– Неужели ты думаешь, что я стану откровенничать с предателем? Вызови чтицу тела, если в чем-то меня подозреваешь. Встретимся на допросе.

Я сделала шаг назад, намереваясь уйти, но Амир отреагировал мгновенно: схватил меня за руку и притянул ближе.

– Завтра я уезжаю в Даир, и ты больше никогда меня не увидишь. Можешь называть это глупой чуйкой, но я знаю, что ты ввязалась во что-то дурное и опасное, – зашептал он, склонившись к моему лицу и отбросив напускную вежливость. – Я не заслуживаю твоего прощения и уже не заслужу, но и вредить не стану. Никто из навиров не знает о том, что я видел тебя в лесу, никто не свяжет тебя со словами ведьмы. Она умерла и больше никому не выдаст своих тайн. Я не стану лезть в это ради твоего же блага, но прошу… будь осторожна. Вокруг слишком много врагов, и Тир вряд ли сможет тебя защитить. Будьте счастливы и приведите Мирею к процветанию, а я больше вас не побеспокою.

Я должна была поблагодарить его. Или оправдаться. Или попросить не уезжать. Но я слышала лишь шум крови в ушах, ощущала, как биение сердца сотрясает тело до кончиков пальцев, как закручивается тугой узел внизу живота, как пьяное дыхание Амира опаляет лицо и забирается под кожу. Между нами незримой молнией искрилось напряжение, оно стискивало мне горло, покалывало на кончиках пальцев.

Пусть весь мир летит в преисподнюю!!! Я поднялась на носочки, чтобы притянуть Амира ближе за ворот рубашки и впиться губами в его сухие обветренные губы.

Во мне не осталось нежности. В висках стучала страсть, смешавшаяся с гневом. Он причинил мне столько боли и причинял прямо сейчас словами об отъезде и пожеланием счастья с Тиром. А я хотела лишь его одного. Только его. Как никогда.

Сильные руки Амира сжали мою талию и притянули еще ближе. Он рвано дышал и целовал меня так, словно задыхался. Я не знала, как правильно целоваться, ведь между нами были лишь те несколько коротких минут в моем кабинете, но откуда-то изнутри рвалось желание раствориться в нем, впиться зубами, съесть и стать единым целым. Я укусила нижнюю губу Амира и тут же провела по ней языком, опьяненная его близостью. Он низко застонал, и по моему телу вновь пронеслась волна дрожи. Или это дрожало его тело? Мы прижимались так тесно, что разделяли одну дрожь на двоих.

Амир распустил мою растрепанную косу и зарылся пальцами в волосы. Я застонала, оторвавшись от горячих губ всего на миг, чтобы прильнуть к ним снова. Его кожа, сильные руки и твердые мышцы сводили меня с ума. Позволив себе что-то невообразимое, я остервенело выправила рубашку Амира из брюк и скользнула ладонями по голой коже груди. Он отрывисто вздохнул и притиснул к себе так сильно, что я всем телом ощутила его желание.

Почему я не послушала Иглу и не отпустила солдат? Сюда в любой момент могла заглянуть прислуга или вернуться Лира, но мысль о том, чтобы оторваться от губ Амира, доставляла боль, сравнимую разве что с прикосновением особого кинжала. Я не смогу отпустить его сегодня! Если же он отпустит меня сам, я умру прямо здесь. Я судорожно сжала рубашку Амира. Нет, не отпущу! Да, я дура, влюбившаяся настолько сильно и мучительно, что готова отдать себя человеку, который через несколько часов уедет навсегда. Но если не сделаю этого, буду жалеть до самой смерти, когда бы она ни настала.

Губы Амира скользнули по моей шее, а пальцы – к зашнурованному вороту рубахи. И без того слабые ноги предательски подогнулись, но руки, которые казались надежней всех на свете, не позволили мне рухнуть на пол.

– Сюда могут войти, – прошептала я, не разрывая поцелуя. Амир нахмурился и отстранился. Его припухшие губы, зацелованные не кем-то другим, а мной, были самым волнующим из того, что я видела в своей жизни.

– Прошу, не прогоняй меня, – так же тихо прошептал он, сжал в руке мою ладонь и припал нежным поцелуем к ее тыльной стороне.

Я то ли всхлипнула, то ли вздохнула и решилась.

– Скройся в тени и следуй за мной.

Амир вопросительно поднял бровь.

– Пойдем в мои покои, – не позволяя себе испытать ненужный стыд, пояснила я. Осудит ли он меня утром? Посчитает ли шлюхой? Плевать! Я нуждалась в этих воспоминаниях. Я хотела принадлежать человеку, в которого впервые в жизни влюбилась. Вдруг мне так и не удастся полюбить кого-то сильнее?

Амир вновь припал поцелуем к моим губам, словно они превратились для него в единственный источник воздуха, а потом пробормотал, зажмурившись:

– Я не смею, Амаль. Ты невеста Тира. А я всего час назад разорвал помолвку с Лирой.

Я отстранилась и едва поборола желание обхватить себя руками. Он оттолкнул меня? Нет-нет-нет!

– Разве это мешало тебе целовать меня?

Амир мягко притянул мое лицо к своему и выдохнул мне в губы:

– Больше всего на свете я хочу провести эту ночь с тобой, но не посмею. Это обесчестит тебя.

– У меня давно не осталось чести. Что только люди обо мне не болтали. Тебе ли не знать?

– Но Тир…

– Забудь о нем. – Я поспешно приложила палец к губам Амира, и он в то же мгновение мягко коснулся его поцелуем. – Тир не соблазнит меня, как бы ни старался. Потому что я… я хочу, чтобы ты запомнил эту ночь. Если ты не врал и действительно что-то ко мне чувствуешь.

– Разве ты этого еще не поняла? – Амир наклонился ближе, и наши лбы соприкоснулись, а дыхание смешалось в одно. – Я утонул в своих чувствах к тебе.

– Продолжай тонуть хотя бы сегодняшнюю ночь, – шепнула я и вновь потянулась губами к нему. Амира не пришлось уговаривать. Он углубил поцелуй, а спустя пару мгновений попросту исчез, растворившись в тени. Я ощутила давящую пустоту, но заставила себя поверить, что он рядом. Спустя миг его руки, внезапно появившиеся из ниоткуда, сгребли шинель и мундир и вновь исчезли.

Я нервно хихикнула и, одеревенелыми пальцами завязав шнуровку на вороте, направилась к покоям. До чего же сложно оказалось не выдать волнения и дрожи. Слабость в теле усилилась, но я сумела дойти до двери и даже спокойно кивнуть солдатам. Те покосились на меня с некоторым изумлением, а после и вовсе пораженно переглянулись, когда я велела им покинуть пост до утра. Я знала, что Беркуты не уйдут далеко и все равно останутся где-то рядом. Пусть только отойдут от дверей, где могли нас подслушать.

Я намеренно задержалась на пороге, позволяя Амиру проскользнуть мимо. Он едва уловимо коснулся моей руки и издал чуть слышный смешок. Я и сама насилу удержалась от ухмылки, ощущая себя влюбленной глупышкой, из-под носа строгого отца ускользнувшей на свидание.

Дверь плотно затворилась, а замок щелкнул, отрезав все пути к отступлению, Амир вновь возник из теней. Его искрящийся, лихорадочный взгляд, что так настойчиво пробежал по моему телу, заставил щеки стыдливо вспыхнуть. Моя уверенность никуда не делась, но отчего-то я вдруг ощутила себя смущенной неумехой. Амир медленно приблизился и мягко притянул меня к себе. Его губы замерли, почти касаясь моих.

– Если захочешь, я уйду, – прошептал он.

– Не смей. Я не для того прогоняла солдат.

– Тогда поцелуй меня.

Меня не понадобилось просить дважды. Я мягко коснулась его поцелуем, позабыв о яростной страсти. Мне хотелось насладиться вкусом этих искусанных губ, запомнить на всю оставшуюся жизнь, запечатлеть в памяти каждый изгиб его тела, каждый шрамик и каждую родинку.

Мы целовались, распаляясь все сильнее. Мое тело ныло и горело в руках Амира, безмолвно стонало и молило избавиться от одежды, чтобы его руки наконец смогли коснуться обнаженной кожи. Я потянула его к спальне, и мы ввалились туда, путаясь в ногах друг друга. Амир закрыл дверь за нашими спинами и забрался руками мне под рубаху. Теплые пальцы блуждали по моей спине, ласкали живот и едва уловимо дотрагивались до груди, отчего я помимо воли подавалась им навстречу. Еще минута, и Амир снял с меня рубаху и нижнюю сорочку.

Я с трудом поборола желание прикрыться и тоже стащила с него рубашку, от волнения рванув слишком резко.

– Если оторвешь мне голову, как же я буду тебя целовать? – усмехнулся Амир мне в губы, отчего я нервно хихикнула.