Горбы на их металлических спинах треснули, и из чрева доспехов вылезли короткие трубы, направленные в небо.

Синхронно присев на левое колено, сверхтяжи упёрлись щитами в землю, и спустя мгновение из пусковых установок вверх устремились снаряды, чтобы через несколько секунд упасть обратно, заливая улицу пламенем.

Молчун, до этого стоящий ближе всех к «танкам», покрутил головой, видимо, оценивая проделанную подчинёнными работу. Так и не найдя, к чему придраться, развернулся и направился в нашу с Син сторону.

Мы же по-прежнему стояли в середине отряда, словно сторонние наблюдатели. Как это ни удивительно, но твари больше не пытались обойти нас с фланга или вовсе зайти с тыла, так что и другим бойцам особо напрягаться не приходилось. Лишь изредка они, прикрывая отходящих «щитовиков», постреливали в выбирающихся из огненной стены обугленных монстров.

— Идём, — поравнявшись со мной, произнёс Молчун и, не дожидаясь ответа, двинулся дальше.

— Какой грубый, — фыркнула Агаши, догоняя меня.

— Если ничего не понятно, смысл что-то говорить? Если всё понятно, смысл разглагольствовать? Настоящий мужик, походу, — тоже не удержавшись, хмыкнул я, занимая место в растянувшейся цепочке бойцов Хансенов. — Чую, с Леоновым бы они быстро подружились.

До их убежища мы добрались минут через двадцать, попутно отстреливая попадающуюся нечисть, которая, впрочем, не представляла какой-либо угрозы. Да и вообще, большинство тварей будто чего-то перепугалось, стремясь забиться как можно глубже.

Впрочем, уже подходя к конечной точке нашего маршрута, я понял, чего именно так опасались монстры.

— Пауки! — воскликнула Агаши, когда мы проходили под небольшой эстакадой, находящейся на высоте четвёртого этажа.

Твари, изрядно увеличившиеся в размерах с момента нашей последней встречи, перегнулись через край моста и будто раздумывали, прыгать нам на головы или нет.

— Нет. Пришли. Сюда, — поднял руку Молчун, останавливая девушку, уже начавшую выпускать своих змей.

Его бойцы, не сводя оружия с по-прежнему размышляющих паукообразных, стали по одному входить в небольшие ворота, ведущие на подземную парковку. По крайней мере, именно так гласила крохотная табличка на стене здания.

Честно говоря, в связи с последним опытом, я не шибко хотел лезть во чрево целого здания. Но раз хозяева приглашают…

Первый этаж предсказуемо оказался тёмным и оттого подозрительным местом. Впрочем, его мы проскочили довольно быстро, благо, этаж был пустым, без единой машины. Странно для парковки, да?

Впрочем, массивные ворота, преградившие проход на минус второй уровень, как бы намекали, что парковка не более чем ширма.

Молчун, встав в световое пятно, вспыхнувшее при нашем появлении, на несколько секунд замер. А после этого бронедверь треснула пополам и исчезла в стенках, пропуская нас дальше.

Второй уровень оказался куда веселее. Больше света, больше вооружённых людей, больше автоматических турелей, которые тут же взяли нас на прицел. Но особой угрозы я от них не чувствовал, скорее, просто сработали протоколы распознавания «свой-чужой».

— Всех вниз. Рендальф скоро будет тут, — приказал Молчун подскочившему к нему бойцу с сержантскими лычками, видимо, командовавшему встречающей нас группой.

Едва затормозивший перед Молчуном мужчина в лёгком доспехе совсем не по-военному стукнул двумя пальцами, изобразив воинское приветствие и резко развернувшись, умчался обратно.

— Ополченцы… — негромко произнёс Молчун, и я впервые услышал в его голосе хоть какие-то отголоски эмоций. И даже не шибко удивился, услышав недовольство. — Идёмте. Вас уже ждут.

Это уже точно было сказано нам с Агаши, так что мы проследовали за Молчуном в тесную даже для нас троих кабинку лифта, которая располагалась в дальнем конце парковки. Наверняка, там ещё должен был быть и грузовой лифт, так как сверхтяжи в этот «гроб» даже по одному не влезут.

Спускались мы недолго, максимум на два этажа вниз, и едва створки лифта открылись, я увидел широкий коридор, больше походящий на тоннель метро. Был он ярко освещён и наполнен гулом голосов множества людей.

— Наверху ополченцы, внизу гражданские… Похоже, дела у них совсем печальны, — произнесла Агаши по рации, разглядывая находящихся в коридоре беженцев.

Несмотря на то, что коридор был сам по себе широким, вдоль его стен были установлены в несколько ярусов койки, на которых эти самые беженцы и располагались.

— Что-то подсказывает, что они довольно в короткий срок разучились радоваться, — ответил я, внимательно смотря по сторонам.

При нашем появлении люди оборачивались в нашу сторону, но особой надежды в их глазах я не замечал. Даже с учётом того, что по нашей с Агаши броне можно было заметить, что мы «не местные» и явно пришли не достопримечательностями города любоваться.

Впрочем, порцию любопытства мы всё же получили, пройдя этот кусок тоннеля насквозь и упёршись в очередную гермодверь, охраняемую тремя бойцами в тяжёлой броне.

Тут нас уже досконально проверили, попросили предъявить оружие, которое, впрочем, отбирать не стали и, посторонившись, пропустили в следующую часть убежища.

Там уже было куда теснее. Огромный зал, пусть и грамотно разбитый на участки невысокими стенками, всё равно не был рассчитан на то количество обитателей, что сейчас находилось в нём. Воздух тут был тяжёлый, спёртый, хотя я отчётливо слышал, как работает система вентиляции где-то под высоким потолком.

— Сюда, — оттолкнув с прохода зазевавшегося парня, Молчун указал на небольшой жилой модуль, располагавшийся почти что в центре зала.

И вроде модуль как модуль, но уже подходя к нему, становилось понятно, что живут тут непростые люди. Небольшие огневые точки, которые несмотря на свою компактность, съедали столь необходимое место. Группы хорошо вооружённых лиц, которые грамотно и без лишнего шума контролировали проходящих мимо обычных людей. Ну и…

— Не делайте глупостей и ведите себя прилично, господин Исаев, — произнёс Молчун, когда мы прошли сквозь охрану и он открыл дверь внутрь модуля.

— Ну хоть кто-то признал меня, — хмыкнул я, разглядывая модуль изнутри. Хотя, в принципе, и смотреть было не на что. Стандартная такая планировочка.

Предбанник, оснащённый небольшим шлюзом, после широкий, но совсем недлинный коридор, ведущий прямиком в кают-компанию, из которой можно было попасть в небольшие помещения. Сами эти помещения могли служить различным целям, тут уже в зависимости от фантазии владельца и количества проживающих в них.

Но, судя по запаху, витавшему в воздухе, готов поспорить, что кухня тут точно наличествовала.

Однако об этом позже, так как в кают-компании меня поджидало два интересных момента.

Для начала Молчун, наконец, снял шлем, и я, совершенно не стесняясь, уставился на обезображенное лицо немолодого мужчины.

Наверное, когда-то его называли красавчиком, но сейчас некогда определённо мужественное лицо уродовал громадный ожог, занимавший всю левую часть головы. Причём линия ожога была такой ровной, что можно подумать, будто мужика аккуратно окунули головой в какую-нибудь кислоту, а потом также бережно вытащили.

Впрочем, закончив «любоваться» лицом, я разглядел его шею и понял причину неразговорчивости Молчуна. Трудно строить и выдавать длинные предложения, когда у тебя из шеи торчит прямоугольная коробка. По всей видимости, одним ожогом Молчуну обойтись не удалось.

Увидев, как я на него смотрю, мужчина презрительно ухмыльнулся половиной лица и скрестил руки на груди, не произнеся ни слова.

Ну да ладно, что-то мне подсказывает, поболтать мы ещё успеем. Так что я повернулся к следующей интересности в комнате, а именно высокой, явно будет повыше меня на пару сантиметров, валькирии.

Несмотря на кажущуюся хрупкость, светловолосая девушка не производила впечатление слабого человека. Даже напротив, её голубые глаза смотрели с вызовом и надменностью, проистекающей не от недалёкого ума, а уверенности в собственной силе.