— Спасибо, отец, — поблагодарил его, — пришла моя очередь потанцевать с потенциальной невестой.

Не слушая ответа, проталкивался сквозь толпу. Не так много было желающих провести время с Мари, но они находились. Когда девушка пребывала в раздумьях над очередным приглашением от расфуфыренного хлыща, я схватил ее за запястье.

— Этот танец вы обещали мне, десая Мари.

— Кажется, запамятовала, — мрачно ответила ведьма.

Под удивленный гул, и под взглядом сверкающих глаз брата, увел ведьму в центр зала.

— Ну что? — спросил ее, придерживая за талию. — Дашь мне ответ?

— Какой? — Маша сделала непонимающий вид.

— Жениться мне?

— Ой, да женись, — хотела махнуть рукой, но я крепко держал фигуру и руку девушки. — Главное, не на мне.

— Не нарывайся, Маша, — попытался приструнить иномирянку.

–Эйден, ты достал! Ты реши вопрос с братом, потому что сейчас все кары богов достанутся тебе. Во всем произошедшем он винит тебя.

— В чем?

— Ему на предложение я отказала.

— О чем ты говоришь? — я почти взорвался, но сразу смолк, завидев заинтересованные лица. — Он тоже звал тебя замуж?

— Ага, — кивнула Мари, — по ощущениям, в Аридии шаг вправо — замужество, шаг влево — сдача дознавателю.

— Но ему ты отказала? — в груди разлилось какое-то теплое чувство. Только это сейчас и интересовало.

— Ты вообще меня слышишь? Я пока и тебе ответа не дала.

Маша Антонова

Вот упертый баран, точнее, волк. Я как попугай талдычу: «У меня сестра, я не из Аридии, надолго не задержусь». Но эти оборотни абсолютно глухи к любым доводам. В общем, и цирк, и зоопарк одновременно.

— Точно, — хищно улыбнулся дознаватель, — готова согласиться?

Готова разбежаться и врезать по лобной части головы, но, думается мне, что силушек не хватит. Эйден-то неплох в роли жениха и потенциального мужа, а я в качестве невесты и супруги могу подкачать. Даже для здешних ведьм мое поведение — нонсенс.

— Нет, — отнекивалась и всячески отрицала такое счастье.

— Нет? — удивился спутник.

— Тебе девушки никогда не отказывали?

— Я никого раньше замуж не звал, — вздохнул оборотень и закружил меня в очередной фигуре танца.

Дальше мы молчали. Эйден переваривал мой ответ, а я чувствовала себя виноватой. Но это ведь нечестно! Отчего я испытываю такие эмоции? Он требует, а не просит. У нас и свиданий-то не было, сплошные нравоучения. А еще все, кто посвящен в тайну моего происхождения, обещают помочь с поисками сестры, но совершенно ничего не делают.

Музыка смолкла, и мужчина подвел меня к семье де Цепешей.

— Вы очень красиво смотрелись, — сделал комплимент Жофре, — может, и со мной потанцуете?

Бр-р, нет. Давайте без этого. Это же званый вечер.

— Мари, наверное, устала, — правильно считал выражение моего лица Триаль, — пусть отдохнет.

— Как скажете, — поклонился всем де Руаль и скрылся в толпе.

Фух, хватит с меня высшего общества. Вроде со всеми поговорила, новинки жителям показала; предметы немагам понравились, можно и домой отбывать. Вот только неожиданное поведение одного из гостей омрачило вечеринку.

— Эйден, можно тебя на пару слов? — подошел откуда-то со стороны Кевин де Рибер.

Судя по легкому винному аромату, он не сок хлестал возле столов, а что покрепче.

— Конечно, брат, — согласился дознаватель и отвел родственника подальше от нас.

Вампиры и другие аристократы, стоявшие вблизи, напряглись. Намечалась буря, если присмотреться к лицам собеседников. И, скорее всего, эпицентр этого торнадо я.

До нас долетали обрывки слов: «не твоя», «замуж», «Мари». Публика быстро просекла, о чем спорят мужчины, и с некоторым презрением посматривали на мою и так заметную персону.

И опять женщина виновата. Шовинизм во всей красе.

Ладно, на убогих и дознавателей обижаться нельзя. Убогие — те, кто меня заочно осуждал, не зная всей ситуации. С первыми ничего не сделать. А вторые и посадить могут. На кой нам такое развитие событий?

Обстановка накалялась. Сначала не выдержал Кевин и врезал брату под ребра. Эйден, не ожидавший удара, тяжело задышал, но в долгу не остался, атаковал примерно в это же место. Под громкое рычание своих ипостасей, они наполовину обернулись и крепко вцепились в друг друга. Можно с полной уверенностью говорить, что легким движением руки Кевина танцпол превратился в ринг.

Что тут началось! Местные дамы, обмахиваясь веерами, попадали в обмороки. Мужчины, скидывая сюртуки, пытались подхватить симулянток, а затем предпринимали попытки разнять дерущихся, но никто не смог и близко подойти к двум катающимся по полу волкам. Пытаясь достучаться до остатков благоразумия, ну и свое сохранить, я схватила со стола кувшин с красочным содержимым и выплеснула всю жидкость на оборотней.

— Маша, ты что? — отпрянул от брата дознаватель, смахивая с себя листья базилика, лимонные дольки и капли напитка.

Младший брат поднялся, попытался поправить рубашку — или то, что от нее осталось, — и задал мне такой же вопрос.

Ну… приехали. Вы, значит, здесь деретесь, а сумасшедшая я.

— Я не знала, что делать, — развела руки в стороны.

— Уйдите, десая Мишель!  — услышала грозный голос Томаса де Рибера за спиной. — Вы уже все сделали!

Развернувшись на каблуках, всмотрелась в лицо главы семьи. Тот просто не сдерживал  бешенства: громко вздыхал, грудь его вздымалась, и казалось, что белая рубашка вот-вот порвется. На пальцах вместо обычных ногтей проступили когти, зрачки налились желтым цветом.

Он тоже считал меня виноватой в этом постыдном инциденте. И за что? Разве я прошу этих двоих жениться на мне? Веду себя неприлично? Заигрываю с ними?

Ничего из перечисленного я не делала.

— К черту все! — вспыхнула от негодования и выбежала прочь из зала в поисках выхода.

— Мари, постой! — попытался догнать меня де Цепеш, но, завидев мое лицо, решил не спешить.

— Я не уйду, — крикнула вампиру, но продолжала удаляться, — мне просто нужен свежий воздух!

Он все понял и не стал меня преследовать. И молодец. Говорят, ведьма в гневе страшна, а Маша Антонова еще страшнее.

Пират тоже прочитал мои мысли, сообщая, что не станет подходить близко, пока я в таком настроении. Поблагодарив котейку, вышла на улицу.

Сейчас мечталось только об одном — о благословенной тишине и уединении.

«Долбаные оборотни! Долбаная Аридия! Долбаное поместье!» — злилась я про себя, пиная разбросанные камни на дорожке. Каким-то чудом смогла выйти в небольшой сад, разбитый с обратной стороны дома десая Аллена.

Мне совсем не хочется здесь оставаться. Не в доме, а в этом мире. Никто не спрашивает моего мнения, поступают со мной как хотят. Даже дух поместья отбросил Эйдена, не поинтересовавшись, а нужно ли мне это. Если привидение ведет себя по-свойски, то чего ждать от мужчин?

Тот же Эйден что-то говорит о свободе. Но какая же эта свобода, если я все время прячусь, скрываюсь и должна помалкивать в неудобные моменты?

В этом мире десы и десаи ничего не решают, но я никогда не смирюсь с таким положением вещей. Мне жизненно необходимо равноправие и самостоятельность. Если придется здесь жить, то стоит приложить усилия к получению независимого статуса. Алекс Аллен как-то обмолвился, что ведьмам получить его проще всего, а уж талантливым....

Решено: заручусь его поддержкой, закончу обещанный ремонт — и адьос.

Вот только отчего-то сердце бьется сильнее, когда думаю, что покину дом вампиров. За недолгое время де Цепеши стали мне родными. Особенно Лидия, Форд и Норт. О противных оборотнях старалась не думать. Эланора продолжала удивлять своими явно воинственными замашками, де Руаль был как родственник-чудила с неповторимым поведением. А прислуга? К ним я тоже прониклась невероятной благодарностью. А бригада? Ребята стали мне верными друзьями. Даже провожая меня на этот званый вечер, не обошлись без язвительных смешков и подколок.