– Мерзавец, – фыркнул Реф.

– Это лучшая похвала, которую я мог бы получить от комка свалявшейся шерсти.

Лис выругался и отлетел подальше, опустившись прямо на грудь воспитанника.

Тир метался по крыльцу, но замер, увидев окровавленное лицо Амира. В его глазах стоял немой вопрос: «Он жив?» Я кивнула, отчего воевода облегченно выдохнул. В груди вновь кольнула непрошеная ревность. Тир все еще надеялся на примирение Амира и Лиры. Я же малодушно желала лишь одного: поцеловать любимые губы, вновь ощутить его дыхание и услышать мягкое «Гилие». Но вместо этого из уст Амира раздалась хриплая мольба:

– Позвольте мне умереть.

– Он снова попытается навредить себе, – сказал Ратнар, нахмурившись. – Дания, у тебя есть снотворная настойка?

Та кивнула, на миг скользнув по Ратнару изумленным взглядом. Никто, кроме меня и Эрдэнэ, не звал ее по имени. Похоже, отныне избранных трое.

Магия Ратнара опустила Амира на диван, где чуть меньше суток назад истекал кровью Дан. Через пару минут Игла вернулась с полупустым пузырьком мутноватой жидкости, которую тут же попыталась влить в рот Амиру. Тот вертел головой, крепко сцепив зубы. Его взгляд загнанной птицей метался по нашим лицам, по стенам и потолку, но не находил ничего, что могло бы ему помочь. Наконец Игле надоело уговаривать брата выпить снотворное, и она хладнокровно зажала ему нос. В конце концов Амир открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, и она влила в него несколько капель настойки. Он закашлялся, но выплевывать было уже поздно.

Амир извивался змеей в попытке сползти на пол, но Игла вновь сковала его коконом из теней.

– Думаешь, ты победила?! – рявкнул он, поймав мой жалостливый взгляд. Этот голос… Я уже слышала эту горючую ненависть в подвале своего поместья в Вароссе. – Не смей так на меня смотреть, сука! Я все равно убью тебя при первой возможности! Вспорю тебе глотку, отрублю голову и подвешу ее над дверью этого бесового дома! Я должен выполнить приказ! Вы мне не помешаете!

– Какой красноречивый паренек. Он мне нравится, – хохотнула Ювха, разглядывая бьющегося в хватке теней Амира. – Амаль, он точно нужен тебе живым? Может, мне его загрызть?

Я молчала, но сжимала руку Эрдэнэ все крепче, почти до хруста костей. Невозможно описать словами бурю, что бесновалась внутри.

Амир извивался еще несколько минут, грозя смертью мне и каждому, кто приложил руку к его поимке, а после на все лады молил убить его. Наконец сон сморил изможденное, но невероятно сильное тело. Ювха, довольная представлением, тут же удалилась, потребовав заварить ей успокаивающего мятного чая.

– Брай, покажи Ратнару, куда отнести Амира, – хладнокровно распорядился Тир, мимолетно взглянув на наши с Эрдэнэ сцепленные руки.

Брай учтиво кивнул и велел Ратнару следовать за ним. Я высвободила руку и двинулась следом. Игла за нами не пошла, в отличие от Рефа. Он неизменно держался рядом с Амиром, словно опасаясь, что мы вероломно навредим ему.

Брай провел нас в крыло прислуги, по которому сновали испуганные служанки, открыл неприметную дверь и спустился в подвал по широким каменным ступеням. Тело Амира, ведомое магией Ратнара, плыло следом, будто перышко. Брай остановился у большой кладовой, которую заботливо расчистили. Неподалеку пыхтела печка, от которой в комнатку проникало нежное тепло. Под потолком чернел маленький оконный проем, но настолько маленький, что через него едва пролезла бы птица, не то что человек. В углу лежал чистый матрас без подушки и одеяла, рядом стояла деревянная плошка с водой. Оставлять рядом с Амиром что-то еще было опасно, чтобы он не навредил себе.

Ратнар заботливо опустил спящее тело на матрас, поблагодарил Брая и тронул меня за локоть.

– Пойдемте, Амаль. Он проспит до утра, если не дольше. Сейчас вам здесь делать нечего.

– Я пока останусь. Дай мне ключ, – попросила я.

Пожав плечами, Ратнар протянул мне амбарный замок с ключом и ушел вместе с Браем. Мы с Рефом остались рядом с Амиром. Лис замер на груди любимого воспитанника, я же несмело присела на краешек матраса, не осмеливаясь даже громко дышать.

Тревога съедала нутро. Завтра мне придется оторваться от Амира, чтобы побывать на похоронах императора. Возможно, мы сможем увидеть Златояра. Там же Ювха должна очаровать цесаревича. Невероятно важная часть плана вдруг показалась ничтожной по сравнению с тем, что сейчас передо мной лежал измученный человек, переживший невероятное количество боли. Любимый мужчина, который не так давно сжимал меня в нежных объятиях, а сегодня вопил, что перережет мне глотку и вывесит мою отрубленную голову над дверью. Вместо него говорил дурман, но как мне об этом забыть?

В памяти услужливо всплыл кошмар, насланный Шурале в Нечистом лесу. Грубые губы Амира, особые кинжалы, которыми он жестоко проткнул мои руки, и отрубленная голова Беркута. Творец, как мне вернуть любимого? Как пережить его муки?

Я осторожно коснулась левой руки Амира и задрала рукав. На коже алело клеймо.

– Не смей прикасаться к нему. Ты не заслужила, – тут же проворчал Реф, но, скорее, устало, чем злобно.

– Мне не искупить вину перед ним, но я все равно попытаюсь.

– Амиру предстоят нечеловеческие страдания, которые тебе никогда не понять. Творец наказал его любовью к тебе.

– Ты думаешь, мне не понять его страданий? – вызверилась я. – Каждая вспышка его боли ударит по мне во сто крат сильнее. Я буду рядом столько, сколько смогу, и разделю с ним все страдания. Ты же сам знаешь, как я люблю его. Неужели думаешь, что боль Амира не отзовется в моем сердце?

Одинокая слезинка скатилась по моей щеке, но я со злостью смахнула ее.

– Можешь проклинать меня сколько душе угодно, но ни ты, ни я уже не в силах изменить прошлое! Тебе придется смириться с тем, что я буду рядом с ним. Будь рядом и ты. Он нуждается во всех нас.

Реф молчал, разглядывая лицо Амира. Он так ничего и не ответил, но больше не ворчал. Я смочила водой носовой платок и старательно вытерла лицо Амира. Кое-как мне удалось смыть кровавые разводы. Теперь рана на лбу и вправду казалась не такой уж страшной, как и царапины от когтей, и все благодаря Рефу.

Мы просидели в кладовой так долго, что я потеряла счет времени. Наблюдать за мерно вздымающейся грудью Амира, сжимать его теплую ладонь с грубыми мозолями, в сотый раз рассматривать до боли знакомые черты было для меня величайшим счастьем. И ничего не нужно, только бы любоваться им вечно.

Незаметно меня сморил сон. Все, что я помню, это чьи-то сильные руки и знакомый запах эфирных масел. Эрдэнэ. Я сонно уткнулась носом в его грудь и блаженно прошептала:

– Он такой красивый. Я никогда не рассматривала его так долго.

– Еще насмотришься, воевода. А сейчас пора спать.

Проснулась я уже в своей постели, когда за окном лучилось утреннее солнце. Рядом посапывала Игла, на диване свернулась в комок Ювха, забравшаяся под два одеяла. На миг мне показалось, что прошлая ночь испарилась вместе со сном, но воспоминание о лице Амира, о его словах и угрозах оказалось слишком ярким.

Стоило мне пошевелиться, как Ювха проснулась, и с ее лица мигом слетела вся сонливость. Древнему демону необязательно спать, но она слишком полюбила строить из себя человека. Сегодня ей придется стать лучше, чем человек. Иначе цесаревича не очаровать.

Всего через час они с Иглой ушли первыми. Мираж Дании укрыл их от чужих любопытных глаз. Ни одна живая душа не должна была увидеть, что имение Тира покидает красивая черноволосая девушка в богатом наряде. Еще час мне пришлось буравить взглядом чашку кофе, заботливо сваренную служанкой, и делать вид, что мои мысли витают не рядом с Амиром, а где-то во дворце. В главном храме Владыки, которому поклонялись в Белоярской империи, вот-вот выставят тело императора, и начнется церемония прощания.

Не вытерпев, я отставила чашку и сделала вид, что отправилась собираться. Сама же тихонько проскользнула в крыло прислуги, спустилась по знакомой лестнице и наткнулась на Ратнара, дежурившего у двери кладовой. Шурым! Я надеялась прокрасться незамеченной и лишь краешком глаза взглянуть на спящего Амира, но попалась, как идиотка.