— Ты безумен, — наконец сказала она.

Тирион осклабился:

— Так в этом всё дело? Я и сам некоторое время считал тебя чокнутой.

Кэйт моргнула:

— Когда?

— Когда мы убили того надзирателя, и ты выдала мне речь об убийстве цыплят и собак, или что-то в этом роде, — прямо сказал он. — Я никогда прежде не видел эту твою сторону, и, если честно, я гадал, все ли у тебя дома.

— Наверное, я и впрямь была тогда немного спятившей, — признала она. — Я была молода и полна страсти, и только о тебе и думала. Мир казался пустым, если в нём не было тебя. Сейчас мне как-то стыдно об этом думать.

— Ты была пугающей. Ты знаешь, что я тогда сделал, когда осознал, что не понимаю тебя? Когда я думал, что ты можешь быть сумасшедшей? — спросил он.

Кэйт едва не засмеялась:

— Ага, ты украл лошадь, и сбежал, оставив меня прибирать кровавый бардак.

Подавшись вперёд, он поцеловал её в ухо:

— Это так, но я имел ввиду — потом. Я провёл остаток жизни, любя тебя. Я любил тебя, когда ты была сумасшедшей, а позже, когда я обнаружил, что ты определённо была гораздо вменяемее меня самого, я продолжал тебя любить.

Вопреки себе Кэйт ощутила, что покрывается жарким румянцем, когда его губы и слова коснулись её ушей.

— И когда же ты решил, что я была вменяемее тебя?

Его зубы царапнули её шею, и по её спине пробежала дрожь, но между покусыванием Тирион ответил:

— Когда я вернулся, а ты сказала мне, что стала матерью, и что твоя ответственность перед семьёй была важнее, чем твои чувства ко мне. Это был самый печальный миг в моей жизни, но я тобой восхищался, и полюбил тебя за это ещё больше.

Кэйт ахнула, прежде чем повернуть свои губы к его собственным. Её тело отзывалось, и она чувствовала нарастающее возбуждение. «Чёрт его дери! Мы же должны были говорить». Она проигнорировала эту мысль, и провела ладонью по его спине, позволяя ногтям слегка царапать его кожу.

— Потом я всё равно буду злиться. — Её ладонь сместилась, схватив центр его наслаждения.

Тирион ахнул:

— Я не просто пытался тебя отвлечь. Я хотел, чтобы ты знала: мои приоритеты изменились.

Она остановилась:

— Что это значит?

— Что моя любовь к тебе, к Инаре, к моим детям, что мой долг перед моей семьёй важнее моей ненависти к Ши'Хар.

Она всё ещё могла видеть безумие, которое крылось в глубине его глаз, но также чувствовала правду в его голосе. «Если всё остальное — ложь, то пусть одной этой правды хватит». Сильные руки Даниэла прижали её к кровати, и она обхватила ногами его торс. «Её должно хватить».

Тирион и Кэйт не выходили из спальни почти до полудня, а когда вышли, первым делом отправились за едой. Тирион ел как человек, голодавший не один месяц.

Он ел, конечно же, но продолжительное проживание в виде заточённого в скалистой пещере дерева оставило в нём чувство недокорма. Вернувшись в себя, он прикончил большую часть той немногочисленной провизии, что у них оставалась, но на обратном пути они с Бриджид были вынуждены полагаться лишь на то, что могли добыть охотой. Это проблемой не было, мясо магам было достать легко, а вот овощей им не хватало.

Наевшись, он послал Сару искать её братьев и сестёр. Кэйт забрала Инару и Элдина у Лэйлы, поблагодарив её за подмену, и Тирион не забыл провести немного времени, играя со своим маленьким сыном, пока подтягивались остальные.

Однако каждый раз, когда он смотрел на Элдина, он мог думать лишь о том факте, что этот ребёнок был обречён умереть бездетным. Он представлял собой генетический тупик, и в конечном итоге то же касалось всех людей в рабских лагерях Ши'Хар. «Они могут позволить нам забрать рабов, а потом смеяться над этим, потому что знают, что в конце концов мы вернёмся к тому же состоянию, с которого начали…без магии, без могущества и в конечном счёте мы будем обречены».

Единственная магия, которой будет обладать человечество, была той, которая будет передана по наследству его собственным потомством, и ни у кого из них не будет особых дарований, которые имелись у тех, кто был из рощ. «Если только я не найду способ это обойти». У него была идея, но она была чрезвычайно опасной, и он знал, что Кэйт её не одобрит. Он даже не был уверен, согласятся ли на это некоторые из его детей, а ведь все они были преданы их общему делу.

«Лэйла не будет против», — подумал он про себя, — «но она — конченая психопатка. Бриджид тоже согласится, по схожим причинам». Но ему нужно было больше сторонников, чем эта пара. В частности, ему понадобится помощь кого-то из сыновей. «И Эммы, конечно же». Она будет совершенно необходимой для почти всего, чего он хотел добиться.

Прошло полчаса, прежде чем все они собрались в общей комнате, его тринадцать почти взрослых детей и Лэйла. Тирион привёл в действие встроенные в стены комнаты чары приватности, а затем повернулся к Лэйле:

— Не могла бы ты поставить завесу приватности. Позаботься о том, чтобы никакие звуки не проникали в это комнату и не просачивались наружу.

Этим он заработал странные взгляды от остальных, но Лэйла послушалась его без вопросов.

Тирион встал, и осмотрел собравшихся:

— Уверен, у вас есть вопросы, но первым делом я отвечу на тот, который у всех у вас на уме. Причина, по которой я попросил Лэйлу установить вторичный экран внутри чар, заключается в гарантии полного отсутствия возможности для кого-то подслушать этот разговор. Недавно я получил много новых сведений, и я хочу позаботиться о том, чтобы наш враг об этом не узнал.

Я также готов поспорить, что многие из вас гадают, где я был, но вы будете разочарованы. Если вам до сих пор не известно, где я пропадал, то я не буду это обсуждать. Если уже известно, то и вы тоже не будете это обсуждать. Всё, что я сказал здесь сегодня, не должно покинуть эту комнату. Никто, кого здесь сейчас нет, не должен узнать ничего из того, что я сегодня вам скажу. Ясно?

Абби подняла руку, и, когда он кивнул ей, заговорила:

— Кроме Кэйт, верно?

Лицо Тириона была твёрдым как кремень:

— Разве я сказал «кроме Кэйт»?

— Ну, нет, я просто подумала…

На этом он её остановил:

— Поскольку это кажется неясным, я объясню. Если кто-то из присутствующих проболтается кому-то вне этой комнаты об этом, то я их убью, и мне совершенно плевать, кто это будет — Кэйт, Лира, или кто-то из ваших семей в Колне. Этот разговор останется здесь!

За этим последовала долгая пауза, и когда до всех дошло, он продолжил:

— После этого совещания я выдам каждому из вас дополнительные сведения, особые задачи, и так далее. Вы не будете обсуждать их ни с кем иным, если только они не будут присутствовать во время инструктажа, и вы также не будете спрашивать своих братьев и сестёр о том, что я им поручил. Кто-нибудь из вас понимает, почему я устанавливаю такие строгие правила?

Энтони Лонг быстро сообразил:

— Ты волнуешься, что одного или нескольких из нас рано или поздно будут допрашивать?

Тирион улыбнулся:

— Пытать, насиловать мозг, допрашивать, или иным образом заставлять говорить с врагом — да, именно так я и думаю. Вы не можете выдать то, чего не знаете. Есть ли здесь сейчас кто-то, всё ещё не верный нашему делу? Есть ли среди вас те, кто не понимает, кто именно является нашим врагом?

Все промолчали.

— Я не собираюсь вас наказывать. Если кто-то здесь не испытывает сильного желания уничтожить Ши'Хар — говорите сейчас. Я позволю вам уйти, покуда вы не будете вмешиваться или обсуждать наши цели с врагом.

Он снова подождал, но никто его предложение не принял. У большинства на лицах и в аурах отражалась твёрдая решимость. Лишь Абби демонстрировала какие-то намёки на сомнения. «Милая Абби», — подумал он, — «ты всегда такая мягкосердечная». Однако в её преданности общему делу он не сомневался. Она всё ещё чувствовала себя неудобно насчёт того, чтобы держать Кэйт в неведении. «Я позабочусь о том, чтобы её работа была самой лёгкой, и что всё, что она узнает, не создаст опасности, если станет известно Кэйт».