Она ушла.

Вернувшись в свою комнату, она уставилась в стену, слишком онемевшая даже для слёз. Она уже две недели так жила. Каждый вечер она видела во сне, как борется, отказывается продолжать — но она знала, что утром она встанет, и сделает то, чего требовала от неё Эмма.

Поле вокруг дерева Тириона было залито светом позднего летнего солнца. Это было одно из немногих времён в году, когда высокогорное пастбище было действительно тёплым, но долго это продержаться не могло. Ещё месяц — и холодный осенний ветер вернётся, а лишь через пару месяцев после этого мог пойти первый снег. В холмах зима всегда наступала рано.

Но этот день был тёплым, и для Кэйт и Лираллианты только это и имело значение, когда они шли к единственному тенистому уголку — к укрытому под его деревом месту.

По стандартам жителей Колна это было большое дерево, высотой уже более чем в шестьдесят пять футов, но для нынешнего взгляда Кэйт оно выглядело маленьким. В глубоких лесах деревья богов вырастали гораздо больше — даже граничившие с ними обычные деревья, дубы и вязы, заставляли размеры этого дерева казаться довольно скромными. Немногие деревья вырастали настолько большими на твёрдой почве холмов.

— Откуда взялся этот ручей? — спросила она. Тот был тонким, и его следовало назвать скорее ручейком.

— Я здесь раньше не была, — отозвалась Лира, — но могу предположить, что Бриджид перенаправила ключ или что-то вроде этого, чтобы помочь ему расти, поскольку дожди здесь бывают не часто.

По ту сторону холма действительно был родник, стекавший в реку, но Кэйт не могла вообразить, как один человек мог подвинуть что-то подобное. Однако она видела много такого, что не поддавалось описанию, так какая разница — одним больше, одним меньше?

— Жаль, что мы не можем принести малышей, — наконец сказала она, меняя тему.

Гарлин и Лэйла были с Хэлэн, которая была очень рада увидеть своих самых юных внука и внучку. Несмотря на то, что их у неё было много, большинство из них она могла увидеть лишь уже в более зрелом возрасте, за исключением Инары и Элдина, конечно.

Мысли об этих двоих снова заставили Кэйт разволноваться. Дети никогда не были слишком далеко от её мыслей, и значительная часть её надежды сегодня была посвящена именно им. Если им с Лирой удастся убедить Даниэла вернуться, если он сможет вернуться, то они смогут снова жить в Албамарле.

— Мы будем здесь довольно продолжительное время, — напомнила Лира. — И не сможем заботиться о них, пока будем ждать.

— Сколько часов это займёт? — спросила Кэйт.

Губы Лираллианты искривились в полуулыбке:

— Лучше спроси, «сколько дней?».

— Это слишком долго, — заупиралась Кэйт.

— Ты что, не можешь доверить заботу о них Хэлэн?

Она покачала головой:

— Нет, дело не в этом — кому-то нужно их кормить. — Гарлину и Лэйле уже было три месяца, и их ещё рано было отнимать от груди, да ещё и так резко.

Лира нахмурилась. Она многое всё ещё не понимала о взращивании детей. Мысль о еде ей в голову не приходила — она просто полагала, что у их бабки будет какое-то решение.

— Тогда возможно, что это следует сделать тебе, — предложила она. — Как только я помогу тебе достичь нужного состояния, то смогу вернуться, и помочь Хэлэн.

— А разве мы не можем по очереди? — Она покосилась на несколько менее крупную грудь Лиры. Её подруга никогда не была чересчур одарена в этом плане, и Кэйт сомневалась, что та сумеет удовлетворить потребности двух младенцев. Она также знала, что если не будет кормить их регулярно, то её собственное молоко перестанет вырабатываться.

— Это всё усложнит, — сказала Лира, — но всё же выполнимо.

В конце концов они сговорились на двенадцатичасовые вахты, после того как Кэйт настояла на том, что сутки — слишком долго. У Лиры полностью отсутствовало понимание того, как были устроены дети, или её собственное тело, но Кэйт убедила её, что это было необходимо.

Лираллианта создала сложное заклинательное плетение, и соорудила рядом с деревом странное укрытие. Оно было похоже на что-то вроде странного кокона, открытого коре с одной стороны, и открытого всем ветрам с другой, но как только Кэйт шагнула внутрь, она определила, что кокон каким-то образом не позволял редким порывам ветра проникать через внешнее отверстие. Внутри было тепло, но не душно, и там стояли два сидения, позволявшие им откинуться, опираясь на кору, и не испытывая дискомфорта.

— Ты это только что придумала? — спросила Кэйт.

— Нет, — сказала Лира, — я это делаю уже не в первый раз. — Она указала на сидения: — Садись. Я помогу тебя дойти до нужного состояния, прежде чем уйду.

— И я должна просто сидеть тут двенадцать часов.

— Это немного похоже на погружение в сон. Твоё чувство времени изменится. Покажется, будто прошли минуты, прежде чем я снова разбужу тебя, чтобы занять твоё место.

Кэйт сделала, как ей было сказано, а затем Лира положила ладони ей на виски, прежде чем поцеловать её в лоб:

— Не волнуйся. Я люблю тебя, — сказала женщина-Ши'Хар. Кэйт начала было отвечать, но мир истаял, или, быть может, у неё просто закрылись глаза. Её окутала тёплая темнота.

А потом она ощутила его.

— «Даниэл?»

Это был голос Кэйт. Как и всегда, этот голос согрел его сердце, хотя он и знал, что это был лишь сон.

— «Да, любовь моя?» — отозвался он.

— «Тебе нужно вернуться», — сказала она ему.

Обычно в его сне она была более расслабленной, и была довольна тем, чтобы заново переживать прошлое, или, порой, долго играть в «а что, если». Он почти не сожалел о своём нынешнем состоянии, и участники его снов обычно вели себя соответствующим образом.

— «Это было бы неприятно», — сказал он ей. — «Мир может жить дальше и без меня».

А потом она исчезла, мгновение спустя сменившись Лираллиантой.

— «Пожалуйста, вернись», — сказала она.

— «Мне тут нравится», — ответил он, но она исчезла.

Кэйт вернулась:

— «У тебя двое новых детей, Лэйла и Гарлин».

— «Хорошие имена», — заметил он.

— «Лэйла мертва», — сказала ему Лираллианта.

— «Это — просто сон, ты всё выдумываешь».

Затем вернулась Кэйт, выглядевшая печально:

— «Эмма теряет рассудок. Она угрожает Лире».

Лира снова появилась, прежде чем он успел ответить. Постоянное переключение начинало его раздражать.

— «Прекрати», — приказал он, — «это слишком хаотично». — Он попытался сфокусироваться на ней, заставить её образ остаться.

— «Это — не видение, Тирион. Я здесь. Мы с Кэйт дежурим по очереди, нам нужно кормить…»

Она снова исчезла.

— «Наши дети нуждаются в нас, Даниэл. Они нуждаются в тебе», — добавила Кэйт.

Кэйт очнулась, и увидела смотревшую на неё Лиру.

— Не получается, — сказала она. — Он всё ещё думает, что мы — сон.

— Он ещё молод, — сказала Лираллианта. — Большинство старейшин спят десятилетиями, прежде чем начинают думать активнее. А на то, чтобы научиться ускорять свои мысли, у них уходит ещё больше времени.

— Ускорять мысли?

— Обычно, когда мы с ними говорим, это занимает много времени, — сказала Лира, — но в моменты кризиса старейшины — повзрослевшие, по крайней мере — могут ускорять своё субъективное время настолько, что способны говорить с нами в нашем восприятии времени. Они не любят так делать, но это возможно.

— Повзрослевшие — это сколько лет? — спросила Кэйт.

— Несколько сотен.

Кэйт вздохнула:

— Дети уже вырастут к тому времени, как мы его разбудим.

— Нам нужно просто убедить его, — сказала Лира. — Как только он поймёт нашу весть, он сможет отреагировать быстро.

— «Это не сон», — сказала Лира. — «Грозит опасность».