятие, которое он принял добровольно. И оттого сердце мое разрывалось. Мы с Амиром спасали друг друга, но в этот раз меня сковали обязательства перед целой провинцией, и я не могла позволить себе броситься на поиски.

Размышляя о нелегком разговоре с Ювхой, я ускользнула от очередного зова Мауры и скрылась в своей каморке. Через минуту условным стуком в дверь постучалась Игла, за которой неотрывно следовал Реф. Вскоре наведается и Эрдэнэ. Наш план все больше претворялся в жизнь, осталось лишь дождаться, пока Ювха соизволит явить себя миру во всей многоглавой красе.

Сновидения наслаивались друг на друга, затягивали меня то в один кошмар, то в другой. Вот я сжигаю Мансура, но уже через мгновение руками выкапываю из земли полуживое тело Амира. Вот меня душит Аждарха, и сию же секунду что-то тяжелое бьет в висок… Шум. Шум отдается в висках, как колокол.

Я подскочила и только тогда кое-как продрала глаза, понимая, что никакого колокола рядом нет. Кто-то настойчиво, но довольно тихо стучался в дверь. Сердце колотилось как заведенное. Что-то стряслось…

Кое-как я открыла дверь и отшатнулась, когда Эрдэнэ ворвался в каморку. Каким-то чудом свеча, которую он держал в руке, не потухла от его порывистых движений. В пещере стояла гробовая тишина, но лицо моего ночного гостя кричало, что случилось страшное.

Закрыв за собой дверь, Эрдэнэ вцепился мне в плечо и процедил:

– Императора убили. Весь Даир стоит на ушах. Мансуру скоро доложат его нищие доносчики.

– Погоди. – Я в неверии потрясла головой. – Убили? Почему? Он и так держался на последнем издыхании. Кто осмелился?

– Никто не знает, но ходят слухи, что убил колдун. Говорят, навиры нашли на телах личных стражников императора следы колдовства.

– Но откуда ты знаешь?

– Мне донесли новые девочки. Они еще не утратили человеческий вид, и потому я отправил их в Даир собирать слухи и сплетни.

Я плюхнулась на жесткую кровать, лишившись последних сил. Если император мертв, цесаревич вот-вот взойдет на престол, и тогда не сносить мне головы.

«Ну же, Ювха, мне так нужна твоя помощь!»

Я в отчаянии взглянула на замершую змею, вновь притворившуюся дохлой, и едва не завыла от обиды.

Смерть в лице будущего императора замерла на расстоянии вытянутой руки. Чуть потянись к ней, и ощутишь холодное дыхание. Пока жив Горислав, мне придется попрощаться с должностью воеводы. Как бы не попрощаться с жизнью.

– Скоро он пришлет по мою душу Первую стражу, а я сижу в этой бесовой пещере и жду, пока демон на мне вырастет в грозное оружие, – пробормотала я и обессиленно спрятала лицо в ладонях.

Эрдэнэ осторожно присел рядом и мягко положил ладонь мне на плечо.

– Времени не осталось, воевода. Похоже, вскоре нам придется бежать. Раз Дан согласен устроить встречу со Златояром, нужно рискнуть.

– У нас нет Аждархи. – Я упрямо покачала головой.

– У нас есть Аждарха. И Ювха. Демон, который способен подобраться к цесаревичу в женском обличье, а потом сожрать его, как мошку. Разве не идеальный план? – С этими словами Эрдэнэ гаденько хихикнул и даже смело провел ладонью по телу змеи.

«Еще раз он коснется меня без спроса, и я его сожгу». – Взбешенный голос Ювхи зазвенел у меня в ушах.

«Ты бы выросла для начала и отлипла от моей руки», – беззлобно огрызнулась я.

Грохот, эхом отразившийся от известняковых стен, заставил Ювху замолчать, а нас с Эрдэнэ – вздрогнуть. Кто-то колотил в дверь со страшной силой. После очередного удара она жалобно скрипнула и слетела с петель. За дверью обнаружился Мансур, а в руке его бесновалось пламя.

Эрдэнэ вскочил на ноги за миг до меня и закрыл собой от гнева отца. Как Мансур узнал, где искать второго советника? Я готова была поклясться, что коридор пустовал, когда Эрдэнэ ворвался ко мне в каморку. Даже блуждающие огоньки плавали где-то вдалеке.

Мансур гневно метнул в Эрдэнэ сгусток пламени. Я не успела бы отразить его своим огнем, даже если бы оказалась готова. За миг до того, как пылающая смерть врезалась ему в грудь, Эрдэнэ отпрыгнул сам и оттолкнул меня. Я больно ударилась боком о стол и свалилась под него, а пламя тем временем врезалось в кровать. Старенькое одеяло и подушка занялись огнем, но Мансур в тот же миг погасил его едва уловимым щелчком.

– Ты что творишь?! – рявкнул Эрдэнэ, не торопясь подниматься. Он лишь подполз ко мне и вновь закрыл собой. – Ты мог покалечить свою дочь! Очнись, Мансур!

– Я предупреждал тебя, демон! Я приказывал держаться подальше от Амаль! Она обещана другому мужчине! Думаешь, я не вижу, что у тебя на уме? Спелись за моей спиной?

– С чего ты взял?! – воскликнул Эрдэнэ, но я уже знала ответ.

У снесенной двери скромно переминалась с ноги на ногу Ильсия. Она обиженно смотрела на Эрдэнэ, и в глазах ее не было и капли раскаяния. Ильсия частенько видела нас с ним до запрета Мансура. Весь прошедший месяц мы осторожничали, как могли. Близость ко мне грозила Эрдэнэ изгнанием, и сейчас оно нависло над ним как никогда близко. Как Ильсия вычислила нас? Неужто следила за любимым?