— «Каким испытаниям?» — спросил я.

— «Начало ты видел. Бого-семена вернулись в этот мир, и Мал'горос нарушил равновесие. Грядёт расплата. Грядущая борьба станет испытанием для самого бытия».

«Бого-семена» было необычным словом в языке Ши'Хар. Возможно, правильнее было бы перевести как «духи-слуги», но прямого аналога в человеческом языке не было. Тэнник имел ввиду сущности, которых мы называли Тёмными Богами.

— «Что ты будешь делать?» — спросил я.

— «В конечном итоге, причиной этого распада являюсь я. Лираллианта поможет мне искупить мои ошибки, но тяжесть моих грехов падёт на твои плечи. Твой народ решит судьбу этого мира».

Мне не понравилось, как это прозвучало, но это было ожидаемым.

— «Что я должен делать?»

— «Лира зря тебя принудила, как и ты был не прав, принуждая тех, кто с тобой. Двое твоих спутников будут иметь решающее значение в грядущей буре. Полагайся на их силу, доверяй им. Неволя приведёт лишь к разрушению. Крайтэки последуют за вами. Лира должна быть возвращена».

Я почувствовал смещение земли, как если бы что-то двигалось. Когда я сместил своё внимание, мой магический взор показал, что четыре массивных отростка, окружавших дерево-отца, оторвались. Новорождённые Крайтэки раскрылись и задвигались, распахнув массивные, похожие на крылья отростки. Их похожая на кору кожа была покрыта маленькими лозами, но по мере их движения я увидел, что они имели форму гротескной пародии на драконье тело Гарэса, за исключением того, что были минимум вдвое больше его. Их головы были гораздо меньше, в сравнении с их телами, и в них не было видимого рта, только множество глаз.

Они опустили свои тела на землю, и лес вокруг нас ожил движением. Крайтэки карабкались на своих массивных летающих собратьев. Я был поражён их численностью, а также их разнообразием. Тэнник создал их во множестве форм, маленьких и больших.

— «Принеси ко мне мою Кианти», — приказал он.

— «А потом?» — спросил я.

— «А потом мы отправимся воевать».

Не опускайте щит, Ваше Высочество, — упрекнул Дориан. Он заставил Ариадну взять один из круглых деревянных щитов из надвратной башни. Она не могла носить никакую броню, но он надеялся, что щит хоть как-то её укроет.

Она хмыкнула:

— Его тяжело держать всё время поднятым.

— Тогда уберите кинжал, и используйте обе руки, — ответил Дориан. — Меня больше волнует то, что вы можете поймать шальную стрелу, а не то, можете ли вы кого-то заколоть, — указал он. Они были внутри переднего входного зала. Пока что сопротивление было минимальным. В дверях стояло четверо гвардейцев, но Дориан убил их прежде, чем Эван и Алан успели перешагнуть порог у них за спиной.

— Куда мы идём? — спросил Джэролд. Он впервые заговорил с того момента, как они встретили Дориана у надвратной башни, и в его голосе звучала нервная дрожь.

— В королевские покои, — объявила Ариадна. — Матушка и Леди Торнбер были там, когда отправили мне то сообщение.

— Прошу прощения, Высочество, но разве нам не следует сперва найти Короля? — спросил Алан.

Лицо принцессы побледнело на миг:

— Я думаю, вероятность найти мою мать будет выше.

Дориан положил ладонь Алану на плечо, и пригнулся к его уху:

— Король скорее всего мёртв. О нём они позаботились бы в первую очередь. Королева ещё может быть жива.

Алан вздрогнул:

— Прошу простить мою бесцеремонность, Ваше Высочество.

Ариадна выпрямилась, и подняла голову:

— Никогда не бойся говорить со мной открыто, Алан, вне зависимости от нашего нынешнего или будущего положения. Любой, кто последовал за мной сегодня, сражаясь ради меня и ради Лосайона, всегда будет иметь моё уважение, — сказала она, повысив голос, чтобы все вокруг неё точно услышали. — Я никогда не забуду храбрость и верность тех, кто сражается сегодня рядом со мной. Вы воодушевили меня своими смелостью и честью, и мужчины, и девы. Все, кто со мной сейчас, навеки будут милы моему сердцу так же, как моя собственная семья.

Толпа вокруг них отозвалась приглушёнными возгласами радости, подняв копья, мечи, тесаки и одну затесавшуюся среди них скалку над своими головами. Не один глаз прослезился, когда люди услышали её заявление.

— Тогда выдвигаемся, — сказал Дориан, направляясь влево, в боковой коридор, который должен был привести их к ближайшей лестнице. Королевские покои были в двух этажах над ними.

Первое серьёзное сопротивление они встретили у лестницы. Там была расположена дюжина солдат, чтобы контролировать доступ к верхним этажам. Дориан мог лишь предположить, что похожее число солдат было выставлено у трёх других лестничных колодцев в остальных частях дворца. В любом случае, это не имело значения — их заметили, и с этого момента они могли двигаться только вперёд.

— За мной, парни! За Принцессу! — крикнул Дориан тем, кто шёл следом за ним, и двинулся вперёд. Сначала он шёл, шагая быстро и широко. Это дало следовавшим за ним возможность набраться смелости, подражая его примеру. Он ускорил шаги, и вскоре побежал трусцой по мере того, как их атака набрала уверенную, смертоносную инерцию. В конце он прыгнул вперёд, метнувшись в ряды врага, чтобы расстроить их до того, как их достигнут его неорганизованные союзники.

Его встретили копья и древковое оружие, но он небрежно откинул их в стороны, двигаясь подобно танцору, несмотря на надетую на него тяжёлую кольчугу. По сравнению с его скоростью, его противники с тем же успехом могли стоять на неподвижно, пока он проскальзывал мимо их оружия, начав применять свой ужасный меч. Первые два человека умерли ещё до того, как он миновал их, после чего он ушёл вбок, рубя и убивая тех, кто держал копья, поскольку они были самой большой угрозой для его друзей.

За этим последовали кровь и неразбериха, и крики боли эхом отдавались в коридоре по мере того, как люди теряли жизни и конечности, в основном — от руки Дориана Торнбера. Его скорость и мощь, в совокупности с целой жизнью практики и упражнений, превращали бой скорее в бойню, чем в состязание, и хаотичная команда вооружённых дворцовых слуг, следовавшая за ним, превратила бойню в кровавую резню, обрушившись на раненных, которых он оставил после себя.

Бой окончился, едва только начавшись, и Ариадна была благодарна за то, что их потери были немногочисленными. Одному из посудомойщиков проткнули бедро, а ещё один был мёртв. Из врагов не выжил никто.

— Неплохо, — сказала Дориан, глядя на Эвана. — Не забывай держать щит поднятым — если будешь продолжать позволять ему вот так опускаться, кто-нибудь этим воспользуется, — посоветовал он. Повернувшись к Алану, он продолжил: — У тебя была отличная форма, но тебе нужно держать локоть твоей правой руки поближе к телу. Так у тебя будет больше силы в ударе, — добавил Дориан. Последним он бросил взгляд на Джэролда, слегка качая головой. Ариадна не упоминала, что тот на самом деле был посыльным, а не гвардейцем. — Тебе нужно много практиковаться. Однако пока просто держи щит перед собой. Он бесполезен, если ты только и держишь его позади, пока атакуешь мечом.

Алан и Эван наклонили головы, а Джэролд ответил:

— Благодарю, Ваше Благородие.

Они поднялись по двум лестничным пролётам, прежде чем выйти на третьем этаже. Там было ещё несколько дворцовых слуг, и они быстро присоединились к собранной принцессой банде непокорных героев. Двигаясь по коридорам, они поддерживали инициативу, найдя и убив ещё несколько пар вражеских солдат. Мятежники умирали ещё прежде, чем успевали понять, что происходит. Даже Дориан не мог не почувствовать надежду от той лёгкости, с которой они двигались к королевским покоям.

Его надежды оказались перечёркнуты, когда они нашли Королеву.

В комнате, где лежало её тело, были выставлены четыре человека. Освободительный отряд Дориана и Ариадны не дал им пощады. Эван и Алан убили тех двух, кто стоял ближе всего к двери, в то время как Дориан метнулся к тем, кто наклонился, чтобы обыскать неподвижное тело Королевы. Рядом с ней лежала его мать.