— Как я уже сказал, нужно назвать пароль, — Снегирь отошел от двери и прислонился к машине рядом с Грубером.

— Если исходить из того, что мы нашли убежище отшельника, то можно попробовать подобрать пароль, — Грубер подошел к двери. — Так, приступим, — он хрустнул пальцами и обратился к двери, громко и отчетливо произнося слова. — Часовщик. — Ничего не произошло. — Время. — Снова ничего. — Кластер. Перезагрузка. Путь. Исследование. Черт, — выругался он, и снова повернулся к двери. — Центральный кластер, рай.

Как только он произнес последнее слово, раздался жуткий скрежет, и дверь, дрожа словно под напряжением, принялась уходить прямо в стену.

— Так просто? — Снегирь удивленно посмотрел на Грубера.

— А ты хотел, чтобы было сложно и зубодробительно? — Грубер включил фонарик и заглянул внутрь. — Пароли в таких местах должны быть максимально просты, чтобы суметь их выговорить, если вдруг будешь не в форме.

— Я знаю, но все же вот так — это слишком просто, — Снегирь оттеснил Грубера и решительно вошел внутрь. — Свет.

Свет был белым, режущим глаза, слишком ярким. Грубер зажмурился. А когда проморгался, то с удивлением рассмотрел просторное и абсолютно пустое помещение, достаточно большое для того, чтобы вместить их джип. Из помещения вела еще одна дверь, на этот раз совершенно обычная.

— Я пойду и осмотрюсь, а ты пока загони сюда машину, — Грубер подошел к двери. — И Радистку не пускай, пока я все не осмотрю, ради всего святого.

— Все-таки ты любишь командовать, — Снегирь не стал спорить, а развернулся и направился к выходу.

Грубер открыл дверь, которая не была заперта, как он и предполагал.

— Свет. — На этот раз свет зажегся не такой стерильно обжигающий как в предбаннике, но не мягкий желтый, а все еще белый.

Грубер прошел в коридор, из которого выходило несколько дверей. Открыв одну из них, он очутился в довольно приличной кухне. Плита работала, в этом Грубер убедился, включив конфорку. Однако он так и не смог обнаружить источник энергии, которая питала бы все устройства на этой кухне.

— Очень интересно, — Грубер отключил плиту и направился в следующую комнату.

Таким образом, он обнаружил неплохой санузел и комнату, которая, похоже, сочетала в себе и спальню, и рабочий кабинет. Из коридора вело еще пара дверей, но дальше этой комнаты Грубер не пошел.

На письменном столе лежала открытая тетрадь. Подняв ее, Грубер углубился в записи, сделанные обычной шариковой ручкой. Прочитав то, что было написано на последней странице, он бросил тетрадь на стол и быстро вышел из комнаты.

Снегирь с Радисткой ждали его в первом помещение, которое они превратили в гараж.

— Ну что ты выяснил? — спросил Снегирь.

— Это действительно то самое место, но Часовщика здесь нет. Боюсь, что нашего адресата вообще нет в живых.

— Откуда ты это знаешь? — Снегирь невольно нахмурился.

— Я нашел дневник Часовщика. Там говориться, что он ушел почти два года назад. Он всегда сюда возвращался, Снегирь. До этого последнего раза.

— Черт возьми, — Снегирь покачал головой. — Неужели институтские не знали, что он ушел и не вернулся?

— Полагаю, что знали, все-таки такое сложно не заметить, — Грубер вытащил из рюкзака конверт. — Предлагаю его открыть.

— А как же ядовитый газ и другие сюрпризы?

— Сомневаюсь, что это соответствует действительности, — Грубер поднял конверт и посмотрел на свет. — Ничего не разглядеть.

— Думаю, что рисковать не стоит. — Снегирь забрал конверт из рук друга.

— Но конверт все равно взорвется, если верить словам нашего нанимателя, — Грубер задумался. — Зачем кому-то сюда что-то доставлять, если уже два года некому?

— А может быть они хотели убедиться? — Снегирь повторил жест Грубера, поднял конверт и попытался разглядеть его содержимое на свет. — Куда мы его денем?

— Я все-таки предлагаю открыть, — серьезно ответил Грубер. — Мы, похоже, единственная команда, которая сюда дошла. Не думаю, что те, кто нас нанял, хотели бы травануть половину Пекла. Нет, здесь дело в другом.

— И в чем же?

— Вот я и предлагаю посмотреть, — Грубер выхватил конверт из рук Снегиря и направился к выходу. — Оставайтесь здесь.

— Еще чего, — фыркнул Снегирь.

— Это мое решение и моя ответственность, я не хочу, чтобы вы пострадали, если я все-таки ошибаюсь, — Грубер вышел наружу и, повернувшись к выходу, произнес. — Рай.

Когда дверь закрылась, он глубоко вздохнул и быстро пошел по полю, чтобы увеличить расстояние между собой и находящимися в бункере людьми. Руки дрожали, когда он вскрывал конверт. Когда он раскрыл его, послышался отчетливый треск. Грубер зажмурился и бросил конверт на землю. Однако больше ничего необычного не происходило, и он приоткрыл один глаз. Изнутри конверт представлял собой нечто вроде микросхемы, выполненной на тончайшем пластике, который с одной стороны напоминал обычную бумагу. Грубер поднял устройство и повертел в руке. Затем пожал плечами и направился обратно к бункеру.

— Ну что? — в который раз за этот день прозвучал этот вопрос.

— Ничего смертельного, как я и предполагал, — Грубер протянул микросхему Снегирю. — Что это?

— Это, — Снегирь поднес пластик к глазам, а затем пальцем проследил некоторые линии. — Это элемент передатчика, или следящего устройства, или чего-то очень на них похожего. За нами что, следили?

— Нет, — Грубер покачал головой. — Мы им вообще никуда не упали. Им нужно было, чтобы конверт попал на один из перезагружающихся кластеров. Не на стаб. Скорее всего, Институт не оставляет попыток понять, что же такое перезагрузка, и использовать это знание для того, чтобы убраться со Стикса. Думаю, нужно будет выбросить его где-нибудь во время перезагрузки. Это немного подло оставлять его на стабе.

— А посылать нас к черту на рога — не подло? — взвился Снегирь.

— Так ведь нам прямо намекнули, что в принципе они смирятся с этой потерей. Нас сюда никто волоком не тащил, — пожал плечами Грубер. — Предлагаю сейчас отдохнуть, завтра тяжелый день.

— Чем же он так тяжел? — хмуро спросила Радистка, всем своим видом показывая, что она была права, а мужики ее не послушали.

— Завтра, — вместо ответа серьезно произнес Грубер и направился в ту комнату, в которой нашел дневник Часовщика.

Сев в кресло, он открыл дневник на первой странице и принялся читать. Часовщик действительно много путешествовал по Улью, и подробно описывал все те кластеры, на которых ему удалось побывать. Кроме того, он даже схематические карты составлял, когда возвращался в этот бункер, чтобы передохнуть и набраться сил для следующего похода. Грубер краем уха слышал, что Радистка и Снегирь нашли еще пару спален — вот оказывается, куда вели те две двери. Смотреть как они устроились, Грубер не пошел. Он принял решение, и сейчас оставалось только убедить самого себя, что это решение правильное.

К середине ночи он прочитал все, что было написано в дневнике, и даже немного подремал. Утром он проснулся очень рано и первым делом принял душ. Долго стоял под тугими горячими струями, даже не задавая себе вопроса, а откуда здесь вообще взялась горячая вода. Когда он вылез из душевой кабины и осмотрел свой живот, то увидел только очень тонкий белый шрам. Криво усмехнувшись, Грубер вытянул руку и пристально посмотрел на пальцы. Они едва заметно дрожали.

Грубер закрыл глаза и так стоял, прислонившись лбом к прохладному кафелю стены ванной комнаты, минут пять. После того как прекратил рефлексировать, он оделся и решительно направился в комнату. Вытряхнул все из своего рюкзака и принялся перебирать вещи. За этим занятием его застал заспанный Снегирь, вошедший к нему без стука.

— О чем ты хотел поговорить? — он рухнул в кресло и протер немного опухшее от сна лицо.

— Я ухожу, — спокойно ответил Грубер.

— Что?! — сонная одурь слетела со Снегиря мгновенно.

— Я ухожу. Не спорь, пожалуйста, — Грубер поднял руку, не дав Снегирю разразиться руганью. — Я не могу долго находиться на стабах. Прошло всего около суток, а у меня уже тремор появился. И я даже не представляю, что ждет меня дальше. Таскать вас за собой от кластера к кластеру — это немного отдает садизмом, не находишь? Да и вы не мазохисты. Радистка так уж точно.