Я увернулся от нескольких огненных сгустков, молнии и пары булыжников от тех, над кем пролетал, отчаянно маневрируя и приземлился в последних рядах магов Лестниц тела, несущихся к стене. Пока были зарублены ближайшие противники, огневики сообразили к чему всё идёт и дружно вдарили туда, где я стоял, на что и был мой расчёт. Страх — это слабость, он заставляет действовать необдуманно, понуждает совершать ошибки. Бить по мне «из всех стволов», когда за моей спиной воины врага, было неверным решением, ведущим к глупым потерям от дружественного огня.

Я же увернулся от него, вновь взлетев и наконец врубился в магов Лестницы духа. Разница между ступенями по прежнему давала о себе знать, шестёрке тяжело что-то противопоставить десятке, особенно когда нижестоящий на заведомо не выигрышной дистанции и очень сильно проигрывает в реакции. Пройдя сначала по стене, теперь я отправился в обратный путь за её пределами. Здесь мои противники не были связанны схватками с лоялистами, но мне это не сильно мешало, тем более свободного пространства было куда как больше. Каждые несколько шагов я отправлял кого-то на тот свет, некоторых убивали их же товарищи, целясь в меня и попадая в своих. У страха глаза велики. Идеально было бы вовсе посеять среди врагов панику, обратив их в бегство, но на это не приходилось рассчитывать. Я убивал отнюдь не всех в широком кольце огневиков, которое опоясало осадный лагерь.

Однако расчёт был не на это. Во-первых огневики противника стали отнюдь не так рьяно сандалить по нашим бойцам, у них появились другие проблемы. С фортов же продолжили бить в ответ. Во-вторых враг бросил в бой не самых сильных бойцов, они стояли в резерве, чтобы ударить там, где наша оборона будет проседать сильнее всего. Но это был проигрышный вариант, нашего мудрого полководца он не устраивал. Он хотел, чтобы противник выложил козыри на стол не там и тогда, когда он это посчитает нужным, а в тот момент и в том месте, где это будет удобно нам. Резня адептов Лестницы духа должна была этому поспособствовать. Я был магом десятой ступени, который сам вышел за стены, желанным трофеем, в войске княжеств меня ненавидели. К тому же я имел репутацию дикого полуживотного, свирепого, жестокого и ведомого скорее инстинктами, чем холодной логикой. Таким свойственно упиваться сражениями, теряя рациональность. Так что провокация удалась и как говорил Иван Кольцо в одном старом сериале враг «Соблазнился! Соблазнился, с#ка золочёная!».

Из леса на меня наконец рванула масса бойцов противника и взгляд магическим зрением недвусмысленно дал понять, что ведут её оба сынишки Мэдэны. Это было несколько больше, чем я рассчитывал, но в целом терпимо. Особенно для того, кто может сбежать, улетев. Так что я в соответствии с планом продолжил двигаться вперёд по разряжённому строю огневиков, якобы потеряв голову от жажды крови и не замечая тех, кто пришёл по мою душу. Пусть приходят, они не готовы к тому, что их ждёт.

Несколько ветровиков вырвалось вперёд основной массы благодаря своей скорости, навязывая мне ближний бой, но я отбился от их попыток молниями, продолжая двигаться к нужному месту и попутно убивая магов огня взмахами меча. Врагов на меня стало наседать всё больше, но максимум они стояли на восьмой ступени Лестницы ветра, а я наконец дошёл до нужной точки, после чего заорал во всю мощь лёгких, отбиваясь от ударов:

— И это всё на что вы способны⁈

Меня окружили, но я крутился на все триста шестьдесят градусов, раздавая удары мечом с молниями и пользуясь тем, что больше чем вчетвером ко мне не подойти, иначе противники будут просто мешать друг другу, от редких попаданий меня спасали доспех и амулет. Мне нужны были главные звёзды этого концерта и они уже почти пришли, потому следовало продержаться ещё чуть-чуть. Удар клинком за маму, вспышка молнии за папу, воздушный кулак, что расчищает немного места, за бабушку, пинок ногой в живот за дедушку… Главное выстроить свои действия так, чтобы прожить ещё пару мгновений, чтобы за этот короткий промежуток времени определиться, как бы протянуть ещё немного. А потом ещё и ещё. Наконец «Биба и Боба — два интеллектуала» стали расталкивать уплотнившуюся толпу, которую от наших магов огня прикрывали вражеские огневики и немногие водники. Кто-то из них заорал:

— Ты умрёшь за нашу мать!

— О, она подо мной тоже визжала, что умирает от удовольствия! Ху — ещё два удара клинком и молния — Пока мы не поссорились с этой шлюхой! — заорал я, ещё больше провоцируя врагов.

Раз пришли, то должны были закусить удила и уже не уходить. Шутки про мамок тут были мягко говоря не в чести. То, что дворянка ходит на сторону самую малость намекало, что законный муж может и не быть отцом её детей, а следовательно права наследников на земли и титулы сомнительны. А такая ситуация жуткий гемор, его без мата не опишешь. Тут на ситуацию накладывалось ещё и то, что я самый молодой маг десятой ступени в Тибцэне, а потому пипец какой желанный самец по всеобщему мнению, Мэдэна же в свою очередь вдова и официально давным давно должна спать, обнимая лишь подушки. До кучи я мало лез в политику, тут же влетел в неё двумя ногами. В общем по хорошему «Бибе и Бобе» после боя надо бы убить всех, кто слышал мои слова от греха подальше, а то слухи пойдут самые нехорошие. Их десятые ступени конечно аргумент солидный, только вот дворяне слишком любят интриги, а желание залезть повыше, скинув тех, кто сейчас на вершине, в них неистребимо…

Короче говоря мой «звуковой удар» попал двум магам в самое сердце и они с неблагородным матом-перематом да угрозами попёрли вперёд, убирая с дороги собственных людей в том числе и ударами двух шестопёров. Идиоты. Я же не стал ждать, пока мне начнут стучать по кумполу, из под земли выскочат острые каменные колья или она сама начнёт засасывать меня, а потому взлетел так резко, как только смог, попутно отбивая удары клинков по ногам, а потом уворачиваясь от того, что в меня летело. Получилось неидеально, чьё-то огненное заклятие опалило доспех на боку, пересилив магическую цацку, а метко прошенное копьё болезненно ударило в плечо, закручивая меня по собственной оси и заставляя немного провалиться вниз. Впрочем данный манёвр был неожиданен не только для меня, но и для тех, кто старался угостить меня магией и острыми предметами.

После неприятных попаданий я снова рванул наверх, неприязненно косясь на щит огневиков, который они воздвигли между стеной и местом будущей схватки, но Зэдал и его коллеги наконец ударили с форта, где прежде тихо сидели, ожидая своего звёздного часа. Задумкой Аэдра Яванида была практически классическая артиллерийская засада, в которую я должен был заманить жирные цели. И она сработала! Маги огня долго и обстоятельно готовились, а сейчас ударили максимально сильными заклятиями, пока все взгляды врага были прикованы к моей взмывающей свечкой наверх персоне. Пять огромных огненных шаров проломили щит, ударили в цель и взорвались с жутким грохотом, разметав всех вокруг, а я будто получил пинка от ударной волны, полетев вверх ещё быстрее.

Но через секунду был вынужден развернуться и мчатся вниз. Бойцам врага досталось, многие погибли, однако были и выжившие. Они были ошеломлены и дезориентированы, этим я и желал воспользоваться, лишив противника двух его самых сильных фигур на этом поле боя. Первый из братьев-близнецов только вставал с земли, крича и пытаясь одной рукой ощупать обожжённую кожу лица и глаза. Шлем у него напоминал мой, только был сделан из Кив-проводящего сплава и не имел изменённого Смертолесьем алхимического стекла на щели забрала. Он не увидел меня, но будто почувствовал, поднимая шестопёр в защитную позицию, однако удар, нацеленный сверху всё же прошёл. Мой клинок вонзился в его горло, но лишь сантиметров на пять, неудачный угол заставил лезвие врубиться в кирасу. Затем оружие пришлось резко выдёргивать и уходить из под ответных ударов. Человек, что как безумный махает шестопёром, когда из его шеи у разрубленных колец кольчуги бьёт фонтан артериальной крови, выглядел жутко. Однако сейчас не было времени для сантиментов, а потому я подскочил к нему с боку и закончил начатое, срубая голову.