– Мансур! Это точно Мансур! Что он собрался делать с Амаль? – запричитала Дания. Ее руки мелко дрожали, и от волнения она, казалось, готова была рвать на себе волосы.

Я все еще не до конца понимал глубину ненависти Амаль к Мансуру, но в общих чертах уловил историю их взаимоотношений из сказанного на совете и рассказов Ратнара. Одного только не мог взять в толк…

– Мансур – ее отец. Зачем ему вредить Амаль?

– Он – паук, который может надавить на любую из ее слабостей и заставить делать то, что ему нужно. Мансур будет угрожать ей, если потребуется, или вновь сделает своей марионеткой, как это уже бывало, – злобно выпалила Дания и, встретив мой изумленный взгляд, добавила: – Амаль не успела рассказать тебе о том, как любящий отец сговорился с кадаром, который убивал девушек в Вароссе? По вине Мансура умерли ее лучший друг и воевода.

– Что?! – рявкнул я и скатился с кровати, запутавшись в одеяле.

Дания стыдливо отвернулась, а Ратнар невесело хмыкнул, выразительно покачав головой. Я вспомнил, что спал совершенно голым, и торопливо завернулся в одеяло.

– Мы идем за ней? – выпалил Реф, отчего Дания даже позабыла о стеснении и вытаращилась на него.

– Ты же терпеть не можешь Амаль, – напомнила она.

– Не могу, но, если она погибнет, Амиру снова будет больно. Этого мне уже не стерпеть. Хватит, он хлебнул достаточно горя.

Не будь я так встревожен, то, пожалуй, растрогался бы.

– Откуда они ушли? – спросил я у Рефа, наскоро одеваясь.

– Коридор огня открыт в малой гостиной.

Я сглотнул вязкую слюну, вспомнив бесконечный пламенный ход, по которому вела меня Маура. Значит, это и есть дар Мансура. Дар, унаследованный Амаль.

Дания размашисто устремилась к дверям, но я дернул ее за руку, разворачивая к себе, и велел:

– Ты остаешься здесь. Я возьму с собой только Ратнара.

– Но…

– Амир прав, – поддержал меня друг. – Мы понятия не имеем, куда выведет огненный коридор. Что, если там западня? Мы не можем позволить, чтобы туда попала и ты.

– Но… – в который раз попыталась возразить Дания, но Ратнар вновь перебил ее.

– Я верну тебе долг. Ты рискнула своей жизнью, чтобы спасти меня. Не рискуй больше. Позволь это сделать мне.

Дания покорно потупилась, и я изумленно хмыкнул. Вот уж не ожидал, что после болезненного разрыва с Варной, которая выбрала службу и втайне избавилась от их ребенка, едва узнав, что беременна, Ратнар когда-либо еще положит глаз на сильную женщину. А силы в Дании было даже поболее, чем в Варне. В другой день я бы даже похихикал над другом, но не сегодня.

– Тогда и я не смогу пойти с вами, – причитал Реф, пока мы с Ратнаром твердым шагом двигались к двери малой гостиной.

Я не успел огрызнуться старику, потому что на нас с размаху налетели из-за угла Данир и Ансар. Оба обомлели, завидев нас. Не успел я удивиться столь ранней встрече, как Ансар выступил вперед и обратился к Дании:

– Мы получили весть от чудовищ Эрдэнэ. В Даире на них с кадаром напали приспешники Мансура. Кадар мертв.

– Это вам девочки рассказали? – Голос Дании оборвался до хрипа.

– Да, трое чудовищ пришли прямо к воротам. Эрдэнэ мысленно передал им послание и велел сообщить нам.

– Он точно жив?

Я перевел удивленный взгляд на Данию и заскрежетал зубами. Похоже, им дорожила не только Амаль, но и моя… сестра. Владыка, как непривычно так называть Иглу!

– Насколько нам известно, да. Эрдэнэ передал, что не может вернуться в Белояров, потому что кадар мертв, а даром Мансура он пользоваться не рискнет.

– Учитель подготовился, – рыкнула Дания, и взгляд ее остекленел от злости. В углах заворочались склизкие тени, потянулись щупальцами по полу.

Данир с Ансаром вопросительно воззрились на нее, и Дания не стала утаивать от них главное. Реф подхватил ее рассказ и поведал, как Лира пробралась в покои Амаль и увела ее с собой через камин. А еще старый валенок с театральным придыханием обронил, что Лира явно одержима низшим демоном.

– От нее попахивало трупным смрадом, а уж эту вонь я ни с чем не спутаю. Девочка действовала не по своей воле, – признался Реф, отчего заскрежетал зубами не только я, но и Данир. Вообще-то старик мог бы и раньше упомянуть о такой «ничего не значащей» мелочи!

– Мы пойдем с вами, – заявил Данир, и Ансар твердо кивнул. Впервые оба бесстрашно взглянули мне в глаза, будто бы наконец приняли мое главенство. – И не отпирайся. Мы обязаны помочь Амаль Кахир и госпоже Ак-Эрин.

Я тяжело вздохнул и махнул рукой, позволяя двум Беркутам следовать за нами. Не было времени на споры. С каждым впустую оброненным словом Амаль с Лирой уходили все дальше.

Камин в малой гостиной горел едва ли ярче, чем обычно. Не знай я, что он таил в себе тайный ход, никогда не заподозрил бы подвоха. Данир с Ансаром бесстрашно ступили в огонь, я же задержался всего на шаг, торопливо схватив с дивана небрежно брошенный там кем-то из Беркутов темно-коричневый дублет. Дания не стала нас задерживать объятиями и напутствиями, но в ее взгляде плескалась неподдельная тревога. Реф кружил рядом, непрестанно ворча и причитая.

Я ступил в коридор огня и ощутил знакомый жар, от которого на теле в то же мгновение выступили бусины пота. Следом в камин вошел Ратнар. Мы поспешили нагнать Ансара с Даниром, которые двигались со скоростью охотящихся хищников.

– Хочется верить, что мы вернемся живыми. В прошлый раз спасение Амаль и Дании плохо закончилось, – беззлобно буркнул Ратнар.

Я был настолько сосредоточен, что не стал язвить по поводу того, как молниеносно он превратил Иглу в Данию. Перед глазами настойчиво стоял силуэт Амаль, которая тихонько собирала разбросанную одежду и покорно следовала за Лирой, околдованной демоном кадара. Она не разбудила меня. Гилие наверняка понимала, что я брошусь следом, не слушая никаких увещеваний. Она стремилась защитить меня, уберечь от опасности, и от осознания огромной силы ее любви мое сердце разрывалось от боли. Если я не сумею спасти любимую женщину, разве достоин я таких ее беззаветных чувств?

Мы шли так долго, что время словно растянулось на века, но так и не сумели нагнать Лиру и Амаль. С каждой минутой пружина внутри меня сжималась все туже, под кожей неистово бушевала магия. Казалось, еще пара мгновений, и тело заходит ходуном от едва сдерживаемой силы. Боль, которую довелось стерпеть в плену Арива, раздвинула мои границы так, как я никогда не сумел бы сам.

Чем дольше мы шли, тем больше сгущалось напряжение. Наконец впереди показалась черная точка, и я велел всем взяться за руки. Тени послушно накрыли каждого из нас, и только тогда мы двинулись дальше. С каждым шагом внутренности все сильней скручивала тревога, а сила клокотала и бурлила.

Достигнув выхода из коридора огня, я понял, что мы вот-вот окажемся под открытым небом. Слышались приглушенные мужские голоса и издевательский смех. Памятуя, как кулем вывалился из камина, я осторожно ступил из костра, чтобы не поднять ненужного шума. Языки пламени пробежали по сапогам, но тень их тут же поглотила. Хватило одного взгляда, чтобы понять, где мы оказались.

Два пологих холма, один из которых принадлежал Нечистому лесу, а второй – сииру. Полуразрушенный каменный круг, который я без труда узнал даже в темноте. Знакомое ощущение опьянения магией. Именно здесь Реф пришел ко мне во сне. Значит, мы недалеко от Нарамской гряды – границы Нарама и Миреи.

Мои спутники выбрались из костра так же тихо. Если кто-то и увидел колебание огня, то наверняка не обратил никакого внимания, потому что все были заняты только одним: рассматривали, как мерзавец с белесыми волосами жестоко пинает Мауру. Мать Амаль безвольно повисла на веревках, ее взгляд никак не сосредотачивался в одной точке, бесцельно блуждая по вершине холма. Лицо Мауры казалось каменной маской, и только из носа стекала алая струйка. Она хрипела, сгибаясь так сильно, как могла, но мерзавец осыпал ее новыми ударами, а за его спиной одобрительно ухмылялся низкорослый мужик.