До моего носа долетел отчетливый трупный запах. Как Ингар учуял его раньше меня?

Колдун предстал перед нами из ниоткуда, будто сбросил невидимую пелену. Худощавая фигура в черной мантии возвышалась прямо у моей кровати, будто совсем недавно кадар вальяжно лежал на шелковом покрывале в ожидании меня. Лицо убийцы скрывала маска с прорезями для глаз и рта, обрамленная непослушными светлыми прядями длиною до подбородка. Вот мы и встретились, гроза города роз!

Вокруг ног кадара верными псами клубились демоны-прислужники. Черные бесплотные массы с горящими кроваво-красными глазами шипели и ворчали, отчего по моему телу волной ядовитых игл прокатился животный ужас. Низшие демоны проникли в поместье вместе с тем, кого я готова была со звериной яростью рвать голыми руками! Мне бы только дотянуться! Хруст его костей станет лучшей музыкой для моих ушей, с легкостью затмив чарующие мелодии, звучавшие всего час назад в этих стенах.

– Лихомор, как я рад тебя видеть! Мои демоны доложили, что отныне ты – верная охрана наместницы. Какая удача – застать здесь вас обоих, – прошипел колдун. Голос его оказался мягким, тягучим и… молодым. – Я же говорил, что лучше бы тебе сдохнуть в вечер нашей первой встречи.

– Я вижу, ты очухался. Царапинка долго болела? – съязвил Ингар и вновь метнул в кадара стену теней, подхваченную воздухом и превращенную в огромный черный смерч.

На пару мгновений он скрыл колдуна от наших глаз. Ингар сдавливал и сдавливал ловушку, но оказался совершенно бессилен против низших демонов. Они рванули к нам, окружив плотным кольцом и заставив мирейца оторвать взгляд от кадара. Твари сжимали свое плотное кольцо, тесня нас внутрь комнаты. Как только моя спальня превратится в захлопнувшуюся ловушку, пропадет любая надежда на побег. Она сдохнет страшной смертью, как, возможно, и мы оба.

Тени Ингара рассеялись, стоило ему утратить контроль. Я не могла больше прятаться за спиной своего солдата, будто девица в беде, и потому метнула в кадара огромный сгусток пламени, чувствуя, как запылали ладони. Двое демонов-прислужников рванули наперерез моему огню и впитали его в себя, будто и не было никакого колдовства. Я скрипнула зубами от злости, услышав ехидный смешок кадара.

Еще миг, и незримая сила, вырвавшаяся из его ладоней с длинными тонкими пальцами, отшвырнула нас от двери. Комната завертелась перед глазами, будто узоры в калейдоскопе. Оглушающий удар об стену заставил ее еще и замерцать разноцветными всполохами. Ингар упал первым, чудом не вылетев в окно, я же приземлилась на него. Мысли, инстинкты и страхи смешались внутри в невообразимую кашу. Дышалось тяжело, и виною тому был не только тугой пояс, стальными тисками обхвативший талию, но и удар, с которым я врезалась в Ингара.

Демонов стало больше. Они, будто тараканы, просочились сквозь мраморный пол и услужливо вертелись вокруг хозяина. Несколько из них заперли захлопнутую волей кадара дверь, воздвигнув перед ней непроходимую стену мрака.

– Меня охраняют солдаты. Они поднимут шум, – прорычала я, кое-как поднимаясь на ноги.

– Думаешь, мне есть дело до этих ничтожеств? Их тут же усмирит моя прислуга.

В голосе кадара ядовитым медом текло торжество. Он упивался нашим бессилием и растерянностью. Все, что могли противопоставить сумасшедшему убийце и я, и Ингар, он гасил еще на подлете. Солдаты отца и вовсе станут его помощниками, никак не мешая убить нас.

За спиной застонал Ингар, но нашел в себе силы подняться и вновь закрыть меня собой. Я упрямо рвалась выйти из-за его спины, но миреец не позволил мне этого. Одного его убийственного взгляда хватило, чтобы сломить мое сопротивление.

– Верный защитник наместницы Амаль. Я так надеялся, что сегодня ты окажешься рядом с ней. У меня к тебе свои счеты, – глумливо протянул кадар.

Он приближался, будто наигравшийся кот к двум полудохлым мышам, и не страшны ему были ни мы, ни наша магия. В прорезях маски лучились зеленью молодые глаза. Их можно было бы назвать добрыми, если бы не пять смертей, шлейфом из праха и могильного холода тянущиеся следом.

– Наместница, вы нужны мне живой. Вас я не трону, чего не могу сказать о вашей шавке.

С этими словами кадар ленивым взмахом руки отбросил Ингара к противоположной стене, и тот врезался в нее лицом. Противный хруст оставил рваную рану на моем отчаянно колотящемся сердце.

– Как ты уничтожил мою защиту? – прорычала я, не придумав ничего лучше. Если получится выиграть для Ингара хоть минутку за пустыми разговорами, я готова болтать с душегубом ночь напролет.

– Очень просто. Демоны рассказали, куда ты закопала травы. Мне ничего не стоило просто вырыть их и сжечь. Честно говоря, от дочери сильнейшей ведьмы Даира я ожидал чего-то более… грандиозного. А это… уровень колдовства семилетнего ребенка.

Голос убийцы лучился самодовольством, но его складная ложь была не в силах обвести меня вокруг пальца. Кадар неразрывно связан со своими демонами, поэтому прикоснуться к пучкам трав ему не позволила бы магия, защищавшая поместье. Эти слова Мауры запечатлелись в памяти, будто она вырезала их раскаленным кинжалом. Зачем кадар лгал? Кого покрывал?!

Краем глаза я видела, как кровь из сломанного носа заливает лицо Ингара, и ощущала, что близка к постыдной девчачьей панике.

– Зачем тебе я?

Кадар усмехнулся и неторопливо ответил:

– Ты – незачем, а вот твой ведьмин дар мне здорово пригодится.

Молния понимания ударила в виски так внезапно, что сознание насилу удержалось в испуганном теле. Все эти убийства – моя вина? Кадар охотился за моей магией и поэтому убил целых пять девчонок? Но почему пять?

– Почему пять смертей? – озвучила я собственные мысли.

– Таков ритуал, – миролюбиво ответил колдун. – По одной жертве за каждую стихию, которой ты владеешь, и пятая – скрепляющая обряд.

Я в ужасе попятилась, отчего низшие демоны, мирно кружившие у ног, взметнулись, не позволяя сделать и шага. Ингар поднялся, все еще опираясь о стену и остервенело утирая кровь рукавом. Я поймала его взгляд, в котором не было места ни страху, ни обреченности. Смуглое лицо источало спокойствие, будто из носа не сочилась кровь, а на теле не расцветали следы ушибов. Кадар насмешливо разглядывал униженного врага, неторопливо занося правую руку. Еще пара секунд, и Ингар умрет! НЕТ!

– Для чего тебе мой дар?! – рявкнула я. Только бы убийца отвлекся! Только бы опустил руку! – Неужели мало своего?! Тебя не разорвет от магии?!

Колдун вновь перевел взгляд на меня, по-птичьи склонив голову в маске. Наверняка размышлял, стоит ли делиться правдой. Труп уже ничего не разболтает, а смерть моя неизбежна, если уж он намерился выжать из меня магическую силу, как сок из спелой ягоды.

Кадар открыл рот, но не успел произнести и слова. Ингар, воспользовавшись мгновениями форы, выхватил из ножен заточенный кинжал и с нечеловеческой силой метнул его в убийцу. Клинок, подхваченный тенью, нес колдуну смерть… Он нес и нашу надежду пережить этот вечер… надежду отомстить за убитых… Но за долю злосчастной секунды до того, как лезвие проткнуло бы плоть кадара, будто теплое масло, тот сбил его незримой силой. Бесполезное оружие со звоном отлетело к окну, и звук, отразившийся от мраморного пола, обрушился на меня громом колокола на часовой башне.

Демоны с возмущенным шипением взяли Ингара в плотное кольцо. Они сжимали его так крепко, будто обладали телами. Миреец зашипел от боли, но гордо вскинул голову, глядя в глаза колдуна – того, кто выйдет победителем из сегодняшней схватки.

– Плохо бьешь, лихомор. Вот как надо!

Последние слова кадар выкрикнул на выдохе и выбросил вперед напряженные руки. Заостренный сгусток тьмы, который тот силой мысли оторвал от одного из демонов, стрелой промчался по комнате, не оставив ни единой возможности уклониться, и вошел в живот Ингара. Тени взметнулись вокруг него, но не успели защитить своего хозяина.

Я надеялась… всего секунду надеялась, что оружие кадара не принесло Ингару вреда, но стоило ему пошатнуться, как липкий ужас сковал меня ржавой цепью, отчетливо пахнущей кровавой медью. Казалось, вся эта ночь наполнилась кровью мирейца…