— Я не знаю, кто они, — прошептал в ответ Лук. — Только ли они внизу? Или они могут подняться наверх? И сколько их, я тоже не знаю, но смотреть нельзя. Для них это то же самое, что и запах, звук. Ты смотришь на них, они видят тебя. Лучше бы их и не бояться, потому что они чувствуют и это. Но тут все боятся, ужас тут плещется вровень с верхушками деревьев, поэтому бояться можно. Закрывай глаза.

Он закрыл глаза, но продолжал видеть живой поток под деревьями, который уже начинал истаивать, оставляя в хвосте только обезумевших детенышей и старых животных. Преследователей все не было, но не потому, что они оказались слишком медлительными. Нет. Они забавлялись. Вой повторился уже ближе. И еще раз. Он не был воем тоски или клича. Это был вой радости и насыщения. Вой смерти и чего-то такого, чему Лук даже не мог подобрать названия. И вот…

Тени двигались рывками. Существа, которые проносились под деревьями, не были слишком уж большими. Каждое из них, насколько мог судить Лук, лишь немногим превосходило размерами обычного сторожевого теканского пса. И количеством они не могли похвастаться. Десятка три размазанных теней, разомкнувшись в дугу, бежали в полудюжине шагов друг от друга. И вместе с тем Лук понимал, что спасения от них нет. Не потому, что они могли в ответ на выпущенную стрелу забраться на дерево, нет. Они сами были слугами чего-то значительно более страшного и опасного. Они загоняли дичь. И Лук, и Нега, окажись они на земле или дай о себе знать с дерева, в ту же секунду оказались бы такой же дичью.

— Что будем делать? — трясясь, прошептала Нега, когда вой повторился уже в отдалении. — Мы с тобой целый день шли там, внизу. Я еще думала, почему нет ни одного зверя. Мы могли попасть в точно такую же беду.

— И что? — погладил ее по голове Лук, сам чувствуя, что ужас лишь слегка ослабил хватку на его затылке и коленях. — Просто забрались бы на дерево чуть быстрее, чем вчера вечером.

— Как мы пойдем дальше? — всхлипнула Нега.

— Ногами. — Лук осторожно отстранил сестру, поднялся. Сук, на котором они провели ночь, был настолько толст, что на нем могли бы разойтись два толстых хиланских стражника. — А знаешь, во всем есть хорошие стороны. Во-первых, вряд ли нас будут искать после такого. Во-вторых, если за нами и была погоня, я ей не очень завидую. В-третьих…

— В-третьих? — размазала слезы по щекам Нега.

— В-третьих, зачем нам спускаться вниз? Посмотри. — Лук протянул руку вперед. — Ты видишь? Соседнее дерево в каких-то двадцати шагах. Да, оно не столь громадно, как наше, но за ним стоит очередной гигант. Их ветви переплетаются. Нам вовсе не обязательно спускаться вниз. Или ты никогда не ходила по канату? Поверь мне, здесь передвигаться не в пример легче!

Дерево, к которому они вышли в полдень, пропустить было немыслимо. Оно было таким большим, что его ветви, которые даже издали казались сравнимыми со стволами иных гигантов, на фоне ствола этого дерева представали тонкими сучьями. А уж листва, густая листва, которая покрывала эти самые сучья, казалась зеленоватой прозрачной дымкой, случайно зацепившейся за неровности огромной древесной башни.

— Вот это кустик, — пробормотал Лук и оглянулся на Негу. Сестра стояла с луком, наложив стрелу на тетиву. Так и отшагала с утра, порой балансируя на тонких ветвях, не снимая стрелы с тетивы. Зверье попадалось, и попадалось довольно часто, но оцепенелые позы всякой живности, на которую спутники натыкались в кронах, говорили об одном: ужас никуда не делся, он поблизости и может вернуться в любое мгновение. Впрочем, они чувствовали это сами. И вот теперь Лук и Нега стояли на ветвях на высоте около пятидесяти локтей от земли и смотрели на огромное дерево.

Оно стояло посреди то ли поля, то ли пустоши. Лес словно расступился, встал хороводом, разбежавшись не меньше чем на половину лиги в каждую сторону, и если не склонился вокруг гиганта, то точно втянул головы в плечи. Чудовищное растение возвышалось над остальными деревьями половиной своего роста. Его ствол на уровне земли был сравним с размерами потешного круга, образуемого балаганами циркачей на водяной ярмарке, на высоте тех же пятидесяти локтей он уменьшался вдвое, затем тянулся вверх почти вертикальным столбом, чтобы, обогнав почтительно расступившихся соседей, плавно завершиться острой верхушкой. Начиная с трети высоты дерево щетинилось сучьями, но отсюда, с расстояния в половину лиги, Лук уже не мог разглядеть, были ли эти сучья ветвями, или из плоти гиганта торчали вполне себе полноценные деревья, такие же, как и то, на ветвях которого стояли приемные дети старика Куранта.

— Не вижу Хасми, — отметил Лук.

— Если он неглуп и хотя бы чуть-чуть осторожнее Намувая, — Нега прерывисто вздохнула, — то ждет его где-то на ветвях.

— Как он мог туда забраться? — обеспокоенно спросил Лук. — Нижние ветви у этого деревянного переростка так высоко, что и веревку не добросишь. Разве только воспользоваться выемками в коре? Даже отсюда видно, какими морщинами она изборождена.

— Подойдем поближе и разглядим, — уверенно сказала Нега и тут же неуверенно окинула равнину взглядом. — Вроде бы никого нет?

— Ты предлагаешь пробежаться? — уточнил Лук.

— Да, — кивнула Нега. — С опаской переломать ноги, но пробежаться. Я бы с радостью перелетела, но крыльев у меня нет. Жаль, что поляна вся изрыта и всклокочена.

— Ты ошибаешься, Нега. — Лук прищурился. — Она не изрыта. Все неровности, которые ты видишь, — это корни дерева. Посмотри, они кое-где выглядывают из земли даже под нами!

Да, никто не вырубал круглую пустошь, в середине которой раскинул ветви древесный гигант. Дерево само создало для себя простор. Оно распустило вокруг себя корни и, скорее всего, уничтожило соперников. Хотя и сделало это давно, потому как даже бурелома вокруг не осталось. Если только жадные корни не утаскивали всякую добычу в глубь земли.

— Что-то мне расхотелось идти к дереву, — пробормотала Нега. — Может быть, лучше обойти его и двинуться к перевалу? Я уже вижу двуглавую вершину. Перейдем на ту сторону, найдем речушку, срубим плот и поплывем себе к Хапе. А? А вещи Намувая передадим когда-нибудь Арнуми.

— Я бы не хотел с ней встречаться, — вздохнул Лук. — К тому же Намувай говорил, что без Хасми нам не перебраться через перевал. И если Хасми ждет Намувая у дерева, значит, оно не так уж и опасно.

— Что-то я уже ни в чем не уверена, — пробурчала Нега, но вслед за Луком начала спуск.

Ноги ступили на твердую землю с некоторым облегчением. Все-таки даже нешуточная закалка циркачей, которым Курант не давал спуску ни одного дня, не исключала усталость. К тому же огромное напряжение, опаска выматывали никак не меньше балансирования порой вовсе на тонких ветвях, особенно вместе с тем, что чаще всего передвигаться по ним приходилось согнувшись, а то и ползком. Зато теперь можно было даже и пробежаться.

— Если мы пройдем без приключений полпути до дерева, — Лук встал на вспучившийся узловатый корень, которыми, как оказалось при ближайшем рассмотрении, пустошь была заполнена сплошь, — то, какая бы ни была опасность, сумеем добежать до дерева.

— Чтобы рано или поздно погибнуть от жажды или голода, — мрачно продолжила Нега. — Мне кажется, что, если по одному из этих корешков ударить топориком, он выберется из земли, обовьет нас, переломает все кости и утащит под землю.

— Что ж, — попытался приободриться Лук. — Если он то же самое сделал с Хасми, по крайней мере, мы там с ним встретимся.

Они успели пройти до дерева больше половины пути, когда леденящий ужас снова настиг их. Лук замедлил шаг, нахмурился.

— Ты тоже чувствуешь? — прерывающимся голосом прошептала Нега.

— Чувствую, но пока ничего не вижу, — заметил Лук, продолжая идти вперед. — Если только ужас не внушает само дерево. Хотя есть чего испугаться. Если такое бревнышко упадет, к примеру, на хиланскую стену, оно не только разрушит ее от башни до башни, но и дотянется верхушкой до дворца иши.