Громкий голос Тира тонул в людских воплях и выкриках «Иссур!».

Старшего Ак-Сарина не слушали и не принимали. Он не был для них воеводой, не был властью, не был тем, кого следовало бояться. Даже солдаты империи оказались бессильны против обезумевшей людской толпы. Она рвалась вперед, погребая под собой дружинников. Те вспарывали палашами человеческие тела, а после были затоптаны. Вокруг Тира выстроился строй солдат, но они ежеминутно вынуждены были двигаться назад – бунтовщики теснили их с площади к имению.

– Демоны! – Чей-то выкрик заставил передних дебоширов замереть.

Мы приближались быстро и неумолимо, и я прекрасно знала, как действовало на народ наше появление. За спинами Беркутов развевались плащи, лица скрывали маски, а в порывах ветра парили огни и сверкали молнии. Тени Иглы стелились под ногами, усиливая наше сходство с демонами преисподней. Минута, и две плети из чистой магии, созданные Туганом, хлестнули у ног самых рьяных бунтовщиков, заставив их завизжать и отпрыгнуть.

– Ведьма! Это ее демоны!

– Пошли вон! Вам не место в Адраме! Катитесь в свой дикий Нарам! – Новые вопли вихрем поднимались над толпой и взрывались над нами пушечными ядрами.

Тир обернулся, и в его взгляде я увидела пламенную благодарность, граничащую со слепой паникой. Он был моим женихом, и моя задача состояла в том, чтобы продемонстрировать народу наш нерушимый союз.

Строй солдат расступился, позволив мне встать бок о бок с воеводой. Я вцепилась в его ладонь, сжав закованные в материю перчаток пальцы. Под моей кожей бушевал огонь, и сегодняшней ночью даже сквозь плотную ткань он согревал нас обоих.

Далекий щелчок, и тени Иглы взметнулись перед нами, защищая от арбалетной стрелы. Ярость взвилась в моем теле. За всей этой кутерьмой я забыла выпить капли, отчего каждую жилку и каждую вену наполнила первозданная ярость. Народ Вароссы не позволял себе открытого неповиновения, и вонючие адрамцы пожалеют, что поддались сладким речам Иссура!

Еще мгновение, и следующую стрелу перехватили… другие тени. Не скользкие, не плотные, а похожие на туман, который в свете факелов и фонарей смотрелся не таким черным, как у Иглы.

– Я рядом, Тир, – раздался знакомый голос, в котором звенела холодная злость. Он острым когтем вспорол мою кожу, выпустив кипящий гнев наружу.

– Пошла вон, демоница!

Я видела того, кто выкрикнул эти слова, и они стали последним, что чумазый работяга успел произнести, прежде чем завизжать от моего пламени. Всего через пару мгновений огонь распался на десятки мелких сгустков и взмыл вверх, осыпавшись искрами на головы бунтовщиков. Народ завизжал, спасаясь от жалящего жара.

– Я сожгу каждого, кто посмеет оспорить власть воеводы, – прокатилось над площадью мое гневное обещание. – Когда мы поймаем зачинщиков, в назидание всем вам их повесят прямо здесь. Мои солдаты не демоны! Они – колдуны и ведьмаки! Такие же, как те, кого вы притесняете и до смерти боитесь. Отныне привыкайте к магии на улицах Адрама! И ко мне, ведьме, что скоро станет женой воеводы.

Толпа заволновалась. Я поймала взгляд Тира и отпустила его ладонь. Сейчас придет боль, что сожжет мои руки до костей, но без нее мне не утвердить свою власть над беснующимися дикарями.

Я развела руки в стороны, и из них вырвалось пламя. Во лбу полыхал пожар – так бывало, когда из тела выбрасывалось слишком много магии. Вдруг я с изумлением поняла, что огонь разрастается. Его подпитывала чужая сила, а народ тем временем бросился врассыпную. Пламя росло и огромной волной следовало за сбегающей толпой. Тех, кто оказался не таким расторопным, он кусал за пятки и задницы, подпаливая одежду и волосы. Эта чужая сила возвысила меня в глазах испуганных жителей Адрама, создав невероятную огненную мощь. В одиночку я не справилась бы так впечатляюще.

Руки горели болью, алая кожа пузырилась, и пузыри эти поднимались почти до самых локтей, отчего нагревшиеся, словно печка, наручи причиняли невероятные страдания. Я зашипела, пытаясь расстегнуть их зубами, но была остановлена Тиром. Осторожно стащив с меня наручи, как ядовитых змей отбросил в сторону и затряс руками – жар разогретого металла вгрызался в его кожу сквозь перчатки. В глазах воеводы читался ужас, когда он смотрел на мои изуродованные ожогами руки.

– Вы… вам… больно? – прошептал он.

– Конечно же, нет, – фыркнула я, едва сдерживая слезы боли и гордости за свое пламя.

– Эдак тебя поджарило, – буркнула Игла, осторожно оттеснив Тира и осматривая мои руки.

– У меня есть лекарства Гаяна. На какое-то время их хватит.

– Воевода, уведите Амаль Кахир домой. Я прослежу за толпой. Надеюсь, кто-то приведет меня к зачинщикам. – Предатель рассеял тени и предстал перед нами в полевой форме навиров. Он даже не потрудился или не успел надеть плащ, отчего теперь едва уловимо дрожал на холодном осеннем ветру. Может быть, виной тому был не только холод, но и сила, которую он вложил в огненную волну.

– У этого месива один зачинщик, и ты его знаешь, – отрезал Тир.

– Есть те, кто привел народ сюда именно сегодня, и я должен их найти. Толпа не просто так прорвалась на Правый берег. Кто-то помог открыть закрытые на ночь ворота.

– Это не работа навиров. Никто, кроме тебя, не соизволил прийти.

– Я проследую за ними не как навир, а как ваш друг, – заявил предатель, отчего я впилась в него тяжелым взглядом. Каждое упоминание о дружбе с Тиром вновь возвращало меня к недавнему унижению.

– Неплохая огненная волна у тебя получилась, навир, – похвалила Игла, отчего предатель замер, и на его лице проступило узнавание.

– Ты! – воскликнул он. – Это ты опоила меня!

Я едва слышно фыркнула. Вокруг нас солдаты собирали мертвые тела сослуживцев и горожан, мои воины рассыпались по площади и тушили то, что загорелось от огненной волны, трусливые аристократы, убедившись, что опасность миновала, высыпали из своих домов и теперь галдели, как торговцы на базаре. Мы же выясняли, кто кого опоил. Очаровательно.

– Скажи спасибо, что только опоила. Ты под лживой личиной пришел туда, где тебе не место. Хорошо, что мой учитель вовремя раскусил твою змеиную натуру, – парировала Игла.

– Ты! – Предатель задохнулся от гнева. – Да как ты смеешь!

– Я не боюсь тебя, навир. Не пыжься, а то пукнешь.

Судя по виду, его лицо вот-вот грозило лопнуть от гнева и собственной важности. Если обычно дерзость Иглы доводила меня до белого каления, то сейчас же я искренне приняла ее сторону.

– Если собираешься следовать за толпой, то сейчас самое время. Или ты только на словах мастер разведки?

С этими словами Игла исчезла в мираже плотных теней и растворилась в воздухе. Кто-то из испуганных аристократов ахнул, кто-то воздел руки к небу в молитве Владыке, я же расхохоталась бы, если бы не боль.

– Кто это? – угрожающе процедил предатель.

– Моя помощница. Милая девочка, правда, на-вир? – съязвила я, старательно пряча мученическое выражение лица. Каждое шевеление пальцами посылало по телу волны боли.

Не удостоив меня больше и взглядом, предатель устремился прочь. В отличие от Иглы, он скрываться в тени на глазах у народа не стал. Тир кое-как успокоил причитающих дам, применив недюжинное обаяние, и велел всем разойтись по домам и по ночам не высовывать нос за ворота. Дождавшись, пока испуганная знать разбредется, мы наконец двинулись к имению. Я приказала десятерым солдатам остаться на страже ворот и моста через Звонкую, остальные же последовали за нами.

– Если Иссур уверил народ, что я пустышка, то сегодня он однозначно проиграл, – пробормотала я так тихо, чтобы слышал только Тир.

Он бросил на меня обеспокоенный взгляд.

– Об его проигрыше подумаем завтра. Сегодня я распоряжусь обработать ваши раны и позову лекаря. – Тир отвел глаза, уставясь себе под ноги, и я вдруг заметила, что он мелко дрожит. – Таких потасовок, как сегодня, еще не случалось. Погибли люди. Много людей… Иссур перешел черту.

– Люди в большинстве своем – масса, которой легко управлять. Иссуру об этом хорошо известно. Отныне известно и вам. Теперь они нас боятся. Нужно закрепить победу. Восстановите права ведьм и колдунов. Станьте освободителем. Начните новую веху в истории Миреи. И никто больше не посмеет кричать то, что вам кричали сегодня.