Я снова пожалел, что мои мёртвые глаза не могу плакать, но они продолжили предавать меня, оставаясь сухими и почти безжизненными.

— Не думай, что твои люди смогут спрятаться, — добавил он, снова приостановившись. — Я не разборчив. Если будет необходимо, я сровняю горы, сожгу леса и вскипячу океаны. Я не против убить всё живое просто для того, чтобы убедиться, что они мертвы. Это должно немного тебя успокоить.

Судя по всему, Мал'горос усвоил определение слова «успокоить», отличное от моего.

Возможно, он мог читать мои мысли, поскольку тут он, похоже, ответил мне:

— Им не обязательно жить, Мордэкай, но твои страдания, и мои — они будут длиться вечно.

Я закрыл глаза, и позволил своему сознанию уплыть во тьму. «Закончи это, Питэр, пожалуйста».

Гарэс снова был вынужден служить ездовым животным, неся на своей спине двух людей и трёх богов. Боги могли бы и сами полететь, но Уолтэр настоял на том, чтобы они оставались вместе — иначе было бы труднее поддерживать его заклинание невидимости.

Огромное количество используемого эйсара, а также хаос сражения, позволили Уолтэру несколько изменить заклинание невидимости. Полагая, что бойцы были сосредоточены на сражении, он дал щиту лёгкую проницаемость для света и эйсара, чтобы они могли видеть и ощущать бой. Изнутри мир выглядел подёрнутым тёмной дымкой, в то время как снаружи они казались призрачными и эфемерными для остроглазого наблюдателя.

Миновав ворота, легко было определить, куда двигаться. Лишь в примерно полумиле от них появлялись частые вспышки света и глубокие, глухие взрывы характерных железных бомб Мордэкая.

«Зачем он их использует?» — задумался Гарэс. Они наверняка были почти бесполезны против существа с могуществом пауко-бога.

— Что происходит? — спросила Пенни. Дымка, в сочетании с тем, что она была ограничена лишь обычным зрением, не позволяла ей легко определить что-то, происходившее далеко.

— О использует свои железные бомбы, в большом количестве, — ответил Уолтэр, силясь почувствовать что-то более конкретное. Они уже были менее чем в четверти мили, но щит мешал его магическому взору.

— Он побеждает? — с надеждой спросила она.

— Несомненно, он победит, — сказал Гарэс. — Его сила минимум вдвое превышает силу паука, но сражается он странно.

— Ему следует пытаться закончить бой побыстрее, если приближается Мал'горос, — указал Уолтэр.

Они оба замолчали на миг, дивясь тому, что воспринимали. Отсутствие коммуникации весьма раздражало Пенни:

— Что?!

Уолтэр казался сбитым с толку:

— Я не понимаю. Что это?

Но дракон в точности знал, что он видел. «Глупец!» — мысленно воскликнул он. Резко развернувшись, он начал мощно хлопать крыльями, чтобы набрать высоту.

— Ты летишь не туда! — возмутилась Пенни.

— Нам следовало остаться в замке, — ответил Гарэс, — а ещё лучше — вообще быть в вашем скрытом убежище.

Уолтэр будто был заворожён, глядя назад, пока дракон поспешно уносил их всё дальше:

— Он каким-то образом поймал его, — передал он. — Похоже на какой-то огромный золой ящик. Я думаю, твой муж только что объявил себя победителем, — сказал он полным радости голосом.

Дракон продолжил летать прочь.

— Нам нужен щит, — громко сказал он.

— Мы уже окружены щитом, — сказал Уолтэр.

Гарэс выпустил язык пламени от фрустрации, не обращая внимания на то, что ветер отбросил пламя назад, подвергая его пассажиров опасности:

— Нет! Нам нужен щит посильнее. Вроде того, что окружает замок.

— Я его сделаю, — объявил Дорон.

— Объединяйтесь, — подал мысль дракон. — Я думаю, один ты не справишься.

— Не справлюсь один?! — с сомнением ответил Дорон.

— Мы все вместе можем не справиться, — сказал Гарэс.

Наконец заткнуться Дорона заставила Миллисэнт, убедив его действовать совместно с ней и с Карэнтом. Вместе они создали мощный щит вокруг летящего дракона. Уолтэр тоже помог, но его сила была едва заметна по сравнению с их собственной.

— Теперь я ничего не чувствую, — забеспокоился Уолтэр. Щит полностью перекрывал его магический взор.

Тут их ослепила яркая вспышка, хотя они и летели прочь от неё. Через долю секунды мир будто перевернулся вверх дном. Щит исчез, испарился, совершенно и полностью, и они обнаружили, что кувыркаются в воздухе, вцепившись в спину дракона, который безнадёжно потерял контроль под действием ураганного ветра.

Во время кувыркания в небе Пенни отбросило прочь, и она полетела сама по себе, как какая-то странная бескрылая птица. События двигались настолько стремительно, что страх едва успевал укрепиться в ней, но она знала со странной отстранённостью, что падает навстречу смерти. «Какой глупый способ умереть», — подумала она. Ей не приходило в голову кричать, хотя она и не смогла бы набрать много воздуха в грудь. Ветер яростно бил ей в лицо.

Миллисэнт каким-то образом отыскала её, подлетев к ней через стремительную турбулентность подобно сияющему белому лебедю. Пенни не могла вспомнить, чтобы она когда-либо прежде радовалось, увидя богиню, но в этот момент она была рада.

Пойманная сильными руками Леди Вечерней Звезды, она была опущена на землю. Стремительность потока воздуха, похоже, пошла на убыль, но тот всё ещё был достаточно сильным, чтобы делать нормальный полёт затруднительным.

Когда они приземлились, у Пенни возник ряд вопросов. Первый из них был:

— Что это было, чёрт побери?

— Что бы твой муж там не делал, оно распалось, — сказала богиня.

— На миг я подумала, что миру пришёл конец, — проворчала графиня.

— Возможно, конец был близок, — уступила богиня, — по крайней мере — в этой его части. Однако он, похоже, этот исход предотвратил.

Тут появился Карэнт летя низко над землёй, и неся Уолтэра Прэйсиана.

— Вы в порядке? — спросил Уолтэр, когда они подлетели достаточно близко, чтобы их можно было услышать.

— Я думаю… наверное, — крикнула через разделявшее их расстояние Пенни.

— Где дракон?

То был хороший вопрос. Им пришлось потратить несколько минут на тщательные поиски, чтобы найти Гарэса. Сперва они нашли Дорона, в четверти мили, но Гарэс был ещё почти в полумиле дальше него. Его крылья позволили ветру отбросить его гораздо дальше, чем остальных. Он зацепился за вершину большого дуба, но не выглядел раненным.

Остальные собрались у основания дерева, и Гарэс начал медленно спускаться. Он использовал свою более человечную форму.

— Разве не было бы проще слететь вниз? — предложил стоявший внизу Уолтэр.

Гарэс упал последние несколько футов, приземлившись рядом с ним. Что-то в его внешности было странно не к месту.

Все долгую минуту пялились на него. Пенни первой нарушила тишину:

— У тебя рыжие волосы.

— Совсем как у моей матери, — сказал стоявший перед ними мужчина. Он рассеянно гладил пышную рыжую бороду ладонью, как если бы обнаружил старого друга.

— Ты… человек, так ведь? — неуверенно спросил Уолтэр.

Гарэс Гэйлин кивнул:

— Похоже, что это так, — сказал он, протянув руку, и разжал кулак, позволив мелкой белой пыли стечь между пальцев.

— Это была твоя эйстрайлин? — осторожно осведомился Уолтэр.

Архимаг одарил его гладким взглядом, но промолчал.

— Взрыв?

Гарэс вздохнул:

— Нет, хотя я думал, что мне настал конец. Кувыркаясь в воздухе, я решил окончить свои дни так, как я их начал. Я сам сделал для себя выбор.

— Почему? — с любопытством сказала Пенни. Она слышала его историю несколько раз от Мордэкая и Мойры Сэнтир, но там никогда не было никаких намёков на его желание восстановить свою человечность.

— Я уже какое-то время тихо подумывал об этом, — признался он.

— И ты не подумал ни с кем об этом поговорить? — спросила она.

Гарэс одарил её бесстрастным взглядом. Несмотря на то, что он снова стал полностью человеком, его характер всё ещё оставался довольно отчуждённым.