Она обнаружила, что сидит на расхлябанной земле, усталая и тяжело дышащая. «У отца это выглядит так легко», — подумала она, — «но, с другой стороны, ему на самом деле не нужно ничего делать. Ну… кроме как волноваться каждый раз о том, что он может сойти с ума».

В поле её зрения появилась рука, и она взяла её, позволив Грэму поднять её на в некоторой степени нетвёрдые ноги. Его некогда сиявшая броня была покрыта смесью крови, грязи и самых разных неприглядных вещей, которым, наверное, следовало оставаться внутри людей, а не на его броне.

Глядя на него, она вообразила скрывавшегося под бронёй вспотевшего воина, и то ли из-за шока близкой смерти, то ли из-за насилия, свидетелем которому она стала, Мойра почувствовала отчаянное желание сорвать с него броню, и…

Алисса посмотрела ей в глаза, и во взгляде этой женщин она увидела полное понимание того, о чём она думала. Мойра опустила взгляд, и шагнула прочь.

Откровенно говоря, — тихо сказал Чад, — что мы будем делать с остальными? — Он махнул рукой в сторону тысяч людей, всё ещё колотивших об укрывавшие их щиты.

Круг защитниц Мойры к этому моменту сократился до четырёх, и диаметр его значительно уменьшился, имея в диаметре около тридцати футов. За пределами этой защиты находились тысячи предположительно кровожадных горожан с мёртвыми глазами.

Грэм поднял ладонь, видимым образом считая на пальцах, пытаясь прикинуть что-то неизвестное.

Лесник фыркнул, похоже прочитав мысли молодого человека:

— Бросай это дело, парень, ты тут застрянешь на целые дни, если это то, о чём я думаю. Ты споткнёшься и сломаешь себе шею от одного лишь истощения раньше, чем прикончишь их всех.

Алисса зыркнула на лучника, и шагнула поближе к Грэму:

— Он будет не один.

Между тем барон глядел на них обоих, не зная, было ли это какой-то шуткой, в которую его не посвятили.

— Считайте, что я с вами, — добавил он, поднимая свой меч, слегка дрожавший в его утомлённой руке.

Чад поглядел на небо, бормоча про себя:

— Ёбаные идиоты, да что такое с нынешним молодым поколением? — Уже громче он добавил: — Вы двое сдохнете спустя несколько минут. Выживет только наш Сэр Блестящий, и только потому, что на нём надеты его магические штаны.

Кассандра, освободившись от нагрузки по передаче эйсара, заговорила глубоким, рокочущим голосом:

— Могу я внести предложение? — Она послала в воздух маленький язык пламени, подчёркивая свой довод. — Есть способы и побыстрее.

Мойра ужаснулась: «Сжечь всех этих людей до смерти?».

— Нет, мы так делать не будем.

— Либо так, либо лететь отсюда нахуй, — сделал наблюдение лесник. Ему подумалось, что до сих пор только драконица предложила разумную идею.

— «Сколько ещё вы сможете удержать эти щиты?» — спросила Мойра у своих оставшихся защитниц.

— «Минут двадцать, наверное», — ответила одна из них, — «если только ты не дашь нам ещё эйсара».

Мойра кивнула, а затем повернулась к своим спутникам:

— Я сделаю это так, как изначально и планировала, с несколькими изменениями. Теперь будет легче, поскольку все уже собрались поблизости. Мне просто нужно сперва отдохнуть.

— Прошу прощения, принцесса, — сказал Чад, — но ты уже выжата. Не получится у тебя.

Мойра села на траву, прежде чем лечь, закрыв глаза.

— Мы больше никого не убьём. Это займёт столько времени, сколько займёт. А теперь дайте отдохнуть. — Она послала своим заклинательным двойницам последнюю мысль: — «Разбудите, когда уже больше не сможете держаться».

Мойра на самом деле не ожидала, что заснёт, когда закрывала глаза — она лишь надеялась дать телу и разуму отдохнуть несколько минут, чтобы приготовиться к тяжёлому испытанию, каким было для неё направление эйсара. Для неё стало неожиданностью то, что она услышала голос своей тайной советницы, кричавший ей в её собственном разуме:

— «Проснись! Они не могут удержать щиты!»

Её глаза резко распахнулись, но ещё до того, как она осознала, что она видит, Мойра направила свой разум вовне, проверяя своих магических помощниц. Магический взор показал ей, что они быстро угасали. Даже в её физическом зрении они выглядели тонкими, прозрачными, их эйсар был почти на исходе, и оставшееся им время скорее всего исчислялось секундами.

Не дожидаясь Кассандры, она выпустил свою силу, и начала их укреплять. В одиночку она сумела бы сделать щит такого же размера, и удерживать его довольно долго, но это требовало значительного труда. Она не теряя времени подключилась к огромным резервам, которые представляла собой Кассандра, чтобы не истощить себя.

— А вот это просто жутко, — сказал Чад Грэйсон, глядя на неё, лежащую на земле. — Она просто уставилась в небо как какое-то проклятое демонами дитя.

Установив равномерный поток эйсара, она ощутила себя в достаточной безопасности, чтобы обратить часть своего внимания на своё личное положение — посмотрев леснику в глаза, она протянула ему руки:

— Помоги встать.

Тот слегка подскочил, хмурясь:

— Не делай так, девочка. Ощущение такое, будто со мной кто-то говорит из гроба. — Секунду спустя он взял её запястья, и поднял в стоячее положение.

Алисса тихо засмеялась, несмотря на стоявшее в воздухе напряжение — она по большей части не была встревожены собравшимися вокруг них глазеющими массами:

— Ты просто чувствуешь себя виноватым, потому что она поймала тебя за тем, как ты пялился на её грудь, старик.

Чад повернулся к ней:

— Она выглядела как одержимая — вот и всё. К тому же, я никогда не чувствую вину, глядя на женщину. Если она так выросла, то я не виноват.

Щёки Мойра слегка зарумянились.

— И я не настолько старый, — добавил ветеран, — иначе она бы не стала краснеть из-за этого.

— «Он невозможен», — сказало её иное «я» с задворок её сознания. — «Небе следовало позволить мне исправить его, когда у нас была такая возможность на прошлой неделе».

— «Нет», — твёрдо сказала Мойра своей помощнице. — «Он — свободный человек, со всеми прилагающимися изъянами. Это неправильно — ходить повсюду, и менять людей по своей прихоти».

— «Если хочешь знать моё мнение, некоторые люди стали бы гораздо лучше после небольшой полировки. Вот и всё, что я хочу сказать», — пожаловалась её мысленная спутница. — «Люди тебя поблагодарят».

— «Хватит».

— «Весь женский род будет у тебя в долгу», — добавило её второе «я».

— «Ты закончила?» — спросила Мойра.

— «Да».

Глаза Чада сузились:

— Ты чего на меня так смотришь?

Грэм похлопал его по плечу:

— Лучше не спрашивать. На твоё месте я бы оставил её в покое. У неё такое же выражение, какое бывает у Алиссы, когда та собирается кому-то повыдёргивать руки и ноги. Одним богам известно, что может сотворить волшебница.

Мойра ненадолго зыркнула уже на Грэма, а затем выкинула их обоих из головы, направив своё внимание на изучение окружавшей их местности. Тела тех, кто прорвался ранее, были оттащены, и сложены по периметру их защитного круга. Когда она снова заговорила, она обращалась к Джеролду:

— Барон, если вы с Сэром Грэмом не против, не могли бы вы использовать свои мечи, чтобы прочертить в грязи черту на несколько футов вглубь от нашей защиты — круг диаметром чуть поменьше?

— Определённо, Леди Мойра, — сказал джентльмен. Он даже не подумал сомневаться в её просьбе, и для него было облегчением сделать что-то — что угодно — полезное.

Грэм осклабился, и пошёл начинать с противоположной стороны круга, чертя в тёмном дёрне линию с помощью Шипа, пока они с бароном не встретились. Они вернулись к изначальным точкам, и завершили вторую половину окружности, пока не получился аккуратный круг, начерченный на несколько футов внутри закрытой щитом области.

— Теперь, если все позаботятся о том, чтобы встать внутри меньшего круга… — сказала Мойра, выражая свой приказ в виде совета. Защищавшие её заклинательные двойницы уже отступили ближе к ней, и секунды спустя они бросили свои щиты, создав новый, вдоль отмеченной на земле черты.