— Будет плохо, — сказала Элэйн. — Гарэс, похоже, сейчас не в настроении.

— Гарэс? Эта тварь — Гарэс Гэйлин? — прошипел Чад. — Неудивительно, что у него нет друзей.

Сайхан тихо засмеялся в темноте рядом с ним:

— Он съел всех своих друзей тысячу лет назад. Дай ему время. Он ещё заведёт.

«Нет уж, такими темпами — не заведёт», — кисло подумал Чад, и повернулся к Сайхану:

— А ты чего ржёшь? Когда он вырвет тебе кишки, тоже будешь похохатывать?

Рослый воин не ответил, но всё равно продолжил посмеиваться.

— Кто-нибудь из вас знает, в какую сторону двигаться? — спросила Элэйн. — Я слегка заплутала, пока мы бежали обратно к тебе.

Чад раздосадованно ответил:

— Держи руку на моём плече. Стена — вон там. Если пройдём до неё, то сможем пройти рядом с ней влево до твоего магического круга. — Затем мысленно добавил: «Любители ёбаные».

Несколько минут они осторожно шагали, и Чад уже начинал гадать, доберутся ли они когда-нибудь до стены, когда он ощутил сквозь подошвы своих сапог сильные вибрации. За ними последовали ещё, и с каждой секундой они усиливались.

— Он близко. Как он нас выследил? Он же не знает, куда мы движемся. — И тут ему в голову пришло кое-что неприятное.

Чад почти всю жизнь был заядлым охотником, и хотя при охоте на людей это обычно не играло роли, большинство животных обладали невероятным обонянием.

— Он отслеживает наш запах. — Схватив запястья Элэйн и Сайхана, он побежал. Надежда была только на скорость.

— Почему мы бежим? — воскликнула Элэйн. — Это опасно. Мы же не видим!

Охотник не ответил. «Выслеживание по запаху — дело медленное. Если будем двигаться быстро, то он не догонит». Он как раз закончил эту мысль, когда они вмазались в стену. Тьма исчезла, снова показав им двор.

Элэйн была на коленях, баюкая окровавленный подбородок. Сайхан вздёрнул её на ноги, а Чад успел бросить свежий взгляд на массивного волка, в которого превратился Гарэс Гэйлин. «Я видел боевых коней размером поменьше», — подумал охотник, чувствуя, как у него пересохло во рту.

Гарэс бросился на них, и в то же время Элэйн схватила их за руки, и снова накрыла завесой. Побежав вдоль стены, они понадеялись, что волк не узнает, в каком именно направлении они двигаются.

Чад постарался бежать первым — не из какого-то особого чувства благородства, а чтобы не дать Элэйн удариться головой, когда они найдут следующую стену. Если она потеряет сознание, то им всем крышка. Прикинув, что они уже близко, он замедлился, и повернулся так, чтобы врезаться в стену плечом и спиной.

Догадка его оказалась достаточно верной, хотя всё равно было чертовски больно биться плечом о твёрдый камень. Элэйн едва не вышибла из Чада дух, врезавшись в него. Сайхан как обычно умудрился ни в кого не врезаться, и равновесия не потерять.

Чад какое-то время держал Элэйн, радуясь тому, что в этот раз она не упустила завесу невидимости. Он поводил руками в кромешной темноте, чтобы попытаться разобраться, за что он держался, и ощутил нечто мягкое. «Определённо задница», — иронично подумал он, крепко сжав руки, прежде чем оттолкнуть её.

— Серьёзно? — возмущённо воскликнула Элэйн. — Ты спятил?

Охотник пожал плечами в темноте:

— Ну, если мне всё равно сейчас хана…

— Заткнись, — рявкнула Элэйн. Собрав волю в кулак, она раскинула вокруг щупальца эйсара, чтобы убедиться, что они все находятся в круге, а потом произнесла слово, и перенесла их в другое место.

Моё недавно объявившееся чувство опасности вопило, пока я пытался остановить Тириона, но я игнорировал этот вопль. Когда я метнулся вперёд, Тирион оборвал замах, и ударил вперёд, пронзив меня правой рукой. Я почувствовал, как выходивший из его руки клинок полностью прошёл через моё тело, выйдя где-то рядом с одной из почек. Я замер, глядя на него с открытым ртом, совершенно ослепнув от боли. Бросив взгляд вниз, я увидел, что его рука полностью была во мне.

Никогда не забуду выражение яростной радости на его лице, когда он вытащил руку, дав мне упасть на колени. Я в ужасе прижал руки к животу, пытаясь не дать потрохам выпасть наружу, а Тирион стоял надо мной.

Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что наполнявший мои уши звук представлял из себя вопль Роуз. Она какие-то образом оказалась рядом со мной, и с полным отчаяния лицом цеплялась за мою руку. «Не надо», — подумал я, — «ты же измажешься кровью». Я опустил взгляд, наблюдая за тем, как бегущая мимо ладоней кровь стекает на землю.

— Ты уж прости, Мордэкай, — злорадно сказал Тирион. — Я хотел потянуть, но иногда мне трудно себя контролировать. Если ты ещё не понял — я на самом деле не злюсь на тебя. Это её я хочу наказать, и вот поэтому ты должен умереть первым, у неё на глазах.

Моя печёночная артерия была рассечена начисто. Смерть ждала меня секунд через десять, или меньше, однако я с безумной скоростью уцепился за неё своей силой, соединяя концы и скрепляя сосуд обратно.

Тирион был достаточно любезен, чтобы подождать:

— Вот так. Не позволяй мне убить тебя слишком быстро.

Затем мой взгляд наткнулся на мою последнюю надежду. Ладони Роуз всё ещё лежали на моей руке, и я использовал физический контакт, чтобы послать ей короткое сообщение:

— «Спрячься за углом, за ту стену. Я не могу убить его, если ты слишком близко».

Он, наверное, почуял дополнительное использование эйсара, поскольку Тирион крепко пнул Роуз в живот. Она отлетела от меня, перекатившись на бок, баюкая ушибленный торс, но когда она на меня посмотрела, я увидел её взгляд. Она меня поняла.

Мой мучитель медленно подошёл ко мне, активировал один лишь кончик своего наручного клинка, и медленно провёл им по моей спине, глубоко разрезав кожу и мышцы.

— Не исцеляйся слишком быстро, — жестоко пропел он.

Позади него Роуз с трудом поднялась на ноги, всё ещё прижимая руки к животу, и побежала. Угол ближайшего здания был лишь в десяти футах.

Тирион тихо засмеялся, наблюдая за ней:

— А ведь я говорил тебе, внук. Она хорошо разбирается в предательстве. Не волнуйся, я сейчас верну её обратно. Ты будешь мёртв, но будешь покоиться с миром, зная, что предавшая тебя женщина сдохнет вскоре после тебя.

Он медленно, почти апатично повернулся, чтобы поймать её щупальцем эйсара. Как только он перестал сосредотачивать на мне своё внимание, я убрал руки с живота, не заботясь о вываливающихся кишках. Выхватив из-за пояса кандалы, я взял по наручнику в каждую руку, и взмахнул цепью вверх, перекидывая её через Тириона широкой петлёй. Используя крохи имевшегося у меня эйсара, я подбросил себя в воздух как раз в тот момент, когда он рефлекторно разрубил цепь своими всё ещё активными наручными клинками.

Чары на этих цепях запасали излишки моего эйсара почти неделю, и получившийся взрыв превратил мир в белое пятно, ударив по Тириону, сминая его щит и разрывая на куски его тело. Учитывая то, как близко я находился, моя участь была лишь немного лучше, поскольку я был чуть выше его. Ударная волна подбросила меня вверх так сильно, что сорвала кожу с лица и ног. Она уничтожила мои глаза, разорвала барабанные перепонки, и лишь несколько секунд спустя, кувыркаясь в воздухе, я осознал, что полностью лишился правой руки.

Однако я каким-то образом оставался в сознании, что, наверное, было кстати. «Понедельники», — подумал я, забыв, что ещё не закончилось воскресенье. Я выло ухватился за воздух своим эйсаром, пытаясь замедлить падение. Это у меня не вышло, поскольку силы мои были на исходе, но я сумел сориентировать себя в воздухе, чтобы падать головой вверх. «Будет больно», — подумал я, стремительно приближаясь к земле.

Земля не разочаровала.

Мир врезался меня подобно тарану, заставив потерять сознание на несколько секунд. Я мог бы вообще не очнуться, но когда сознание насильно вернулось мне в голову, я обнаружил, что рядом со мной сидит Роуз, и перетягивает отрезанным от платья куском культю моей руки, чтобы остановить бившую оттуда кровь.