— Оружие мы себе оставляем? — Грубер вытащил автомат и закинул на плечо небольшой рюкзак, в котором сейчас лежали запасы адреналина в ампулах, а также все, что позволило бы ему ввести адреналин себе в тело.

— Оставляйте, — махнул рукой Михалыч, залезая в кабину. — Вы элиту-то видели?

— Не явно, — Снегирь смотрел куда-то в сторону, и отвечал довольно рассеянно. — Скорее чувствовалось присутствие, но нам посчастливилось не наткнуться на эту херовину. Грубер, так это серьезно, что Зина припылила сюда вслед за нами? — и он кивнул на виднеющуюся с дороги, на которой он стоял, дверь главного входа в бар, которая сейчас была раскрыта и из нее выходила высокая стройная блондинка, придерживая одной рукой элегантную шляпку, а другой свою длинную юбку.

— Вот такими вещами я точно никогда не шучу, — Грубер взглянул в ту сторону, куда не отрываясь смотрел Снегирь и поморщился. — Она может быть весьма полезна, но, в основном — это визги и необоснованные наезды… ну, ладно, часто обоснованные наезды, но визги — почти всегда.

— Я все слышу, Грубер, и кто бы жаловался, так только не ты, согласись, теперь тебе гораздо удобнее и комфортнее со мной общаться, — Зина подошла к ним, продолжая придерживать шляпку. — Кто-нибудь может мне объяснить, почему здесь ветер? Разве мы не под землей находимся?

— Это из той же оперы, что и фонари, в свете которых нет теней, — Грубер, все это время глядящий на девушку, повернулся к своему работодателю. — Кстати, Михалыч, не объяснишь, с чем связаны эти странные явления, явно противоречащие законам физики.

Сказано это было нарочито небрежным тоном, который довольно легко можно было перевести в шутку, но только кваз ни тон, ни то, что было этим тоном сказано, не оценил. Он мгновенно помрачнел, затем как-то воровато оглянулся и проговорил вполголоса.

— Вы, ребятки, лучше не задавайте подобных вопросов, ни к чему это. Да и какая, собственно разница, есть ли тень под фонарем, или ее нет, если фонарь вообще светит, дает свет, а стаб «Подземный» самый безопасный из всех стабов, которые я когда-то видел. А, поверьте, видел я достаточно, чтобы с уверенностью утверждать, что я прав. Потому что я прекрасно помню, как на хорошо охраняемый стаб нападала орда под предводительством целых шести элитников, и никто ничего не мог с этим сделать. Так что, нечего зазря болтать, лучше идите, выпейте чего, да отдыхайте. Через два дня новый выезд. — И он заскочил в зилок, с трудом втиснувшись на водительское сиденье, завел двигатель и поехал отгонять грузовик в гараж, который находился где-то на территории стаба. Где именно, ни один из рейдеров, провожающих его взглядом не знал, а хозяин не слишком распространялся на эту тему.

— Если вы закончили свои дела, то, может быть, вернемся в номер, нам нужно поговорить, — наступившую гнетущую тишину нарушил голос Зины.

— Обязательно поговорим, как только помоемся и переоденемся. И, Зинок, будь другом, пожрать нам организуй, а то желудок скоро к позвоночнику прилипнет, да мявкалку нашу чем-то покормить нужно, — Грубер повел плечами, словно стараясь сбросить напряжение, которое не отпускало его с того самого момента, как они со Снегирем провалились в эти катакомбы. Он ждал, что Зина начнет возражать, но каково было его удивление, когда она наклонилась, подхватила с земли кошку, которая вернулась со своего обхода и смирно сидела у его ног, и кивнула. — Что, и даже не будешь возражать?

— Если я начну возражать, то наш спор может затянуться на полдня. К тому же твои требования были довольно логичны. Нам нельзя тянуть время, его у нас не слишком-то и много.

— Ты что-то узнала? — Снегирь решительно прервал все-таки начавший зарождаться спор. Он уже смирился с тем, что часто выступал в роли громоотвода и посредника одновременно, потому что эта парочка находила какое-то явно извращенное удовольствие от своих бесконечных препирательств. Иначе как объяснить тот факт, что они ни дня не могли прожить без того, чтобы не подначить друг друга любым доступным им методом. Зина перестала сверлить взглядом Грубера и посмотрела на него. В ее голубых глазах все еще мелькали молнии. Все-таки тело этой девушки, которое ей идеально подошло без тех проблем, что обнаружились у Грубера, едва не сведших его с ума и не разрушивших его личность во время их симбиоза, было очень красивое, и, если на секунду отвлечься от того, кем являлась эта красавица на самом деле…

— Я схожу домой, заберу кое-какие вещи и вернусь, — на голос повернулись три человека и одна кошка. Говорившая девушка даже смутилась из-за такого пристального внимания к своей персоне. Снегирь несколько раз моргнул, подавив желание протереть глаза руками. Он смотрел на Анну так, что ей стало еще больше не по себе. Спустя минуту, во время которой невысокий парень рассматривал ее, он повернулся к другу. Его губы были очень плотно сжаты, а на лице играли желваки. Тогда высокий, которого звали Грубер, Анна запомнила это, потому что имя показалось ей необычным, закатил глаза и тихо произнес.

— Вот об этом я хотел тебе всю дорогу сказать, но меня постоянно кто-то или что-то отвлекало.

— Ты обязан был найти время, — на слове «обязан» Снегирь сделал акцент, и Грубер ответил еще тише.

— Я знаю. Просто, так получилось.

— У тебя всегда так получается, — Снегирь развернулся и пошел к входу в бар.

— Снегирь…

— Прости, но я сейчас хочу побыть один. Мне нужно подумать, — и он пошел еще быстрее. У него в голове не укладывалось, что Грубер умудрился не найти времени, чтобы рассказать ему о девушке, так сильно похожей на Занозу. Словно его друг, которого он считал не лишенным определенных недостатков, но определенно наделенным огромным количеством различных достоинств, внезапно испугался. Испугался его реакции на новость, что у девушки, в гибели которой Снегирь обвинял себя, потому что в той гибели не было опасностей Улья, а значит, ее можно было предотвратить, внезапно при выполнении их нового задания, появился двойник. Это было за гранью его понимания, и Снегирю действительно было необходимо обдумать, почему так получилось.

— Так я пойду за вещами? — очень тихо, почти на грани слышимости повторила вопрос Анна.

— Да, конечно, — рассеянно кивнула Зина. — Только не задерживайся. Тебе не безопасно задерживаться в той дыре, которую называешь домом, без охраны.

— Я уже давно живу так, — буркнула Анна, но тут же потупилась под насмешливым взглядом новой подруги.

— Ты не так давно приобрела свой дар. И с этого мгновения над тобой завис домоклов меч. Так что, не задерживайся. Это в твоих же интересах.

— Я постараюсь, — Анна вздохнула и быстро пошла, практически побежала по тропинке, которая освещалась этими странными фонарями чрезвычайно скудно.

Дорога была ей известна до самого последнего камешка, поэтому можно было отвлечься от дороги и подумать. Она отдавала себе отчет, что, несмотря на возражения, ей нравится, что появился кто-то, кто не считает ее обузой и реально может защитить. Анна уже давно ощущала смутное беспокойство, чувство неявной угрозы, которое витало в воздухе, и не давало ей спокойно спать по ночам. Она не была уверена в надежности своего убежища, которое она называла домом, но другого у нее уже давно не было, и, когда Зина, выслушав все, что девушка смогла ей рассказать, предложила присоединиться к их компании, она практически без раздумий согласилась. И теперь она шла так быстро, как только могла, чтобы не переломать ноги на плохо освещенной дороге, стараясь как можно быстрее попасть обратно под защиту крепких стен бара и двух весьма непростых мужчин, которые не выглядели так, будто с ними можно было легко справиться, несмотря на то, что по какой-то причине многие жители этого стаба принимали их за новичков.

Грубер повернулся к Зине.

— Где эта пигалица живет?

— Тут неподалеку, если этой пародии на дорогу пойти, то можно уткнуться в большой многоквартирный дом, и когда я говорю многоквартирный, то именно это я и имею в виду, — Зина погладила спокойно сидящую у нее на руках кошку и прикрыла глаза. — какие странные ощущения. Это очень приятно, — наконец определила она природу этих своих ощущений, которые родились в ней через тактильный контакт с шелковистой шерсткой кошки.