Мыши стали сбиваться в крупные стаи, среди которых было уже по два или три «транслятора», и каждую из тварей сопровождали собственные «бодигарды».

Двухметровые здоровяки, закованные в хитиновые латы по самую морду и с двумя костяными клинками вместо рук. Мне даже интересно стало, как они жопу чесали, если приспичивало, клинки были потрясающе острыми и одинаково хорошо резали и мягкую плоть, и твёрдый камень.

А гусеницы оказались даже более разнообразны. Мелкие, крупные, средние. Длинные, широкие, серо-буро-малиновые и в крапинку. Порой под извивающимися гадами было не видно земли, когда деревья буквально выплёвывали их из себя. И каждая из них обладала какой-то неприятной способностью, даже самый мелкий «клоп».

И всё это приходилось изучать на ходу. Стоило только разобраться с одной группой тварей, как за кустами обнаруживалась другая, только раза в два крупнее.

В какой-то момент я решил даже попробовать проскользнуть к цели поверху, но после того, как я чуть не лишился ноги из-за внезапно выскочивших из гриба длинных шипов, решил, что по твёрдой земле оно как-то спокойней.

Но так или иначе лес был лишь «цветочками». «Ягодки» начались, когда я-таки добрался до одного из обломанных сталагмитов.

Огромная скала, издалека создававшая впечатление монолитной конструкции, вблизи оказалась источена множеством узких ходов, часть из которых была давно завалена. И при этом гигантский сталактит имел кольца-ярусы, располагающиеся один над другим и постепенно сужающихся к вершине.

И именно с неё гремели звуки выстрелов, казалось, разносящиеся по всему подземному миру. К сожалению, спеша на помощь и при этом не желая сгинуть среди полчищ местных обитателей, которых по мере приближения к скале становилось только больше, мне пришлось сделать солидный крюк. Так что фактически я оказался в противоположной стороне от стреляющих.

Ну а дальше началась увлекательная игра под названием «Царь горы». Похоже, стрелки, забравшиеся на самую верхушку скалы, умудрились всполошить всех подземных тварей, и те теперь спешили занять верхушку пищевой цепочки как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.

Каждая терраса-уровень кишел монстрами, схлестнувшимися в смертельном поединке за право добраться до деликатесной закуски. Что-то я сомневаюсь, что местные уроды просто повелись на милые личики не особо умных, но крайне деловых барышень. Идиоты, им бы бежать куда подальше, а не наверх пробиваться. Уж я-то хорошо знаю этих «милых» дам…

— Впрочем, я тоже интеллектом не блистаю. Вечно куда-то тороплюсь, кого-то спасаю, кого-то калечу, — усмехнулся я, сшибая плоский гриб со ствола дерева и прыгая на него. — Без обид, парни, но на сегодня это гора моя.

Кругляш гриба упал на копошащихся у подножия тварей, накрывая и придавливая тех к земле. По импровизированному мосту, буквально разваливающемуся под ногами, я преодолел расстояние между кромкой леса и первым уровнем скалы, умудрившись последние четыре метра проскакать по головам «трансляторов» и проехаться по жирной гусенице, неосмотрительно поднявшей верхнюю часть выше положенного.

Уже в последнем прыжке, когда ноги должны были коснуться твёрдой поверхности столба, я пустил волны эфира, выкашивая толпящуюся на узкой площадке нечисть.

В разные стороны полетели отрубленные руки, ноги, головы, хвосты и прочие части туш, а на каменной террасе стало ещё больше крови.

Полёт закончился, а моё движение нет. Приземлившись, я заскользил на ошмётках тварей, но, прежде чем впечататься в стену, вновь использовав фамильное оружие не по назначению, то есть в качестве рычага.

Воткнув повыше, подтянулся, подкидывая себя вверх. Будь стена повыше, такой финт бы и не прошёл, но каждая терраса располагалась на высоте трёх метров, так что мне хватало даже с избытком.

Вскочив на второй уровень, столкнулся лицом к лицу с гусеницей. У вставшей «на дыбы» твари верхняя часть тела раздулась, а россыпь узких глазок оказалась прищурена так, что я понял, сейчас её стошнит.

Чем именно, гадать не стал, срезав мечом верхнюю часть гусеницы, которой не суждено было стать бабочкой, а вторую руку вбил по локоть в туловище, вытягивая эфир из этого, несомненно, одарённого существа.

Приятное чувство насыщения живительной энергией подхватило меня, но расслабляться я не спешил. Подняв иссушенную тварь над собой, кинул её остатки вниз, прямо на пытающегося подняться по скользкой стене «светляка».

Тот подарку оказался не рад, успев лишь рыкнуть, прежде чем упасть. Высота вроде небольшая, убиться сложно, но «мышке» решили помочь три мелких ползуна, махом лишив «светляка» ног.

До конца досматривать кровавое представление я не стал, воспользовавшись тем, что спрыгнувшая с верхнего яруса крупная гусеница промахнулась, пытаясь заключить меня в свои объятья.

Отскочив в сторону, запрыгнул оглушённой твари на спину и, подпрыгнув, зацепился за край следующего уровня. Рывок вверх, и лишь каким-то чудом успеваю увернуться от опустившегося на то место, где лишь секунду назад располагались мои пальцы, меча.

Один из «рыцарей» мышей. Длинные руки-клинки, хорошая защита и отличнейшая физическая подготовка. По крайней мере, махал он клинками аки мельница. Но я предпочитаю на дуэли приходить со своим ружьём, то бишь даром.

Алая волна одинаково хорошо проходила и сквозь хитин, и сквозь камень, так что, недолго думая, вдарил одним зарядом по «рыцарю», а вторым срезал край очередной террасы, устраивая небольшой обвал.

Вышел он действительно небольшим, но так удачно потащил вниз за собой спешащих на помощь уже погибшему «рыцарю» светляков, что я даже чуть в ладоши не захлопал. Удержался, наверное, лишь из-за того, что командующий всеми ими «транслятор» успел отскочить и спрятаться за один из булыжников.

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать! — громко крикнул я и, разогнавшись, перепрыгнул трещину в полу, образованную вызванным мною оползнем.

Приземлившись на камень, схватил ушастую мышь за голову и, преодолевая лёгкое сопротивление, свернул той шею. Пускай с человеком у этих тварей было мало общего, но, если повернуть «светляку» голову больше чем на сто девяносто пять градусов, результат был схожим.

Очередная порция эфира подняла настроение до небывалых высот, и в голове мелькнула мысль, что со следующим одарённым торопиться не стоит. Мелькнула и тут же пропала. Тело требовало движения, а душа требовала поддаться безумию сражения, и сопротивляться этому не хотелось совершенно.

Так я и двигался вверх, оставляя после себя горы трупов и сотрясая столб множеством мелких локальных оползней. Движение не было непрерывным. Порой приходилось и отступать, спускаться вниз, уходить влево или вправо. Видимо, остатки инстинкта самосохранения ещё работали, пытаясь уберечь хозяина от совсем уж неразумных поступков.

Так что и сейчас, присев перед дохлым «светляком», я приложил руку и, с трудом удержавшись от соблазна впитать остатки его энергии, сформировал кристалл.

Чем выше я поднимался, тем мощнее становились твари, а уж обычных, не одарённых, я полчаса как не встречал. Так что небольшой фокус в рукаве мне пригодиться. Всё прям как в «мирной» аристократической жизни.

Уже по привычке спихнув высушенную тварь с обрыва, посмотрел вверх. Ещё с пяток подъёмов, и я смогу узнать, повезло Шпильке с Агаши, и они уже померли, или все ещё живые, и участь их станет незавидна, как только я до них доберусь.

Так, вверх посмотрели. По бокам тоже поглядели, убедившись, что никто не спешит самоубиться о весёлого меня.

Зато внизу жизнь кипела. Пускай я и не мог видеть все окрестности столпа, но даже того участка, что предстал передо мной, хватало понять, что подъём был самым лёгким пунктом моего плана. Если бы, конечно, он существовал изначально.

Внизу, в радиусе пары сотен метров от скалы, не было ни одного свободного участка, где бы не сражались между собой монстры. Близлежащие деревья были вырваны с корнем, лишив гусениц возможности быстрого пополнения редеющих рядов, но это их не особо беспокоило, и дальние деревья буквально гнулись под тяжестью вылезающих из них ползучих гадов.