С Морозовой опять разминулись, хотя, как мне доложили, она с самого утра здесь крутилась и убыла буквально за десять минут до моего появления. Избегает меня, что ли? Детский сад какой-то…

Тем не менее в «лаборатории номер четыре», как она значилась в документах, я застал маленькую Штейн. Девочка с момента нашей последней встречи успела обзавестись очередным питомцем по прозвищу Хруст Седьмой. Что стало с четвёртым, пятым и шестым, я тактично уточнять не стал.

Впрочем, в «четвёрке» Астрид занималась отнюдь не тренировкой мелкой твари. Девочка уже второй день знакомилась с Утробой, захваченной в городке Валентино.

Судя по докладу, тварь жрала любой органический материал, до которого могла дотянуться, при этом увеличиваясь в размерах. Так, за двое суток личинка Утробы прибавила в длину полметра, а в весе на добрый центнер. Хотя, если я правильно понял, её рост существенно замедлился, стоило только перетащить этого монстра в помещение поменьше.

Интересная картина получалась. Возможно, под нашими ногами по тёмным пещерам ползала целая орда таких биологических заводов, и лишь каменная клетка не давала им разрастись до гигантских размеров.

Со слов девочки, на контакт Утроба шла нехотя. Пытаясь «подключиться» к твари, Астрид будто бы натыкалась на мягкую преграду. Причём по мере роста монстра ментальный барьер становился лишь прочнее.

Ещё немного поболтав с младшим научным сотрудником, коим теперь числилась Штейн, дал пару советов девочке по работе с даром да приказал засунуть Утробу в клетку поменьше. Посмотрим, удастся ли обратить процесс роста вспять.

Покончив с научной частью, я чуть ли не силком вытащил Астрид из лаборатории и отправился вместе с девочкой на обед в Черепаху.

Там в столовой, меня нашла посвежевшая Чакравати. Хорошо, хоть поесть дала. Так что следующую половину дня я провёл в обществе двух особ.

Младшей из них, правда, нужно было идти на обучение к репетитору, но я решил, что один день прогулов Астрид быстро наверстает.

К вечеру умудрился объехать весь город и переговорить чуть ли не с каждым жителем Исаевска, убеждая, что ситуация под контролем. Кажется, поверили даже самые скептически настроенные, пусть и не полностью.

В общем, к позднему вечеру я чувствовал себя морально и физически измотанным. Так что, проигнорировав намёки Чакравати о необходимости посетить кабинет и поставить «всего пару подписей», сдал ей на руки Штейн, а сам отправился на Черепаху. Спать. Лишь за её стальным панцирем я был в уверенности, что до меня не доберётся кто-нибудь излишне назойливый.

Добравшись до своей квартиры, заметно прибавившей в размерах вместе с разросшимся модулем, принял душ и, не расправляя постели, рухнул на неё, закрывая глаза.

Чтобы тут же их открыть от настойчивого стука в дверь.

— А нет, не сразу… — с трудом продрав глаза, я посмотрел на комм. — Пять тридцать семь. Действительно, самое время, чтобы надрать кому-то задницу.

Поднявшись с кровати, накинул халат и прошлёпал босыми ногами до двери.

— Уходите, вам тут официально не рады, — громко произнёс я, не спеша открывать двери.

Было бы что-то срочное, то меня не стуком бы будили, а мерзким звонком на комм. Ну или Черри бы уже орала благим матом, предупреждая о новой проблеме.

— Игорь Владиславович, это я, — раздался из-за двери голос Морозовой. Вроде даже трезвый, так что я всё-таки внутренне напрягся и открыл дверь.

А когда увидел девушку в мешковатом комбинезоне химзащиты оранжевого цвета, напрягся ещё больше, правда, не там, где хотелось бы напрягаться при виде красивой девушки.

Окончательно настроение испортил замаячивший за спиной Насти Леонов, облачённый в лёгкую броню. Значит, Морозова так вырядилась точно не для ролевой игры.

— Что произошло? — подвинувшись, я пропустил ранних гостей в свою каюту, которая стремительно превращалась в кабинет…

— Снаружи зима наступила, — не особо прояснив ситуацию, Иваныч отодвинул в сторону Морозову и, пройдя в зал, уселся в кресло. — Черри, внешние камеры, пожалуйста.

Проскользнувшая следом Настя уселась на диван и тут же принялась что-то строчить в планшете.

Тем временем на большом экране, занимавшем всю стену гостиной, появились квадратики картинок с различных камер, установленных по всему Исаевску.

— Что я могу сказать… Однозначно красиво, — пробормотал я, глядя, как с неба сыплются некрупные фиолетовые хлопья.

Судя по тому, что за бортом однозначно была плюсовая температура, насчёт зимы Леонов пошутил, а значит, однозначно это был не снег.

— Пепел? — предположил я, направляясь в спальню. Не в халате же перед незваными гостями расхаживать.

— Не, ну так неинтересно, — услышал я голос Иваныча, натягивая простую чёрную футболку. — Чего улыбаешься? Небось написала ему перед нашим приходом, — это он явно Насте. — Ладно, ладно, не смотри на меня так, будет тебе сопровождение в лес.

— Опять спорили насчёт умственных способностей своего патриарха? — закончив одеваться, я сделал грозное лицо и вышел к любителям пари.

— Я в вас, Игорь Владиславович, вообще ни капельки не сомневалась, — оторвавшись на мгновение от планшета, улыбнулась мне Морозова. — Зато теперь этот вечно «молодой» и вечно нудный у меня в долгу. Лёгкая победа, даже удовольствия особо не принесла.

— Я просто не выспался, — пробурчал Иваныч, не отрывая взгляда от экрана.

— Эй, я вам случайно не мешаю? — пройдя через зал, направился прямиком в ванну.

— Пока туда-сюда шарахаешься, мешаешь, — кивнул наставник. — Так что быстрее приводи себя в порядок и садись уже, наконец. Будем думы тяжкие думать.

Наскоро умывшись и почистив зубы, вернулся к гостям.

— Судя по вашему весёлому настрою, в ближайшее время смерть нам не грозит, так какого рожна вы припёрлись в такую рань? — я подошёл к небольшому столику, на котором стоял старинный чайник, убедился, что кто-то из подчинённых успел его «щёлкнуть». — Кто что будет?

— У тебя всё равно нет ничего, кроме кофе, чего тогда спрашиваешь? — вновь подал голос Леонов.

— Из вежливости, — поставил я на столик, стоящий в центре комнаты, три кружки. — «Вежливость» — это такая штука…

— Насть, начинай излагать, а то глубокоуважаемый патриарх опять всю плешь проест. А мне этого ещё вечера хватило, — торопливо произнёс «старче», хватая со стола кружку.

— Да собственно излагать-то толком нечего, — бросив планшет рядом с собой, произнесла девушка. — Вчера, точнее, сегодня где-то в час ночи, анализаторы Черри отметили появление в воздухе микроскопических частичек пыли и песка. Ничего критичного, такое и раньше происходило, так что сделали отметку и продолжили наблюдение.

Морозова сделала пару глотков, поморщилась и непроизвольно потянулась туда, где, будь она в своей обычной одежде, располагался бы внутренний карман.

— В четыре утра уже разбудили меня, сообщив, что количество осадков увеличилось, — продолжила Настя. — Проведя анализ, я обнаружила, что концентрация пыли в воздухе осталась фактически такой же, вот только теперь она немного изменилась.

Девушка подняла планшет и показала мне схематичную картинку, на первый взгляд изображающую колючее яйцо.

— Вот это крупинка песка, — ткнула она пальцем в неправильный овал, из которого торчали изломанные иглы, — а вот это небольшие и чрезвычайно лёгкие кристаллы, по составу напоминающие стекло. Именно они придают объём хлопьям.

— Значит, всё же где-то знатно рвануло. Насколько помню, не каждое извержение способно так изменить атмосферу планеты, — произнёс я. — Что ж, по крайней мере, теперь почти со стопроцентной уверенностью можем объявить, что ничего страшного не произошло. По крайней мере, вселенная точно уцелела.

— Рад, что ты не теряешь оптимизма, — произнёс Леонов. — Но эта мелкая дрянь потихоньку начинает проникать в те места, где ей быть не положено, так что, если снегопад не закончится в ближайшие два часа, придётся что-то с этим делать.

— Определённо, — отхлебнув кофе, про себя согласился с Морозовой, вкус у напитка был так себе. Прям как в старые добрые времена в Академии, когда приходилось считать каждую копейку. — Насть, кроме озвученной Фёдором Ивановичем проблемы, нам стоит чего-нибудь опасаться?