– Не забывайся, солдат! – рявкнул я, и воздух между нами с Даниром накалился. Моя рука легла на ножны с особым кинжалом, и от его цепкого взгляда не укрылось это движение.

– Я провожу вас, – влез Наим и приоткрыл тяжелую створку ворот.

Я отвел глаза и направился следом за Ратнаром, различив за спиной явный звук злобного плевка на землю. Друг только хмыкнул и процедил: «Вот из-за таких ушлепков нарамцев и считают дикарями». Наим наверняка слышал эти слова, но промолчал.

С наступлением вечера из имения воеводы потихоньку уходила суета. По дороге к покоям Амаль мы встретили всего нескольких служанок и троих солдат, каждый из которых проводил меня долгим неприязненным взглядом. У нужных дверей дежурили еще двое бойцов, которые пропустили внутрь только Наима.

Через пару минут Амаль вышла к нам вместе с Наимом, не приглашая в покои. На ее лице застыло выражение крайнего равнодушия, но я отметил красные глаза и припухшие веки, лишенное красок лицо и пустоту во взгляде. Что-то не так. Куда делась привычная Амаль? Почему она… так отстранена?

– С чем пожаловали? – осведомилась Амаль, плотно закрыв за собой дверь.

– Допросить вас. Вчера вы не соизволили поговорить с чтицей тела, а ваша служанка и вовсе лыка не вязала. Сегодня я пришел лично.

– Целый командир сыскного отряда. Какая честь. Что ж, давайте пройдем в гостиную. – Голос Амаль звучал на удивление спокойно, без привычного яда и желчи. Я вглядывался в ее лицо, только бы уловить хоть какие-то эмоции, но не видел ни одной. Что она принимала?

– Нет, Амаль Кахир. Я хотел бы поговорить в ваших покоях. И посмотреть на ваши лекарственные снадобья, – отрезал Ратнар и повернулся к Наиму: – А еще потрудитесь пригласить сюда служанку, которая вчера явилась пьяной на допрос. Кажется, Иглу.

Амаль приподняла бровь и едва заметно кивнула своему солдату. Наим тут же бросился выполнять.

– Не кажется ли вам, что это неуместно? Вы собираетесь войти в покои невесты воеводы, когда его самого нет в имении. Господин Ак-Сарин помогает жертвам пожаров, устроенных приспешниками его брата, а вы тем временем стремитесь опорочить мою честь?

– Амаль Кахир, давайте обойдемся без спектаклей? Мы не в театре. Пустите нас в покои, или же мы войдем без разрешения.

Взгляд Амаль скользнул с Ратнара на меня, и ее губы растянулись в пугающе неестественной, угловатой ухмылке.

– Что с вами? – Я не удержался и сделал шаг к ней, отчего оба солдата едва заметно дернулись.

Еще вчера Амаль была совсем другой: разгневанной, напуганной, живой! Сейчас же в ее черных глазах я видел саму смерть.

– Немного переборщила с успокаивающими каплями, – пожала плечами она. – Знаешь ли, я постоянно их принимаю после всего, что произошло со мной в Нараме. Тебе ли не знать, подпоручик Шайзар?

Что, если Варна ошиблась? Амаль принимала успокоительные капли, а Игла попросту напилась до полусмерти, только и всего? Но что невеста Тира перед помолвкой делала в лесу, где пропадают люди? И кто те мужчины рядом с ней? Нет, не мог ответ лежать на поверхности.

– Покажите-ка нам ваши капли, – велел Ратнар, протискиваясь мимо Амаль и распахивая дверь в ее покои.

Та только хмыкнула и провела нас в спальню, где уютно горел камин, а в воздухе плыл аромат эфирных масел. Амаль отодвинула ящик комода, где перекатывались пузырьки с целебными отварами, и сделала приглашающий жест.

– Можете попробовать каждое снадобье, капитан Яровой. Увы, здесь нет ничего для мужской силы. Возможно, вам бы пригодилось.

Ратнар закашлялся и возмущенно уставился на невесту Тира. Я хмыкнул, скрывая смешок, и внимательно осмотрелся. На примятой постели, где, по всей видимости, до нашего прихода лежала Амаль, алело небольшое пятно. Я подошел поближе и увидел на подушке смятый носовой платок с вышитой на ней красной птицей.

– Откуда у вас символ Алого соловья? – вырвалось у меня. Амаль непонимающе свела брови на переносице, а Ратнар даже бросил склянки, которые добросовестно перебирал. Друг схватил платок и внимательно его рассмотрел.

– Давненько я не видел напоминаний о ней. С тех пор, как казнили того шаньюнца, что истребил поселение в Фадаяте, – протянул Ратнар.

Я вновь внимательно изучил алую птицу, вышитую на белоснежной материи. Откуда этот платок взялся у Амаль?

Десять лет назад, после гибели Алого соловья Шань-Юна и кровавого истребления знати, замешанной в ее убийстве, в Белоярскую империю бежали последователи сошедшей с ума демоницы. Да, она погубила Аждарху – главное оружие в войне с Нашадом, но вконец ополоумела и пролила реки крови невинных людей. У жестокой жены вана Шань-Юна осталось большое число почитателей и подражателей, несмотря на то что после смерти любые упоминания о ней запретили. Сбежав от преследования на родине, выродки принялись творить бесчинства там, где осели. Ратнар лично ловил нескольких из них. Сейчас же я воочию увидел символ Алого соловья. И у кого!

– Я даже не помню, где взяла этот платок. И понятия не имею, при чем тут Алый соловей, – отрезала Амаль.

Ратнар не отстал бы от нее так просто, если бы дверь покоев не распахнулась. Игла ворвалась в спальню так, словно именно она была здесь хозяйкой, но ее испуганный взгляд вопил о том, что что-то не так. Следом за девицей мчались четверо солдат.

– Амаль… Кахир, беда! На правом берегу вспыхнули пожары, горят дома знати, и огонь явно ведьмовской! Дружинники говорят, что огромная толпа движется к имению! Люди требуют отменить указ воеводы! – разнесся по комнате громкий голос служанки, отразившись от стен.

– Несколько дружинников убиты! – добавил один из солдат. Судя по тяжелому дыханию, он мчался через все имение.

Всего час назад ничто не предвещало беды. Мы с Рат-наром не заметили ничего подозрительного. Солдаты империи, по обыкновению, патрулировали улицы, народ прятался от плохой погоды в чайных домах и ресторанах, по мощеным дорогам проезжали редкие повозки. Иссур и его соратники прекрасно организовали людей. Снова. И наверняка учли предыдущие ошибки.

– Иссур хочет захватить имение, – рыкнул я, и твердый кивок Амаль добавил мне уверенности в своей правоте.

– В толпе есть колдуны. Это слуги Айдана. Если они подожгли дома знати, значит, попытаются поджечь и имение, – холодно процедила Амаль. Она внимательно смотрела на зарево за окном, но взгляд оставался не замутненным ни страхом, ни яростью. – Еще и нас самих могут поджарить, как поросят на вертеле. Их положение выигрышнее: ибнары затеряются в толпе и не позволят так просто себя обнаружить.

– Если огонь ведьмовской, я призову братьев. Пока ждем подмогу, мы с Амиром скроемся в толпе и выследим зачинщиков. Его дар лихомора очень полезен в таких ситуациях, – добавил Ратнар.

Амаль перевела взор с меня на друга и покачала головой.

– Боюсь, сила подпоручика понадобится мне самой. В прошлый раз у нас получилась неплохая стена огня. С тобой, капитан, отправится моя служанка. Она тоже лихомор.

Игла чуть слышно фыркнула, но от острого слуха Ратнара это не укрылось. Уж он-то не привык, чтобы девушки, особенно столь низкого сословия, так холодно на него реагировали.

– Призывай навиров, если сможешь, – разрешила Амаль.

Ратнар распахнул окно и, выудив из кармана талисман с алыми бусинами, по пояс высунулся на улицу. Друг обладал властью над воздухом, и потому сигнал бедствия взметнулся в небо и рассыпался красными вспышками. Вскоре навиры прибудут на подмогу и увидят меня здесь вместо архива. Плевать!

Когда всполохи погасли, мы со всех ног бросились прочь. Вскоре толпа достигнет имения и атакует. А мы с Ратнаром, как назло, оставили мечи в казарме. Ими навиры вооружались не так часто, чтобы не таскать с собой лишнюю тяжесть. Вот и поплатились за свою беспечность.

Солдаты Амаль уже выстроились перед каменным забором. За коваными воротами виднелись спины дружинников, которые готовились защищать имение воеводы и встречать врагов лицом к лицу. Солдат насчитывалось меньше, чем обычно. Несколько человек наверняка отправились с Тиром.