— То есть, как у взрывного устройства мегатонного класса? — сказал он, не в силах поверить.

— Физика — не моя сильная сторона, Директор, — ответила она, — но кое-кто из моих коллег полагает, что взрыв может быть даже мощнее. Если бы оно могло взорваться, — к счастью, оно, похоже, этой способностью не обладает, — то оно вполне могло бы превратить Британские Острова в огромную воронку, которую бы затопил Атлантический океан.

— Это как минимум на порядок мощнее, — сказал Джон, — возможно, счёт уже шёл бы на гигатонны.

Доктор Миллер одарила его бледной улыбкой:

— Как я уже говорила, физика — не моя сильная сторона. Что я точно знаю, так это то, что оно живое.

— И каково может быть назначение этой штуки? — задумался Эйзман.

— У меня есть одно предположение, — ответила она. — Возможно, оно предназначено для чего-то похожего на то, что мы сделали в Австралии, только наоборот. Если бы оно могло выпустить содержавшуюся в нём энергию, либо медленно, либо быстро, как взрыв, то это могло бы вылиться в быстрое изменение квантовой природы пространства, в котором находится наш мир. Однако, опять же, я лишь повторяю предположения моих коллег. Квантовая физика лежит вне области моей специализации.

— Тогда надо от него избавиться, — сказал Эйзман.

— Пожалуйста, Директор, — отозвалась она. — Для этого уже слишком поздно. Из-за вашей слабости в Колорадо мы уже знаем, что инфекция начала там укореняться. А поскольку вы не послушались моего совета в Британии, то и там она наверняка идёт полным ходом. Мы не знаем, где они сейчас находятся, но я уверена, что и там она тоже началась. Эту битву мы уже проиграли. Политика выжженной земли, к которой мы прибегли в Австралии, теперь уже не сработает, если вы только не согласны спалить всё дотла.

— Думаю, ваш пессимизм слишком велик, Доктор Миллер, — сказал Эйзман.

— Значит, вы — глупец. А когда примете правду, то поймёте, почему нам нужно полностью активировать АНСИС.

Когда их разговор закончился, все они покинули место, где проходило их совещание, оставив присутствовать лишь одного наблюдателя.

Гэри вздохнул. Ему не нравилось, к чему всё это вело, но несмотря на свою силу, он не мог их направить в ином направлении. Только не нарушая самую важную из его основных директив. Его создатель настаивал на том, что ему ни за что нельзя было убивать людей.

— Но чёрт побери, как же просто всё было бы, если бы я мог это делать, — сказал он себе. «И легко, к тому же», — подумал он. «Несколько лёгких изменений — и я мог бы стереть их всех с серверов; ещё несколько изменений — и никто из остальных даже не вспомнил бы об их существовании».

От этой мысли он содрогнулся.

— Ты сделал меня слишком человечным, Гэри! — сказал он, обращаясь к своему покойному тёзке. — И слава богу, иначе я уже превратился бы в чудовище.

— Доброе утро.

Мэттью выходил из палатки, когда от ПМ Керэн донеслось это приветствие. Которое он проигнорировал. Он на самом деле не был готов вставать, но внутри было невыносимо жарко. У него по-прежнему болела голова, а язык его ощущался распухшим в несколько раз. И пить ему хотелось больше, чем… ну, чем вообще когда-либо прежде.

Однако это было легко исправить. Он выдул содержимое одной из пластиковых бутылок, которые нашёл в рюкзаке Керэн, а затем отошёл недалеко, чтобы облегчиться.

— «Чувствую себя херово», — подумал он, автоматически вещая своё мнение. Лишь секунду спустя он вспомнил, что Дэскас уже не мог его услышать. Сев, он уронил лицо в ладони.

Вчерашняя срочность пропала, сменившись пустой безнадёжностью. В отсутствии кризиса он остался с тем фактом, что ему некуда было податься, у него не было друзей, и не было дракона. На миг он подумал, так ли ощущал себя его отец, когда оказался в ловушке, превратившись в шиггрэс.

— Наверное, не настолько плохо, — пробормотал он, — но всё равно отстой. — Встав, он вернулся в свой наскоро разбитый лагерь.

— Доброе утро, — сказал он, наконец ответив на приветствие Гэри.

Лицо на экране выглядело несколько сочувственным:

— Я так понимаю, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.

Он кивнул. «Это ещё мягко сказано». Но Мэтт не потрудился озвучить эту мысль. Вместо этого он вернулся к хаосу снаряжения, которое оставил разбросанным повсюду.

Мэттью не был поклонником беспорядке. Он начал тихо и методично собирать всё в кучки. Одежда Керэн, его инструменты, её походное снаряжение, продукты… всё ложилось в свою отдельную кучку. Слово «кучка» тоже было не совсем верным — когда было возможно, он складывал вещи аккуратно. Один из наборов вещей он смутно узнал, как вещи из её ванной комнаты, но он почти не представлял, для чего они были нужны. Их он сложил отдельной группой.

Закончив с этим, он начал укладывать большую часть вещей обратно в рюкзак. Пространство внутри подпространственного рюкзака было широким и плоским, как бесконечный стол. Оно также не смещалось и не двигалось внутри, что бы не происходило с самим рюкзаком во внешнем мире, поэтому всё, что он туда ставил, оставалось на своём месте. Одежду Керэн и прочие мелочи, которые ей не понадобятся, он уложил как можно дальше, разложив более полезное снаряжение рядами, до которых будет легко дотянуться через открытый рюкзак.

Сделав это, он проверил свой желудок, съев несколько найденных им крекеров.

— Что ты собираешься делать? — спросил Гэри, когда больше не смог удерживать своё любопытство.

— Ничего, — ответил Мэтт.

Его немногословность раздражала общискина, но он поддерживал тон своего голоса вежливым:

— А потом?

— Снова ничего, по крайней мере — какое-то время.

— Ты будешь против, если я спрошу, почему?

— Нет, — ответил Мэтт, больше ничем не поделившись.

Гэри ждал почти минуту, но когда Мэттью больше ничего не сказал, его фрустрация едва не взяла над ним верх:

— Ты всегда такой неприятный?

— У всех об этом разное мнение.

— Почему ты планируешь ничего не делать?

Мэттью ощутил лёгкое чувство победы, заставив машину играть в его игру:

— По двум причинам: во-первых, в нынешнем моём состоянии я мало что могу, а во-вторых, я беспокоюсь о том, что когда наконец стану использовать свои способности, это привлечёт внимание военных к этому месту.

Гэри с облегчением увидел, что его раздражающий спутник хотя бы имел способность к рациональному мышлению.

— Возможно, что они уже знают об этом месте, хотя я сомневаюсь в этом. Если бы они тебя засекли, то наверняка уже были бы здесь.

Мэтт кивнул:

— Угум.

— Ты помнишь, как оказался здесь? — спросил общискин.

— Нет, — со вздохом ответил Мэттью. — Хотя могу догадаться, что она научилась телепортироваться.

— Твои прежние применения магии для перемещения создавали достаточно искажений, чтобы АНСИС мог до некоторой степени определить твоё местоположение, — заметила машина.

— То была транслокационная магия, — заявил молодой волшебник. — Перемещение между измерениями. Она, наверное, создаёт больше возмущений, чем обычная телепортация.

— А что насчёт этих стазисных чар, которые ты использовал вчера?

Мэтт пожал плечами:

— Я на самом деле не понимаю, как они определяют использование магии, но я знаю, насколько яркой она для меня выглядит. Стазисные чары требуют много силы, но, как и большинство чар, сила в них крепко связана. Не думаю, что им будет легко их найти, если только они не окажутся близко.

Гэри выглядел задумчивым:

— Ну, учитывая тот факт, что они до сих пор не объявились, ты наверняка прав. Судя по тому, что я узнал, они понятия не имеют, где вы сейчас находитесь.

Мэттью с интересом посмотрел на него:

— Откуда ты знаешь?

Общискин улыбнулся:

— Они подозревают, что я скомпрометировал их системы безопасности, поэтому они начали использовать для передачи важных сведений по возможности не-цифровые методы, однако я шпионил за встречами их лидеров.